комроты…

— Даже не знаю…

— Дурочка, поступай как я говорю. Хочешь победить дракона — сама стань драконом! Тогда выйдешь на свободу и отыщешь своего мужа. Все у вас наладиться. Но и про мою просьбу тоже не забывай…

Кира неожиданно захлебнулась изнуряющим кашлем.

— Ладно, иди… Никто тебя на нашем «вокзале» не тронет, пока я жива…

Когда Оксана вернулась на свою шконку, соседка Вера улыбнулась:

— Видно ты Кире приглянулась, долго вы беседовали…

Соседка совсем не похожа на уголовницу, к тому же примерно ровесница, и Оксана осторожно поинтересовалась:

— Вера, а ты здесь как оказалась?

Соседка немного помолчала, слегка наморщив лоб.

— На фабрике под Новый год отмечали День Рождения завцеха. Ну и навязался меня домой провожать Семен, парторг наш. На чай напросился, а сам под юбку полез… я ему морду и расцарапала, да выставила на мороз.

— Ты не замужем?

— Мужик мой в двадцатом без вести пропал на Дону… С сыном Ванькой вдвоем живем… — Вера вздохнула. — Через неделю в цеху бракованная партия выдалась, всем тогда крепко досталось. А через два дня вызывает меня завцеха, а в кабинете мордастый опер сидит. Краснорожий, хоть спичку зажигай. Семен на меня донос написал. Будто это я специально станки испортила, еще и мужа моего приплел, он же в белогвардейском полку служил… На следующий день за мной и приехали. Я только успела к сестре сбегать, чтоб Ваньку к себе забрала…

— Дичь какая… — удивилась Оксана. — Не ты ведь не виновата в браке продукции…

— Поди докажи это… — вздохнула Вера. — Следак сказал больше трешки за брак не дадут. Выбил чистосердечное, обещал что на поселение отправят. Ваню хоть смогу чаще видеть… А в лагере свиданку только раз в полгода дозволяют…

— Ну и тварь этот Семен…

— Бог ему судья… — вздохнула Оксана.

— Сколько твоему Ване?

— Месяц назад семь исполнилось… худенький он у меня, как тростиночка…

Оксане стало тяжко. Она невольно вспомнила о сыновьях, Алешке и Андрюшке… как они там сейчас…

Дверь лязгнула, в камеру заглянул бледный красноармеец и громко выкрикнул:

— Володарская, к следователю!

Оксана не сразу поняла, что вызывают ее.

— Володарская! — нахмурился охранник.

Оксана привстала и на негнущихся ногах побрела к двери.

Следователем оказался лысый худощавый мужчина лет сорока, с уставшим взглядом. Он зевнул, нацепил на нос очки с круглыми линзами и тихо спросил:

— Как вас зовут?

— Оксана Козырева.

— И вы утверждаете, что не являетесь бывшей графиней Екатериной Володарской?

— Я родственница Екатерины Володарской. Мы просто очень похожи.

— А ваш сожитель рассказал, что вы троюродная сестра графини, и потому вы точно знали как можно проникнуть в особняк.

Оксана догадалась, что следователь говорит об Олеге.

— Скажите, что с Олегом?

— Он дал показания, что это именно вы подговорили его влезть в особняк, чтобы забрать драгоценности из тайника. Заврались вы, голубушка. То дальняя родственница, то троюродная сестра. Скажите правду, что вы на самом деле и есть графиня Володарская.

— Где сейчас Олег?

— Его отпустили еще два дня назад. Под подписку. Так мне сообщил комиссар Коваль из Артемьевска.

— А что со мной?

— На сборке вам особо делать нечего. Через пару дней переведут в городскую тюрьму. Через недельку суд, думаю лет семь вам светит, голуба…

У Оксаны кровь хлынула к лицу.

— За что семь лет?

— За незаконное проникновение в уездное ЧК и кражу драгоценностей. Вам еще повезло, что водитель Гришин остался жив. Вчера он пришел в себя и рассказал про расправу в лесу. Гришин видел, как бывший милиционер Карташов волоком тащил вас в машину… Сначала мы ненароком подумали, что вы с Карташовым сообщники…

— А этого Карташова задержали?

— Пока еще нет. Но думаю скоро точно поймаем. Он бросил машину возле железнодорожной станции и скрылся в неизвестном направлении.

«Олег все равно найдет меня и вытащит…» — подумала Оксана.

— Вообще все зависит от состава Суда… — пробормотал следователь. — Могут лет десять припаять…

Нужно во что бы то ни стало вытаскивать себя из тюряги…

— Товарищ следователь, а если я соглашусь на вас работать?

— Стучать в лагере тебе и так придется. Иначе сдохнешь от голода.

— Я имела в виду, если я соглашусь работать в ЧК.

Следователь вылупился на нее, снял очки, и запрокинув голову, расхохотался.

— Да ты совсем берега попутала, лярва! Что ты несешь?

Он задумался и покосился на Оксанины ноги:

— Ничего, найдешь в лагере пихаря, он не даст тебе пропасть… ты бабенка видная…

— Послушайте… у меня высшее образование. Английский хорошо знаю… немного французский и немецкий. И вообще я архитектор, ведущий специалист по ландшафтному дизайну…

— Ковылин! — заорал следователь.

В кабинет заглянул конопатый красноармеец.

— Уводи эту дуру в камеру, пока я тут живот от смеха не надорвал! Видно барышня совсем кукухой поехала.

Когда красноармеец вел Оксану по коридору, он тихо пробормотал в спину:

— Хочешь целый фунт сахару?

Оксана остановилась и удивленно посмотрела на охранника.

— За что это такая ценность?

— Там в конце коридора чуланчик есть… мы вместе зайдем… я ласковый, за пять минут управлюсь…

Оксана сначала не поняла о чем речь, а затем густо покраснела до корней волос.

— Смотри, я абы кому не предлагаю… — просипел красноармеец. — могу потом шмат сала и буханку хлеба принести…

Оксана застыла как каменная. Красноармеец грубо схватил Оксану за плечо и потряс

— Да что ты молчишь, как глухонемая! Думай быстрей!

— Еще раз тронешь меня — я все следователю расскажу. И про чуланчик в конце коридора…

Дальнейший путь охранник шел от нее на значительном расстоянии, злобно хихикая.

Когда Оксана вернулась в камеру, она устало легла на кровать и отвернулась к стене.

Нельзя, нельзя сейчас растекаться… нужно собрать волю в кулак. Ради детей, ради Олега…

Но как вообще так получилось, что они попали в прошлое, да еще в такое лихое время, да мало того, сразу угодили в лапы к чекистам… Нужно срочно найти какой-то выход… Вскоре Оксана задремала и проспала почти весь день.

Вечером принесли бачок с кашей. Вера разложила кашу по тарелкам и окликнула:

— Оксана, тебе особое приглашение нужно?

— Я не хочу…

— Ну смотри. Здесь два раза никто не предлагает…

Вскоре Оксана снова уснула. Она проснулась уже под утро, вся в поту. Удивительно, но болезнь все же отступила, Оксана уже не чувствовала что ее лихорадит, хотя в камере было довольно прохладно. Вчера она так устала, что легла прямо на жутко вонючий матрас, подложив под голову куртку, а ведь дома меняла постельное белье строго каждую неделю. В желудке сильно заурчало. По лицу пробежало какое-то мелкое насекомое, Оксана хлопнула по щеке