— Рид, я не хочу, чтобы ты приучал меня к себе, я…

Пришлось вытерпеть его неожиданный поцелуй — вырываться на виду у всех Кортни не хотелось, да и противно ей не было. Рид умел целоваться. Но кроме раздражения, его поцелуй ничего в ней не вызвал. С каким удовольствием она ответила бы ему пощечиной! Но не стоило разыгрывать эту занимательную сцену на улице.

Он наконец отпустил ее, и Кортни отступила на шаг.

— Пока, Рид!

— А мы с тобой все-таки поженимся, Кортни, — твердо сказал Рид, глядя ей вслед.

Кортни не понравились эти слова: в них звучала угроза. Может, лучше отложить отъезд — подождать, пока Рид отправится в Уичито? Конечно, трудно поверить в то, что он попытается удержать ее, но кто его знает? Отстаивая свои интересы, Рид становился непредсказуемым.

Кортни так погрузилась в свои размышления, что чуть не налетела на Чандоса, который стоял в дверях гостиницы, загораживая проход. И как же она его не заметила? О Господи, видел ли он, как Рид целовал ее? Взгляд его, как обычно, был непроницаем.

Щеки Кортни смущенно заалели. Она обернулась: а вдруг Рид все еще смотрит на нее? Нет, он возвращался к своему салуну.

— Я… я не думала, что мы с вами увидимся… — начала было Кортни, но осеклась: он махнул у нее перед носом листком бумаги.

— Вы сможете приготовить это за час? Она развернула мятый листок и быстро пробежала его глазами. Сердце ее подпрыгнуло. Это был список вещей, необходимых в дороге, подробный список! Она подняла на него глаза:

— Значит ли это, что вы передумали? Несколько мгновений он молча смотрел на нее. В этих кошачьих глазках так легко читались надежда и радостное волнение.

— Один час, леди, или я уеду один. — Больше он не сказал ни слова.

Матти постучала в дверь только один раз и открыла ее.

— Значит, он вернулся? Кортни глянула через плечо:

— Что? Ой, Матти, я и забыла, что вы с Пирсом ждете меня! Прости. Но только не стой, пожалуйста, на пороге! Входи и помоги мне!

— Помочь в чем?

— Ты что, сама не видишь? — нетерпеливо бросила Кортни.

Глаза Матти расширились, когда она заметила царивший в комнате кавардак. Повсюду была раскидана одежда. Платья и нижние юбки валялись на кресле, кровати, комоде…

— Ты хочешь, чтобы я помогла тебе захламить твою комнату?

. — Глупая! Я не могу взять сундук, потому что в списке не значится фургон, только лошадь со всем снаряжением. Вот, видишь? — Кортни протянула листок.

Матти округлила глаза:

— Он берет тебя в Техас? Но ведь ты, кажется, говорила…

— Он передумал. Он немногословен, Матти, — только протянул мне этот листок и спросил, смогу ли я собраться за час. Ох! Давай же, у меня так мало времени! Надо еще сходить к Хэндли за седельными сумками и продуктами, купить лошадь и…

— Кортни! Неужели ты хочешь ехать до самого Техаса без фургона? Тебе же негде будет уединиться. Тебе придется спать на земле!

— У меня будет походная постель, — с воодушевлением сказала Кортни. — Смотри, здесь в списке значится походная постель.

— Кортни!

— Ведь у меня не слишком большой выбор, верно? К тому же подумай, сколько времени мы сэкономим без фургона! Я попаду в Уэйко намного раньше, чем предполагала.

— Корт, ты никогда не скакала на лошади целый день.» а тут придется трястись в седле несколько недель. Тебе будет так больно…

— Матти, я выдержу, правда! И у меня нет времени на споры. Если я не буду готова, он уедет без меня.

— Пусть едет! Господи, Кортни, этот человек слишком торопится. Он заставит тебя скакать рысью по прериям. У тебя весь зад покроется волдырями. Через два дня ты будешь мечтать о смерти и умолять его отправить тебя назад. Подожди другого попутчика.

— Нет, — сказала Кортни, плотно сжав губы. — Другие проезжающие через Рокли, может, и согласятся, но смогу ли я доверять им? Я доверяю Чандосу. Ты же сама говорила, что он отлично подойдет мне в попутчики. Есть и еще кое-что, Матти. Подозреваю, что Рид может попытаться удержать меня.

— Он не посмеет! — возмутилась Матти.

— Еще как посмеет! А не каждый мужчина сможет дать Риду отпор.

— И ты думаешь, Чандос сможет? Да, пожалуй, ты права. Но…

— Матти, мне надо попасть в Уэйко. Чандос как нельзя лучше подходит мне в проводники. Все просто, и не надо ничего усложнять. Ну так ты поможешь мне? У меня истекает время.

— Хорошо. — Матти вздохнула. — Ну-ка, давай сюда свой список! Ого! Ты что, собираешься покупать брюки и рубашки? Он здесь перечислил все это.

Кортни, сосредоточенно отбиравшая свои платья, только покачала головой:

— Уверена, он включил эти веши в список, считая, что я не могу скакать на лошади в платье. Но у меня есть мохеровая юбка, которую я переделала для верховой езды, она подойдет.

— Думаешь, причина только в этом? А может, он хочет, чтобы ты походила на мужчину? Не забывай, через какие земли ты поедешь!

— Не пугай меня, Матти! Я и так боюсь.

— Может, на всякий случай все же купишь хоть пару брюк?

— Наверное, стоит. Но мистер Хэндли решит, что я спятила. К тому же на все это у меня не хватит денег.

Матти посмотрела на саквояж, в который Кортни запихивала два платья.

— Я знаю. Корт, он велел взять минимум одежды, но почему бы тебе не положить туда еще одно платье? Тебе все равно понадобится мешок для продуктов, к тому же есть седельные сумки. Тебе будет тесновато на лошади среди всех этих вещей, но с этим уж ничего не поделаешь.

— Ой, Матти, кстати! Ты ведь лучше, чем я, разбираешься в лошадях. А он сказал, что мне нужна хорошая лошадь. Не могла бы ты купить мне ее?

— Здесь в конюшне небогатый выбор. Но если еще есть время, я могу сбегать к себе. У нас есть неплохая лошадка.

— Времени нет, Матти. Он сказал час, и это значит час.

— Ладно, посмотрим, что можно придумать, — пробормотала Матти. — Встретимся перед магазином Хэндли. А Сара уже знает?

Протянув подруге несколько купюр из своего тайного запаса, Кортни усмехнулась:

— Ты шутишь? Если б она знала, то сейчас была бы здесь и подробно расписывала подстерегающие меня опасности.

— А может, тебе лучше вообще не говорить ей о своем отъезде?

— Не могу, Матти. Все-таки она заботилась обо мне последние годы.

— Забегалась! — негодующе воскликнула Матти. — Да она нещадно пахала на тебе!

Кортни улыбнулась. Матти обычно не стеснялась в выражениях. За эти годы она переняла у подруги несколько новых словечек, и они иной раз проскальзывали у нее в разговоре. Теперь она по крайней мере не краснела, как раньше, услышав от Матти крепкое словцо.