И минуты не прошло, как это сообщение разлетелось по всей сети.

— Твой развод был ерундой по сравнению с этим, — сказал удовлетворенный Яр и выключил комми Хивуса.

В глубине коридора послышался шум, и Угр, забеспокоившись, несильно толкнул Яра в плечо — пора, мол, хватит стоять. Поморгав, угасли потолочные светильники в пятидесяти шагах от притихшей компании. Херберт поднял пулемет. Вик проверил, на месте ли его ножики.

— Призраки, — шепнула Ольша, заметив собирающиеся в темноте фигуры.

— Хурбы, — отозвался Яр, с ненавистью косясь в сторону врага. — Идем!

* * *

Потом они долго удивлялись, что не нашли эту лестницу раньше. Проглядели ее, а ведь много раз проходили с ней рядом, уверенные уже, что выход где-то здесь. Неоднократно выглядывали на шестиугольную остекленную площадку, которую Вик сразу же прозвал верандой. Они даже к окнам веранды подходили, смотрели вниз, видели крыльцо и машины правников, оценивали заслоны из прозрачных щитов, удивлялись количеству растянутых оградительных лент — площадь словно желтой рваной паутиной была опутана. Видели они и плотное кольцо хурбов. И отступивших, но не желающих уходить зевак. И фургоны съемочных бригад. Они много чего видели — но не замечали спрятавшейся за широкой тумбой лестницы.

Ее обнаружил Вик. Паренек, стесняясь Ольши, отошел в сторонку, намереваясь за стальной тумбой справить малую нужду. А нашел там ведущие вниз ступени.

Посланный на разведку Херберт вернулся через пару минут, доложил радостно, что лестница ведет на первый этаж и спускается в точно такую же «веранду», только дверей там три, а не одна, как здесь. Что находится за этими дверьми, сибер проверять не стал. Оглядевшись, он решил, что искать выход из больницы уже не обязательно. Широкие окна шестиугольной «веранды» вполне могли заменить двери. Располагались окна примерно в двух метрах от земли. Космач-великан такое препятствие преодолеет играючи, да и людям, очевидно, спрыгнуть вниз будет несложно.

— А разобьем ли стекла? — засомневался Яр, признавая, что план Херберта хорош, но требует некоторой проработки.

Сибер-друг молча указал на палицу Угра, потом многозначительно постучал клинком по стволу пулемета.

— А вот и проверим, — решил Яр.

Он влез на подоконник и, стараясь не слишком маячить в окне, еще раз осмотрел площадь перед клиникой, особое внимание обращая на расположение мобилей, сомкнутых щитов и прочих препятствий. Въезд в туннель перекрывали два тяжелых мобиля; у их колес свернулись аж семь сиберов-усмирителей — ну точно свора чутко дремлющих сторожевых псов! В очередной раз Яр подивился на собравшуюся внизу силищу. Предположил, что без вмешательства Номера Первого и Номера Второго дело тут не обошлось — с их-то связями, с их возможностями…

— Подойдите сюда, — позвал он своих приятелей.

Подошли все — и Ольша, и Хивус.

— Почти под нами стоит машина, видите? — Яр наклонился вперед, уперся лбом в холодное стекло. — Нет, не мобиль, правее смотрите, ближе к стене. На коробку похожая, серая, на восьми больших колесах.

Вообще-то с того места, где они сейчас находились, было невозможно разглядеть, сколько у этой машины колес. Но Яр почему-то не сомневался, что их именно восемь. И он знал — чувствовал! — что внутри машины сейчас сидит и скучает человек, дожидаясь, пока вверенные ему ремонтные сиберы вернутся в кузов на подзарядку и наконец-то можно будет, закончив смену, отправляться домой.

— Мы уедем на этой машине, — объявил Яр. — Но прежде мы сделаем вот что…

* * *

Сантиметровое стекло не выдержало удара шипастой палицы: лопнуло и со страшным звоном рассыпалось одно окно, мгновением позже разлетелось и соседнее, забрызгало отвернувшегося космача острыми осколками. Великан отступил, щурясь, мотая головой, а к освобожденным проемам, не теряя попусту времени, бросились стрелки: Херберт и Вик. Отрывисто загремел пулемет: пули секли бетон, прошивали бока мобилей, мочалили колеса. Сибер просчитывал каждый выстрел, выбирал цели так, чтобы даже случайно не задеть перепуганных людей. Опрокинулся и задымился подбитый усмиритель. Пустив под себя лужу, загорелось брошенное на стоянке такси. Раскололся и рухнул тяжелый прозрачный щит, придавив какую-то трубу на резиновых гусеницах, прячущуюся за ним, — не то видеокамеру, не то дальномер, не то миниатюрную самоходную пушку.

Клацанья карабина было почти не слышно. Вик, прильнув к прицелу, высматривал хурбов. Стрелял он редко, но уж наверняка. Снайперская охота, впрочем, продолжалась недолго: хурбы быстро почуяли неладное и попрятались.

— Человеческих жертв нет! — опустив пулемет и сканируя учиненный разгром, отчитался Херберт. Он очень странно себя чувствовал: в его мозгу словно сместилось что-то, будто какие-то шторки раздернулись или дверцы открылись, — и от этого стало проще и легче существовать. Херберт понял, что ему нравится разрушать. И ему стало казаться, что он теперь не сибер-друг. Он постепенно превращался в нечто другое — в машину, созданную для разрушения, для войны. Ему даже смешными историями уже не хотелось делиться.

— Хурбов почти не видно, — оторвался от прицела Вик. — Прячутся за людьми.

— Хорошо, — сказал Яр и, взобравшись на подоконник, втащил за собой Хивуса.

Звездный заложник был пропуском, и Яр предъявил его всему цивилизованному миру.

— Мы выходим! — прокричал Яр вниз. — Не мешайте нам, не преследуйте, и я никого не трону! Просто уйду в никуда!

— Яр Сладин! — заревели с площади опомнившиеся громкоговорители. — Отпусти Хивуса! Отпусти свою жену! Ты совершаешь общественно опасный поступок!

— Я знаю! — Он ухмылялся. Он был уверен, что эта ухмылка тиражируется сейчас многими миллионами экранов. Он чувствовал себя звездой. И, кажется, даже был немного собой горд. — Не мешайте мне, — угрюмо сказал он в пустоту, адресуясь к тем, кто знал больше, чем простые горожане. — И тогда секрет останется секретом, а невидимки так и будут невидимками.

Два крохотных регистратора подлетели к окну, зависли в воздухе, трепыхая серебристыми крылышками, запищали наперебой:

— Интервью! Пожалуйста, интервью! Только для нас! Оплата по высшему разряду!

Яр отогнал их ладонью.

— Я всего лишь хотел полечиться, — сказал он. — Теперь я выздоровел.

Он подмигнул всем, помахал рукой, прощаясь, и спрыгнул с подоконника.

* * *

Первым из клиники выбрался Угр. Следующей была Ольша — космач одной рукой подхватил показавшуюся в разбитом окне девушку и легко перенес ее вниз. За ними в окошко полез Вик — с двухметровой высоты он спрыгнул сам, но приземлился не очень удачно, ударившись подбородком о собственные колени и до крови прикусив язык. Но даже слегка оглушенный, он мгновенно сориентировался: откатился в сторону, залег у невысокого бордюра, выставил перед собой карабин и гаркнул, плюнув розовым: