chitay-knigi.com » Научная фантастика » Время и боги. Дочь короля Эльфландии - Лорд Дансени

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 154 155 156 157 158 159 160 161 162 ... 186
Перейти на страницу:

А на следующий день Ванд вернулся в холмы к своим овцам и более не задумывался о великих и славных походах.

На протяжении всей Весны люди опять рассуждали об Алверике, то изумляясь его затее, то сплетничая о Лиразели, гадая, куда ушла она и почему; когда же угадать не удавалось, селяне выдумывали какую-нибудь историю, все объясняющую, и передавалась та история из уст в уста, пока в нее не начинали верить. Но вот миновала Весна, и жители Эрла позабыли Алверика и стали повиноваться Ориону.

И тогда в один прекрасный день, когда Орион с нетерпением дожидался конца Лета и сердце юноши тосковало по морозным дням, а мечты блуждали в нагорьях вместе с гончими, – через меловые холмы, той же тропою, по которой пришел Ванд, явился влюбленный Раннок и спустился в Эрл. Сердце Раннока наконец-то обрело свободу, от меланхолии его не осталось и следа; беззаботный, беспечный, не знающий горя, всем довольный Раннок жаждал только покоя после долгих своих скитаний и не вздыхал более. Только это и могло сделать его привлекательным в глазах Вирии – так звали девушку, любви которой Раннок добивался встарь. В итоге дело закончилось свадьбой, и Раннок тоже не уходил более в фантастические походы.

И хотя кое-кто посматривал в сторону нагорий на протяжении не одного вечера, пока долгие дни не сделались короче и незнакомый ветер не коснулся листьев, и хотя многие вглядывались в даль, за самый отдаленный кряж холмов, однако же не привелось людям увидеть никого более из участников безумного похода, что возвращался бы тропою, протоптанной Вандом и Ранноком. И к тому времени, как листья вспыхнули великолепием алых и золотых красок, селяне перестали поминать имя Алверика, но признали правителем сына его Ориона.

В ту пору Орион проснулся однажды на рассвете, взял в руки рог и лук и отправился к своим гончим, что подивились, заслышав шаги хозяина еще до зари: отлично различили они во сне знакомую поступь, и пробудились, и шумно приветствовали юношу. Орион спустил псов с привязи, и успокоил, и повел их в холмы. В царственное уединение холмов вступили они в тот час, когда люди еще спят, а олени пасутся на влажной траве. Пока длилось буйное, росное утро, Орион и его гончие носились по мерцающим склонам, ликуя и радуясь. В воздухе, что жадно вдыхал Орион, разливался густой аромат тимьяна, пока охотник шагал сквозь густые его заросли – в этом году тимьян зацвел поздно. На гончих же волной нахлынули все блуждающие запахи утра. Что за дикие твари сходились на холме в темноте, что за существа миновали гряду холмов на своем пути и куда они все исчезли с наступлением дня – дня, что принес с собою угрозу человека, – об этом Орион мог только гадать и недоумевать; для гончих же все было ясно как день. Одни запахи псы примечали, настороженно принюхиваясь, к другим отнеслись с презрением, а один искали напрасно – ибо благородные олени не побывали на холмах тем утром.

Орион увел свою свору далеко от долины Эрл, но в тот день оленя не встретил, и ветер так и не принес на крыльях своих запаха, что озабоченно искали гончие; и не привелось псам уловить заветный запах ни в траве, ни среди листьев. И вот наступил вечер, и Орион повел псов домой, звуком рога созывая отставших; солнце сделалось огромным и алым; и тише, чем отзвук его рога, далеко за меловыми холмами, за туманом, однако так отчетливо, что можно было различить каждую серебристую ноту, Орион услышал напев эльфийских рогов, всегда взывавший к нему вечерами.

