Это была не жизнь, а чудо. Каждое утро Андрей благодарил судьбу и небо за подаренное счастье. Общую безмятежную картину всепоглощающей любви и счастья портила лишь одна незадачка. Почему-то мама не приняла Елену, не пустила ее в свое сердце. Особых проблем это не вызывало, потому что мама жила отдельно в загородном доме. Женитьба ничего не изменила в его отношениях с матерью. Он навещал ее регулярно, звонил, опекал и любил по-прежнему. О Елене мама предпочитала не говорить, обходилась общими, ничего не значащими дежурными фразами. Мамина холодность по отношению к его жене была ему понятна, но порой неприятно задевала. Андрей не понимал, как можно недолюбливать совершенство, подаренное ему судьбой. Он был счастлив и желал видеть близких и любимых людей такими же. Мальцев объяснял это себе ревностью. Не смогла мама смириться с тем, что единственный и ненаглядный сын, кроме нее, любит еще и другую женщину. Ничего, так часто бывает. Мама у него умница, она справится с этой проблемой. Ведь главное для нее, что ее сын счастлив и здоров.

Прошло несколько счастливых, практически безоблачных лет. Потом Елена заскучала. С одной стороны, он понимал ее настроение, с другой — не придавал ее раздражению по поводу и без оного никакого значения. Он очень хотел, чтобы она родила ему кроху, милую, глазастую, маленькую, родную. Но Елена была настроена против этого совершенно категорически. По ее словам, она была еще не готова к такому важному событию. Потом это так хлопотно. А что будет с фигурой? Грудь потеряет форму и все такое. Андрей, как всегда, прощал ей любые глупые поступки и слова. Ну не готова, значит, не готова. Женщина лучше чувствует, когда наступит момент решиться на такой серьезный и ответственный шаг. Ничего, он подождет. Они еще молоды, у них столько счастливых лет впереди, что можно и не одного ребенка родить. Глупец, наивный осел. Нет, осел умнее, у него с потомством все в порядке, его не уболтаешь не размножаться, ему не приведешь тысячи веских доводов и аргументов против этого. От скуки жена стала находить себе развлечения. Поступки были, на его взгляд, довольно странными. Все они диктовались не ее личными привязанностями и пристрастиями, а исключительно модой, диктующей свои правила в гламурной тусовке.

Первым делом Елену понесло в искусство. Как же! Тогда каждая вторая скучающая женушка на Рублевке открывала или картинную галерею, или оранжерею с экзотическими растениями из самых отдаленных уголков планеты. Престижно, солидно, говорит о хорошем вкусе и фундаментальном образовании. И от скуки средство неплохое. Елена тоже решила не отставать от модного веяния. Она запросила себе помещение, в котором собралась открыть галерею картин русского современного авангарда.

Галерея так галерея. Спасибо, что современный русский авангард, а не импрессионисты. Авангард, тем более современный, он еще худо-бедно, но потянет. Чем бы женушка ни тешилась, лишь бы не скучала, любимая. Через восемь месяцев галерея была выстроена по последнему слову архитектуры. Хорошая получилась галерея. Потолки стеклянные, простор, красота, светло, очень стильно, все ласкает взгляд. Елена пару раз съездила на вернисажи и распродажи, затем вдруг остыла к картинам.

Правда, к современным художникам она еще некоторое время проявляла повышенное внимание. Тогда их дом заполонили непонятные лохматые и вечно пьяные личности с хитрыми заплывшими глазенками, которые жрали и пили в три горла за его счет, пакостничали, оставляли после себя невыносимый бардак и все время при этом невразумительно бурчали про высокое искусство. К присутствию Андрея они относились покровительственно-снисходительно, примерно как к недоразвитому и неискушенному туземцу. Было неприятно, но вполне терпимо. Богема. Что с них взять? Они не такие, как он, и это, наверное, хорошо. На земле всем места хватит. Но раздражение иногда зашкаливало, потому что Андрей своим рациональным умом не понимал, почему именно он должен страдать от нашествия великого искусства в его доме. Закончилась эта затея ничем, просто постепенно сошла на нет, а потом благополучно почила в бозе. Художники постепенно переместились в более теплое местечко к очередному лоху, а по-красивому — меценату. Галерея осталась сиротливо торчать на краю лужайки укоризненным напоминанием о нелепой затее.

С другой стороны, ничего на свете не происходит зря. Садовник выдвинул чудную идею, как использовать помещение, и предложил создать в заброшенной галерее зимний сад. Не пропадать же такой красоте просто так. Задумка неплоха, можно было попробовать, Мальцев загорелся. Теперь у него вместо несостоявшейся художественной галереи имелся в наличии совершенно замечательный зимний сад, где очень приятно отдохнуть и работается прекрасно. Ему нравится, и гости в восторге. Так что от этой безумной затеи Елены он потерял совсем немного. Можно считать, вышел из переделки без особых потерь. Художественная страничка была перевернута. Елена возненавидела и художников, и искусство в целом заодно. Больше ее подобные идеи не интересовали. Хлопотно, непонятно, утомительно и никакого шика.

Однако через некоторое время у нее появилось новое увлечение. Довольно странное, на его взгляд. Для Елены главным критерием абсолютно во всем был один бог — мода, которая диктовала свои закидоны в довольно узком кругу бомонда. Или, если точнее, бомонд диктовал собственную моду. Тусовка заводила песню, Елена ее подхватывала не задумываясь. Поэтому, когда в доме начали мелькать личности кришнаитского толка, Мальцев удивился не на шутку. Мода на бритоголовых, не от мира сего людей в желтых балахонах закончилась давным-давно. Остались, конечно, особо одаренные, которые не смогли расстаться с поднадоевшим порядком воплем «харе, Кришна», но это их личное дело.

На удивленный вопрос о новой затее Андрей не получил вразумительного ответа, но из пламенной речи жены понял, что он бездушный сухарь, которому не дано понять глубинные тайны сознания духовных во всех отношениях людей. Кришнаиты вели себя по сравнению с художниками почти прилично. Ели мало, не шумели, тусовались в самой дальней комнате, груды стеклянной тары после себя не оставляли и не буянили. В доме только беспрестанно воняло пряными индийскими благовониями, чего Мальцев не переваривал органически.

Но и кришнаиты как-то очень тихо и незаметно исчезли. И слава богу. Он был счастлив, что Елена сама все поняла и вернулась к нему от этой глупой затеи. И все вроде бы наладилось. Они пережили тогда второй медовый месяц. Андрей вырвался на три дня, и они улетели в Прагу. Просто чтобы побыть вдвоем, побродить по старым мощеным улицам, полюбоваться старинными замками, попить замечательного чешского пива.

И все равно Елене чего-то в жизни явно не хватало. Ее все время что-то мучило, заставляло бросаться из одной крайности в другую, хотя сама она не могла объяснить, что ее так выкручивает и не дает спокойно жить. Андрей стал замечать, что все чаще жена возвращалась с вечеринок в изрядном подпитии. Он не мог постоянно ее сопровождать, старался, конечно, выкраивать время, но не всегда это получалось. Работа отнимала слишком много сил и времени. Ну не мог он себе позволить роль вечного пажа при королеве. Однако не сидеть же и молодой красивой женщине одной в огромном скучном доме из-за того, что он вечно занят по горло. Есть водитель, охрана. Елена всегда в безопасности.