– Потому что я не принцесса Лаодикеи. – мрачно ответила я сразу на несколько его вопросов, в том числе и тех, которые он еще не задал.

– Хотите сказать... – начал он.

– Хочу купить. – отрезала я, пресекая вопросы.

– Понял. – усмехнулся мужчина. Вытянув из стопки чистый лист, он взял перо и стал быстро писать. – Только властям не советую эту бумагу показывать.

– Не подходит. – тут же сказала я. Он поднял на меня взгляд, ожидая пояснения. – Эти бумаги увидит тюремщик и, если не повезет, бургомистр. Они должны быть безупречны.

– Даже так? – задумчиво провел кончиком пера до подбородку Старший. – Хорошо.

Смяв лист, он отбросил его в сторону. Под столом стоял, видимо, особый ящик, из которого он достал совсем другую бумагу. Это было мне уже знакомо. Именно такая бумага используется до грамот и приказов среди высшего дворянства. Странно. Откуда он ее взял? Теневой мир развит гораздо сильнее, чем я думала. Вновь обмакнув перо в чернила, мужчина стал быстро его заполнять. А когда закончил, посмотрел на меня, что-то обдумывая, и сказал:

– .Я бы хотел предложить вам сделку, Ваша Светлость. – глядя мне в глаза и не торопясь отдавать бумагу, начал он. – Я не возьму денег за работу, а взамен вы кое-кого вытащите из тюрьмы для меня.

– С чего вы взяли, что я собралась кого-то вытаскивать? – прищурилась я.

– Ну не на чай же вы к ним с грамотами решили сходить. – снисходительно улыбнулся он. Хитрый лис. – Что скажете?

Ну... Похоже, что графство у меня не богатое, так что придется экономить.

– Кого я должна достать?

– А с вами приятно иметь дело. – широко улыбнулся Старший.

Мы еще минут десять обсуждали детали дела. Мужчина, который попросил называть его не иначе, чем Старший, дал мне несколько дельных советов, а также выделил своих людей, которые будут на этом балагане изображать мою свиту. Так что в работный дом мне идти за наемными рабочими не пришлось. И именно так, в составе пятидесяти головорезов, я и появилась перед зданием городской тюрьмы с хмурым Бином за спиной.

– Стой, кто идет?! – грозно гаркнул нам один из стражников у ворот темницы. Да с такой "свитой" я могла бы штурмом взять эту крепость без всяких бумаг. И почему Старший так не поступил?

– Ее Светлость Герцогиня Феранийская! Немедленно уступите дорогу! – взял на себя роль моего глашатая Бин, тыча моей новенькой грамотой в лицо струхнувшей страже. Герцогинь они тут явно не ожидали.

Низко поклонившись, стража с готовностью уступила нам дорогу, и я смогла пройти во внутренний двор. Несколько заключенных вымачивали древесину, которой предстоит стать бумагой еще очень не скоро, а надзиратели зорко следили за ними. Нас они увидели сразу, потому что не увидеть нас было просто невозможно. Кажется, часть заключенных узнала мою свиту. Кто бы сомневался...

– Немедленно приведите нам начальника тюрьмы! – продолжал повышать голос Бин. А у него талант секретаря пропадает, однако. Эдак он со всеми за меня договорится. Похоже, я тут только для того, чтобы удачу приносить.

– Слушаюсь. – испуганно вытянулся один из надзирателей и опрометью бросился бежать в сторону отдельного строения. Видимо, там обитал тот самый начальник.

Все оказалось именно так. Через минуту к нам вышел очень тучный мужчина лет пятидесяти, который был то ли зол, то ли недоумен, то ли слишком кичлив. Не знаю, но при виде нас он не спешил кланяться.

– Кто такие?! Как посмели сюда явиться! Вот пересажаю вас всех, будете знать! Проваливайте! – с одышкой говорить ему было не просто, но он справился.

– Закрой рот! Перед тобой герцогиня Феранийская! На колени! – вошел во вкус Бин, едва не по лицу елозя тюремщику моей грамотой. Ну так и есть, я им тут только как титул нужна.

Рассмотрев надписи на грамоте, начальник стал дышать еще тяжелее, а на лбу у него проступила испарина. На колени становиться было совсем ни к чему, достаточно поклона, но Бин хорошо давил на эмоции. Тюремщик побелел и опустился в пыль.

– Приветствую Вашу Светлость. – пролепетал он.

– Герцогиня желает забрать всех заключенных! Немедленно приведите их сюда! – приказал мой стражник, а я удивлено на него посмотрела. Зачем нам все заключенные? Нам только немножко нужно, не всех же сразу! Что творит этот простолюдин?

– Будет сделано! Не извольте беспокоиться! – запричитал тюремщик, жестом отсылая всех надзирателей за заключенными. Сам же он стал пытаться вновь подняться на ноги. Выходило плохо – пузо перевешивало.

У меня начала мелко дергаться левая бровь. Сделав свое самое бесстрастное лицо, какое только умела, я холодно смотрела перед собой. Похоже, я должна тут выглядеть как-то так. Еще и нос задрала. Можно было подумать, что я злюсь и негодую, но на деле я, кажется... веселилась. Я все понимаю, но для меня это было настоящим приключением, и я в нем участвовала! И не смотря на то, что мне все еще было немного страшно, внутри поднимало голову какое-то совершенно новое чувство. Кажется, это была уверенность в себе. Если я смогла такое провернуть, на что еще я способна? Наверное, в душе я не герцогиня, а атаман лесного воинства.

Плюс моего титула заключается в том, что я могу забрать с собой всех заключенных и никто мне не может помешать. Потому что выше стоит только королевская семья. Так что минут через десять во двор тюрьмы согнали всех, кого нашли в камерах. Осмотрев людей, я нашла взглядом Кергала. Очень недобрым взглядом нашла, к слову. Мужчина обмер, неверяще глядя на меня. Это он еще не знает, что у меня теперь кличка появилась в теневом мире. Герцогиня. В общем, вместо того, чтобы тихо и незаметно уехать в далекие южные земли, я оставляла за собой широченную просеку, где каждая собака знала, что "тут была Герцогиня". С большой буквы, да. У нас, преступников, имена не приняты. Тьфу, позорище.

– Все сделано, Ваша Светлость. – подобострастно кланяясь, стал растягивать губы в улыбке тюремщик. Я кивнула Бину, и тот бросил толстяку кошель с серебром. За работу, так сказать. – Благодарю покорнейше. Всего доброго, госпожа!

Молча развернувшись, я и моя банда покинули тюрьму, где нам было самое место. Головорезы радушно приняли в свои ряды часть заключенных, увеличив мою свиту еще на два десятка голов; моя десятка охранников понуро плелась рядом, ожидая заслуженного наказания; на Кергале вообще лица не было; а остальные заключенные, коих было три неопознанных никем человека, осторожно крались следом за нами. Остановившись, я взглядом приказала им подойти.

– Кто такие? – сразу перешла я к делу. Мужчины переглянулись и выбрали себе дипломата.

– Я кузнец, госпожа. – низко поклонившись, начал свой рассказ дипломат. – Это мои подмастерья. Надзиратели нам сказали, что вы выкупили нас и теперь мы принадлежим вам.

– Кузнецы? Зачем мне кузнецы? – удивилась я. – Идите домой с миром и больше не нарушайте закон.

– Храни вас Единый, госпожа! Спасибо вам! – едва не стукаясь лбами о землю, зачастили мужчины. И вскоре их и след простыл.