ночь не произошло ничего, о чем стоило бы упоминать. А на следующее утро Бао-юй первым долгом побежал справиться о здоровье матушки Цзя, госпожи Ван и Цзя Чжэна. Цзя Чжэну он сообщил, что бабушка разрешила ему не ходить в школу, Цзя Чжэн не стал возражать.

Выйдя неторопливыми шагами из комнаты отца, Бао-юй почувствовал себя на свободе и стремглав бросился вновь к дому матушки Цзя. Там еще никого не было, кроме маленькой Цяо-цзе, которую привела кормилица, сопровождаемая толпой девочек-служанок, чтобы справиться о здоровье матушки Цзя.

– Мама прислала меня справиться о вашем здоровье и занять вас разговором, – говорила Цяо-цзе матушке Цзя. – Она скоро придет к вам!

– Милая девочка! – улыбнулась матушка Цзя. – Я сегодня встала рано и все ждала, что кто-либо придет, но пришел только твой второй дядя Бао-юй.

– Барышня, справьтесь о здоровье дяди, – напомнила девочке ее нянька.

Цяо-цзе справилась о здоровье Бао-юя.

– Как ты себя чувствуешь, девочка? – в свою очередь осведомился Бао-юй.

– Вчера вечером мама сказала, что собирается с вами поговорить, – произнесла Цяо-цзе.

– О чем же? – удивился Бао-юй.

– Я несколько лет училась грамоте у тети Ли Вань, – сказала девочка, – но мама не знает, чему я научилась. Я сказала ей: «Я все знаю. Если хочешь, я тебе покажу». Но мама мне не поверила, сказала, что я ничего не знаю, потому что целыми днями играю с детьми! А мне кажется, что знание иероглифов – пустяки, так как я свободно читаю «Книгу дочернего благочестия». Мама опять мне не поверила и решила пригласить вас, когда у вас будет свободное время, чтобы вы проверили мои знания.

– Милое дитя, – услышав слова девочки, промолвила матушка Цзя. – Твоя мама неграмотна и только поэтому говорит, что ты не знаешь иероглифов. Позови завтра своего второго дядю, чтобы он в ее присутствии проверил твои знания. Тогда она поверит.

– Сколько иероглифов ты выучила? – осведомился Бао-юй.

– Более трех тысяч, – отвечала Цяо-цзе, – и прочла «Книгу дочернего благочестия». Полмесяца назад я начала читать «Жизнеописание знаменитых женщин».

– А ты все там понимаешь? – поинтересовался Бао-юй. – Если что-нибудь непонятно, я могу объяснить.

– Раз ты приходишься ей дядей, ты и должен это делать, – одобрила матушка Цзя.

– О любимой супруге Вэнь-вана ты, конечно, все знаешь, – начал Бао-юй. – Но известно ли тебе, что Цзян-хоу, которая распустила волосы и, невзирая на грозящую ей казнь, пыталась образумить своего мужа, а также У Янь, установившая порядок в государстве, – были самыми знаменитыми среди всех княгинь?!

– Да, конечно! – согласилась Цяо-цзе.

– Если говорить о женщинах, прославившихся своими талантами, то прежде всего следует упомянуть о Цао Да-гу, Бань Цзе-юй, Цай Вэнь-цзи и Се Дао-юнь.

– А каких женщин можно считать мудрыми и добродетельными? – спросила Цяо-цзе.

– Хотя бы Мын Гуан, которая одевалась в холщовую юбку и закалывала себе волосы шпильками из терновника, – ответил Бао-юй, – или мать Бао Сюаня, которая носила воду в простом глиняном кувшине, или мать Тао Каня, отрезавшую себе волосы, чтобы удержать гостя. Этих женщин не сломила даже нищета, и их смело можно назвать мудрыми и добродетельными.

Цяо-цзе обрадовалась и закивала головой.