Связанные нерушимым братством общей усталости, охотник и его гончие вернулись домой в темноте, при свете звезд. И вот наконец приветственными огнями вспыхнули для них окна Эрла. Псы вернулись в свои конуры, поели, улеглись и уснули, очень довольные; Орион отправился в замок. Он тоже поужинал, а после долго сидел, размышляя о холмах, о гончих и о прожитом дне; юноша был настолько утомлен, что никакие заботы не могли потревожить его отрешенных дум.

Так прошло немало дней. Но вот одним росным утром, перевалив через хребет меловых холмов, они взглянули вниз и увидели оленя – зверь пасся в одиночестве, припозднившись, в то время как собратья его уже ушли. Гончие разразились дружным ликующим лаем, тяжелый олень стремительно метнулся через траву, Орион выстрелил из лука и промахнулся; все это произошло в единый миг. А затем гончие понеслись вперед, ветер волной прокатывался по их спинам, раздувая шерсть; олень мчался так, словно на каждом из его копыт плясало по крохотной пружине. Сперва гончие обогнали Ориона, однако юноша был столь же неутомим, как и его свора, и, выбирая более короткую дорогу, нежели псы, умудрялся не отставать; но вот псы добрались до реки и остановились: теперь им потребовалась помощь человеческого разума. И ту помощь, что в состоянии предоставить в подобном деле человеческий разум, Орион им немедленно оказал, и вскоре псы возобновили погоню. Утро миновало, а они все мчались от холма к холму; им так и не удалось увидеть оленя снова; и вечер стал клониться к ночи, но по-прежнему гончие следовали каждому шагу оленя с искусством не менее удивительным, нежели магия. И ближе к вечеру Орион увидел зверя: олень медленно брел по склону холма, по жесткой траве, что поблескивала в последних лучах заходящего солнца. Охотник подбодрил гончих криком; они гнали оленя еще через три неглубокие лощины, но на дне третьей олень развернулся и встал среди гальки ручья, поджидая гончих. Псы с лаем окружили его, не сводя глаз с огромных рогов. И на закате собаки повалили и убили зверя. И Орион затрубил в рог с великой радостью в сердце; он достиг предела своих желаний. И на той же торжествующей ноте, словно и они тоже ликовали, а может быть, только передразнивали ликование Ориона, над неведомыми юноше холмами, откуда-то из-за грани заката, отозвались рога Эльфландии.

Глава XVII. В звездном свете появляется единорог

И вот пришла зима и выбелила крыши Эрла, и лес, и нагорья. Теперь, когда Орион поутру уводил свою свору в поле, мир распахивался перед ним словно книга, только что написанная самой Жизнью; ибо повесть предыдущей ночи от первого слова до последнего начертана была строками на снегу. Вот здесь крался лис, а там – барсук; тут из лесу вышел олень; следы уводили за холмы и терялись из виду, – так деяния государственных мужей, воинов, придворных и политиков возникают и исчезают на страницах истории. Даже птицы оставили свою летопись на убеленных холмах: глаз мог проследить каждый шаг их тройных коготочков, пока по обе стороны следа не появлялись вдруг три крошечных штриха, где концы самых длинных перьев черкнули снег – там след исчезал. Вот так порою боевой клич, безумная причуда возникает на день на страницах истории и исчезает, не оставив по себе иной памяти, кроме таких вот нескольких строк.

Среди всех летописей ночной истории Орион выбирал обычно след огромного оленя, относительно свежий, и шел по нему вместе со своей сворой через холмы – так далеко, что даже звук его рога не доносился более до селения Эрл. И видели жители Эрла, как Орион возвращается домой; и он, и его псы – черные тени над гребнем холма на фоне алых отблесков заката; зачастую же охотник появлялся не раньше, чем в морозном небе зажигались звезды все до одной. Нередко с плеч Ориона свисала шкура оленя, и огромные рога подрагивали и покачивались над головою охотника.

1 ... 154 155 156 157 158 159 160 161 162 ... 186
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 25 символов.
Комментариев еще нет. Будьте первым.
Правообладателям Политика конфиденциальности