напитком. – Вот выпей, легче будет.

Сил сопротивляться у Миранды не было, поэтому она начала послушно глотать потёкшую в рот жидкость. После этого боль действительно быстро отступила, и она смогла погрузиться в лёгкое забытьё.

***

Следующее пробуждение Миранды было уже не столь болезненным. Пошевелившись в кровати и не ощутив боли, она приподнялась и села, внимательно осматривая окружающую обстановку.

Кровать, на которой она лежала, стояла напротив камина, полного остывшей золы, сбоку от изголовья оконце, завешанное плотными льняными занавесками. Рядом с кроватью стоял небольшой стол и кресло, больше походившее на стул с подлокотниками, а чуть дальше, ближе к камину, лавка.

Хотелось пить. Увидев, что на столе стоит кувшин и кружка, Миранда потянулась к ним, не заметив при этом прислонённую к столу кочергу, зацепила её локтем, и та с грохотом упала.

На шум в комнату тут же вошёл спасший их мужчина и, приблизившись к ней, озабоченно спросил:

– Как чувствуешь себя? Что-то нужно?

– Пить хочу, – Миранда указала на кувшин.

Он молча налил в кружку отвар из кувшина, подал ей.

Жадно выпив весь терпко пахнущий и немного вяжущий на вкус напиток, Миранда повернулась к своему спасителю и достаточно раздражённым тоном спросила:

– Вот зачем ты меня оттуда вытащил? Я должна была умереть там!

– Не время тебе ещё умирать, – нахмурившись, качнул он головой.

– Не тебе это решать! – её голос сорвался на крик. – Не твой это уровень мне мешать! Твоё дело было девчонку спасти и не более того! Ты полез не в своё дело и даже не представляешь, чем можешь расплатиться за это, дурень чёртов! Я не та, кем кажусь!

– Трудно было не догадаться, кто ты такая, после того, что ты сделала со мной… Я впервые в жизни исполнял столь жёстко навязанную мне чужую волю. Ты одна из владеющих силой, и виртуозно ею воспользовалась, и хоть при смерти была, я чувствовал, что твоё время ещё не настало. Поэтому и не дал умереть. И чем за это мне придётся расплатиться, не имеет значения. Как-нибудь расплачусь, – достаточно спокойно повёл он плечами.

– Идиот… – немного снижая уровень агрессивности, проговорила она, потом глубоко вздохнув, чтобы окончательно успокоиться, продолжила: – Ладно. Звать тебя как?

– Ларсен.

– И кто ты?

– Здешний егерь. Герцог любит охоту.

– На пиру что делал? – продолжила расспрашивать его Миранда.

– Герцогу нравится самолично и достаточно мучительно прикончить дичь, перед тем как её на вертел насадят. Это одно из его развлечений, – подробно ответил Ларсен, признавая этим ответом её право на подобный допрос.

– Он не понимает, что этим портит энергетику собственной пищи?

– Он много чего не понимает, – недобрая усмешка исказила губы Ларсена. – Только кто ж ему осмелиться об этом сказать? Я, например, точно не стану, поскольку знаю, чем подобное заканчивается.

– Чем?

– Прикажет запытать или забить насмерть, а возможно, и сам руку приложит. Его Светлость ни разумностью, ни милосердием не блещет.

– Понятно… Кстати, если кто допрашивать тебя станет по поводу пожара, говори, что ушёл раньше, поскольку посчитал неэтичным наблюдать за сексуальными развлечениями герцога, стоял за дверями в ожидании вызова, тут кто-то закричал: «Пожар!», ты побежал, чтобы помочь тушить, но тушить было нечем, ты схватил гардину начал ею пытаться забить огонь, кабанчик в это время вырвался, и ты бросился его догонять. Ты его, кстати, отпустил?

– Как сказать… Я его отпустил, но только вряд ли он выжил, я к нему пылающую гардину привязал, чтобы он помог мне пожар сразу во многих местах устроить. Так что зажарился он в огне наверняка. И если его труп найдут вместе с остатками гардины, твой рассказ это неплохо обосновывает. Как думаешь, герцог поверит, что канделябр с горящими свечами упал сам?

– Тебя он в этом вряд ли обвинит. Да и не до обвинений ему скоро будет. Поверь мне. Тебе, главное, не проговориться, что за мной и Люсьеной ты возвращался. Вот если это кто-то узнает, подозрения в поджоге тебе не избежать. Поэтому не признавайся в этом ни при каких обстоятельствах.

– Понял. Я не враг себе. Левое крыло замка выгорело почти полностью, и герцог с удовольствием казнит того, кого заподозрит в поджоге.

– Вот поэтому и молчи. Можешь под давлением признаться в том, что ушёл из зала без приказа потому что кабанчик обмочился, и ты, воспользовавшись моментом, хотел себя в порядок привести, но про нас с Люсьеной даже не заикайся.

– Хорошо. Если вдруг расспрашивать кто станет, скажу всё так, как ты говоришь. Только герцог уехал сразу после пожара и никаких разбирательств не учинял. Надеюсь, и дальше не станет. Это не первый пожар в его владениях и виновных он никогда не искал. Какой дурак признается, что канделябр уронил?

– Он, может, и не станет, а вот другие станут, и скорее всего, достаточно скоро. Поэтому не расслабляйся и наше с Люсьеной присутствие в твоём доме постарайся скрыть.

– Думаешь, тебя искать станут?

– Уверена, и если найдут, то ты первый поплатишься за то, что не дал мне умереть. Поэтому убеди всех, что меня больше нет. Я очень опасная соседка и охотятся за мной многие.

– Зачем ты им?

– Убить. Я должна быть мертва.

– Насколько я понял, ты жила в полной безопасности, пока тебя не захотел поиметь наш герцог.

– Мой брат поклялся, что гарантирует мою изоляцию. Он не смог сдержать слова, меня увезли с острова, где он держал меня. Поэтому сейчас на меня начнётся охота, в которой пострадает и мой брат, которого будут вынуждать меня убить, и все, кто мне хоть как-то помогает. Поэтому не дай себя заподозрить в этом, иначе за твою жизнь я не дам и ломаного медяка.

– Хорошо, я постараюсь сделать так, чтобы тебя не нашли, но пообещай мне, что сама ты стремиться к смерти не будешь.

– Зачем тебе это?

– Считай, что я не хочу, чтобы мои уже затраченные усилия пропали зря.

– Тебе придётся потратить их на меня гораздо больше. Для всех будет лучше, если я исчезну.

– Ты связала наши жизни, я чувствую это и не хочу тебя терять.

– Я никогда не стану твоей, и при этом я буду твоей самой большой проблемой. Зачем тебе это?

– Для меня это проблемой точно не будет!

– Ты не понимаешь, на что обрекаешь себя. Твоё требование в первую очередь наложит обязательства на тебя.

– За непонимание надо платить, и я готов это сделать. Хочу, чтобы ты была рядом и за ценой не постою.

– Точно идиот, – беззлобно хмыкнула Миранда, – Ладно, хочешь, получишь. Сейчас твоё время