– Но были и другие женщины, которым приходилось терпеть много страданий, – рассказывал Бао-юй. – Это прежде всего Лэ Чан, которая носила при себе половинку разбитого зеркала, Су Хуэй, сочинявшая стихи, которые можно читать во все стороны с одинаковым смыслом. Сюда же можно причислить женщин, которые отличались исключительным почтением к родителям, как My Лань, и Цао Э, бросившуюся в реку, когда утонул ее отец. Одним словом, всех перечислить трудно.

Цяо-цзе сидела молча, будто о чем-то думала.

Бао-юй, увлекшись, продолжал рассказывать, как госпожа Цао отрезала себе нос ножом, поклявшись не выходить замуж и хранить верность погибшему мужу, и Цяо-цзе, слушая своего дядю, преисполнилась уважением к этой мужественной женщине.

Опасаясь, что девочке неприятно слушать подобные рассказы, Бао-юй перевел разговор на другую тему:

– Или вот знаменитые красавицы Ван Цян, Си Ши, Фань Су, или Сяо Мань, Цзян Сян, Вэнь-цзюнь, Хун Фу, ведь все они…

Бао-юй не успел договорить до конца, как матушка Цзя, заметив, что Цяо-цзе умолкла, прервала Бао-юя:

– Хватит, замолчи! Ты и так наговорил слишком много! Разве она все запомнит!

– Я кое-что читала из того, что рассказывает второй дядя, – произнесла Цяо-цзе, – но кое-что для меня ново. После объяснений мне стало намного понятней даже то, что уже знакомо…

– Разумеется, иероглифы, которыми написаны эти сочинения, ты знаешь, – сказал Бао-юй, – проверять тебя незачем!

– Я слышала от мамы, что наша Сяо-хун была когда-то вашей служанкой, – сказала вдруг Цяо-цзе. – Потом мама взяла ее от вас, а новую служанку вам до сих пор не дали. Мама собирается послать вместо нее какую-то Лю У-эр, но не знает, угодит ли она вам.

– Так сказала твоя мама? – радостно воскликнул Бао-юй. – Если она хочет прислать мне служанку, пусть присылает. Но почему ей вздумалось спрашивать меня? – И, обращаясь затем к матушке Цзя, он промолвил: – Смотрю я на Цяо-цзе, и мне кажется, что она умнее и грамотнее своей матери.

– Неплохо, что она грамотна, – улыбнулась матушка Цзя, – но лучше бы ей заниматься рукоделием и другой женской работой.

– Этому я учусь у няни Лю, – поспешила вставить Цяо-цзе. – Я не умею вышивать в совершенстве все эти кресты и цветы, но кое-чему научилась.

– Конечно, в жизни таких людей, как мы, рукоделие не играет особой роли, – заметила матушка Цзя, – однако нужно овладеть этим искусством на случай, если мы попадем в затруднительное положение!

– Да, да! – поддакнула Цяо-цзе и хотела попросить Бао-юя, чтобы он продолжил ей толкование «Книги дочернего благочестия», но неожиданно заметила, что Бао-юй задумался, и не стала тревожить его.

Как вы думаете, о чем думал Бао-юй? Он был опечален, почему до сих пор не приходила У-эр во «двор Наслаждения розами». А дело было в том, что сначала девочка болела, потом госпожа Ван прогнала Цин-вэнь и приказала не посылать к Бао-юю никого, кто был бы похож на Цин-вэнь; Бао-юй вспомнил, как встретился с У-эр и ее матерью в доме У Гуя, куда они принесли вещи Цин-вэнь, и тогда У-эр показалась ему особенно привлекательной. А сейчас, когда Фын-цзе хотела прислать ему эту девочку вместо Сяо-хун, он был вне себя от радости.

Между тем матушка Цзя никак не могла дождаться своих гостей и послала за ними девочку-служанку. Вскоре после ее возвращения пришла Ли Вань со своей младшей сестрой, Тань-чунь, Си-чунь, Сян-юнь и Дай-юй. Девушки по очереди справились о здоровье матушки Цзя, а затем поздоровались со всеми.

Но тетушки Сюэ до сих пор не было,