Не скрывая радости, тетушка Сюэ думала:

«Несомненно, когда Сюэ Пань женился на этой девушке, на нее напало какое-то наваждение, и это испортило несколько лет жизни и нам и ей. Хорошо, что сейчас, когда с Сюэ Панем стряслось несчастье, у нас есть деньги и наши родственники Цзя помогают, так что есть надежда спасти его. Не подтверждает ли резкая перемена в характере жены, что и судьба Сюэ Паня скоро изменится?!»

Во всяком случае, тетушка Сюэ считала чудом, что Цзинь-гуй настолько изменилась. Однажды после обеда тетушка Сюэ в сопровождении служанки Тун-гуй, которая поддерживала ее под руку, отправилась навестить Цзинь-гуй.

Но едва они вошли к ней во двор, как услышали из комнаты Цзинь-гуй мужской голос.

– Госпожа, ваша матушка пришла к вам! – громко возвестила Тун-гуй, желая предупредить молодую женщину.

Тетушка Сюэ направилась ко входу в комнату и вдруг заметила, как кто-то спрятался за дверь. Тетушка Сюэ вздрогнула от неожиданности и попятилась назад.

– Входите, пожалуйста, матушка! – пригласила ее Цзинь-гуй. – Садитесь, тут посторонних нет. Это мой названый брат. Он живет в деревне и не привык бывать на людях. Он только сегодня приехал и не успел навестить вас и справиться о здоровье.

– Если это шурин моего сына, ему незачем прятаться! – заметила тетушка Сюэ.

Тогда Цзинь-гуй позвала молодого человека. Тот нерешительно вошел и поклонился тетушке Сюэ. Тетушка Сюэ справилась о его здоровье и пригласила сесть. Завязалась беседа.

– Когда вы приехали? – поинтересовалась тетушка Сюэ.

Молодой человек, которого звали Ся Сань, стал объяснять:

– Моя названая мать объявила меня своим сыном в позапрошлом месяце, так как у нее дома нет мужчин и некому присматривать за хозяйством. В столицу я приехал третьего дня и сегодня утром пришел навестить свою старшую сестру.

Внешностью молодой человек не вызывал никаких подозрений, и тетушка Сюэ, побеседовав с ним еще немного, встала и промолвила:

– Вы посидите, а мне нужно уходить! Поскольку твой брат у нас впервые, Цзинь-гуй, угости его!

Цзинь-гуй кивнула, и тетушка Сюэ вышла.

Как только свекровь скрылась, Цзинь-гуй сказала Ся Саню:

– Успокойся, ты мой брат и можешь оставаться здесь совершенно открыто, второму господину не к чему придраться! Мне хотелось бы попросить тебя кое-что купить, но смотри, чтобы никто не заметил!

– Давай деньги, и все будет в порядке, – отвечал Ся Сань. – Лишь бы деньги были, а я куплю все, что захочешь.

– Ладно, не хвастайся, – засмеялась Цзинь-гуй, – а то еще так купишь, что я же окажусь в глупом положении!

Пошутив с Ся Санем, Цзинь-гуй пригласила его отужинать вместе, а после ужина сказала ему, что он должен купить, сделала необходимое напутствие, и молодой человек ушел.

С этого дня Ся Сань почти каждый день появлялся в доме. Даже пожилые и опытные привратники, зная, что он приходится шурином господину Сюэ Паню, беспрепятственно пропускали его, не докладывая о его приходе госпожам.

С тех пор и начались в доме всякие происшествия, о которых мы расскажем позже.

Но вот в один прекрасный день пришло письмо от Сюэ Паня. Тетушка Сюэ позвала Бао-чай и велела ей читать.

«Находясь в уездной тюрьме, – писал Сюэ Пань, – я не испытываю никаких лишений, так что, матушка, можете обо мне не беспокоиться!

Вчера уездный письмоводитель сообщил мне, что приговор по моему делу уже утвержден в области, и я решил, что наши хлопоты не пропали даром. Разве я мог предполагать, что в округе, куда дальше поступило дело, отменят решение суда?!

К счастью, главный уездный письмоводитель оказался добрым, он составил ответную бумагу, опротестовав решение окружного суда. В ответ на это из округа пришло письмо с предостережением начальнику уезда.

Сейчас в окружных инстанциях заинтересовались моим делом и хотят переслать его высшему начальству. Если это сделают, дело для меня может принять худой оборот. По-видимому, все произошло потому, что вы не заручились поддержкой окружного начальства.

Матушка, как только получите это письмо, попросите кого-нибудь походатайствовать за меня перед начальником округа! И еще прошу брата Сюэ Кэ приехать поскорее! Иначе меня отправят в округ!.. Денег не жалейте! Прошу вас, не медлите!..»

Слушая письмо, тетушка Сюэ всплакнула. Бао-чай и Сюэ Кэ стали ее утешать:

– Не беспокойтесь, матушка! Все будет хорошо, если вы не станете медлить!..

Тетушка Сюэ, не зная, что предпринять, велела Сюэ Кэ снова ехать к Сюэ Паню. Она приказала собрать вещи, которые могут ему понадобиться, отвесить серебро и взять с собой одного из приказчиков.

Все засуетились. Бао-чай, опасаясь, что при сборах служанки могут что-либо недосмотреть, сама помогала им вплоть до четвертой стражи и лишь после этого легла отдыхать.

Как все дети из богатых семей, Бао-чай была изнежена и к напряжению не привыкла. Она потрудилась почти всю ночь, а утром у нее появился жар. Ин-эр поспешила сообщить об этом тетушке Сюэ.

Взволнованная тетушка Сюэ поспешила к дочери и увидела, что лицо Бао-чай пылает, вся она горит и не может произнести ни слова.

Тетушка Сюэ расплакалась. Бао-цинь, поддерживая ее под руку, принялась утешать. Цю-лин, находившаяся тут же, тоже заплакала. Глаза Бао-чай были сухими, нос ей заложило, как при насморке. Лишь после прихода врача, прописавшего лекарство, девушке стало чуть лучше. Тетушка Сюэ тоже немного успокоилась.

Узнав о том, что Бао-чай заболела, во дворцах Жунго и Нинго все переполошились: Фын-цзе прислала пилюли, госпожа Ван послала эликсир, потом матушка Цзя, госпожа Ван и госпожа Син стали через своих служанок справляться о ее здоровье, и их примеру последовала госпожа Ю. Но все это делалось втайне от Бао-юя.

Семь-восемь дней Бао-чай лечилась, но никакого улучшения не было заметно. Наконец она вспомнила о «пилюлях холодного аромата», приняла их трижды и поправилась.

Лишь тогда Бао-юй узнал о болезни Бао-чай, но, так как она уже выздоровела, он не пошел навестить ее.

Между тем Сюэ Кэ прислал письмо. Тетушка Сюэ повертела его в руках, но Бао-чай не позвала, опасаясь расстроить ее, и отправилась к госпоже Ван, чтобы попросить ее прочесть, а заодно рассказала ей о состоянии Бао-чай.

Когда тетушка Сюэ ушла, госпожа Ван попросила помощи у Цзя Чжэна.

– Если бы решение по этому делу зависело только от высшего начальства, было бы легче, а с низшим начальством дело иметь трудно, – сказал ей Цзя Чжэн, – без подкупа тут не обойдешься!

Затем госпожа Ван напомнила ему о Бао-чай.

– Девочка сильно страдает, – проговорила она. – Поскольку она теперь принадлежит к нашей семье, надо поскорее взять ее сюда; нельзя же допускать, чтобы она зря