Наверное, Перрнодт выбрала именно такую тактику и проиграла. Джийан скоро поняла почему. Не то чтобы заклинания не действовали, нет, они увеличивали силу боли, то есть действовали против колдующего! Неужели на этом основана некромантия? Первая Матерь не знала и поэтому пообещала себе, что узнает. Чтобы выжить, нужно придумать что-то другое. Ведь с каждой секундой сил становилось все меньше и меньше.

Вернувшуюся на остров Висячий Скелет Кристрен переполняло предчувствие чего-то дурного. Глядя на Оруджо, она видела собственную смерть. Умереть саракконка не боялась, и все-таки она поняла, что ее жизнь висит на волоске. От жизни до смерти — один шаг.

Оруджо улыбался, а девушка видела в нем своего палача. Он взял ее за руку.

— Какая ты холодная, Кристрен! Мы зажжем для тебя камин в одной из комнат монастыря.

От его заботы у Кристрен зуб на зуб не попадал. Вся доброта ардинала была шита белыми нитками, хотя девушка и поняла, что Оруджо разыгрывает спектакль даже перед самим собой.

Во время путешествия Кристрен вспоминала лицо Джийан. Рамахана казалась растерянной и беспомощной одновременно, и саракконка молила Яхэ, чтобы Первая Матерь нашла послание, которое она оставила в пыли.

Что задумал Оруджо, Кристрен не знала. Естественно, его сладкие увещевания были ложью от начала до конца. Но, с другой стороны, она ведь тоже кривила душой, когда соглашалась с его планом. Ей отчаянно хотелось разузнать, в чем заключается миссия Синтайра на северном континенте. Смерть Куриона нарушила ее планы, да только это не значит, что Кристрен будет сидеть сложа руки, поддавшись уговорам Оруджо. Они оба затеяли смертельно опасную игру. Победит тот, кто первым разгадает секрет противника.

Кристрен лучезарно улыбнулась Лужону, встречавшему их у ворот монастыря Страшных Челюстей. Девушка никогда не видела его раньше, зато слышала легенды о его отваге и жестокости. Оннды рассказывали, что Лужон ненавидит всех на свете. Его предки погибли, когда рамаханы прогнали саракконов с северного континента, и теперь ардинал жил ради мести.

— Добро пожаловать, Оруджо, — приветствовал Лужон, хмуро оглядывая Кристрен. — Хотя с этой спутницей тебя здесь никто не ждал.

— Кристрен под моей защитой, — быстро проговорил Оруджо.

— С чего бы это? — спросил ардинал. — Ты что, свихнулся? Или память отшибло? Тебе было приказано ее найти, отнять гороновый жезл и убить. Прошу тебя, объясни, почему ты поступил по-своему?

— Мне кажется, что лучше завладеть и оружием, и ее знаниями.

Лужон скептически покачал головой.

— Только подумай, Лужон, мы узнаем все секреты Оннды! Наконец мы сможем их одолеть, выгнать Церро и занять достойное место в Ориениаде. Будем править южным континентом!

Лужон подошел поближе и недоверчиво посмотрел в глаза Кристрен.

— А что, если она притворяется? Что, если она хочет узнать наши секреты?

— Тогда я убью ее своими руками.

— Ну конечно. — Колючий взгляд ардинала скользнул по лицу Оруджо. — А ты, часом, не влюбился?

— Я — синтайр. Его основали мои предки, ничто не заставит меня изменить клятве.

Лужон кивнул.

— Помни, ты поклялся передо мной и Абраси. — Он понял указательный палец. — Предупреждаю, что при малейшем намеке на предательство мы убьем тебя.

Некромантия использует энергию недавно умерших. Джийан пыталась сосредоточиться, превозмогая боль, которая холодными липкими пальцами сжимала ее сердце.

Неста. Убитую рамахану звали Неста.

Разум Джийан отыскал дух шимы Несты. Вместе с кишечником он был обмотан вокруг запястья архонта и порабощен. Взывая к духу Несты, Джийан подбадривала его, помогая не терять надежду.

Первая Матерь тут же поплатилась за сострадание, потому что архонт узнал о ее даре и после мимолетного шока при помощи некромантии прервал общение. Хаамади сделал это, используя дух Несты, обратив его силу против Джийан. Именно так архонт вводил мадилу в организм волшебницы.

У Джийан изо рта пошла пена, и она что есть силы старалась не глотать, потому что знала — как только мадила проникнет внутрь, никто не сможет помешать ее пагубному воздействию. Джийан сплюнула, но язык распух и казался таким тяжелым! Ей удавалось подтолкнуть к углу рта лишь малую толику порошка. Не успевала колдунья сплюнуть, как рот снова наполнялся густой и горькой слюной. Пришлось сглотнуть. Организм отреагировал мгновенно, и Джийан поняла, что еще секунда — и ей конец.

Первую Матерь спасло мужество и дар, потому что у нее, даже наполовину парализованной, было видение. Ей явились рамаханы, словно очнувшиеся от дремоты, восстающие против соромиантов, осознавшие, что их лишили свободы, тешили увещеваниями фальшивого пророка и дурачили! Именно на это видение, картинку из будущего, Джийан направила всю свою энергию. Собственная участь Первую Матерь не волновала. Что ее жизнь по сравнению с жизнью этих рамахан! Да, они молоды и глупы, так ведь и она сама когда-то была такой же: молодой, упрямой, наивной и неуправляемой. Из последних сил Джийан пыталась согреть их сердца теплом любви. Как погибли их сестры, рамаханы уже знали, спасибо волшебному телескопу. Словно Великая Миина, Джийан шептала, подсказывая, что нужно сделать, чтобы одолеть соромиантов и вновь обрести свободу. Она почувствовала, как рамаханы объединились и восстали. В их сердцах бушевал гнев, которого Джийан не разжигала. Ей и не нужно было — молодые рамаханы негодовали, осознав, какой страшной смертью умерли их сестры, пока они стояли в стороне, словно стадо коров. Джийан чувствовал, как клокочет их гнев. Очнувшись от сомнамбулического транса, рамаханы напали на своих мучителей. Такое развитие событий застало соромиантов врасплох. Они были прекрасно подготовлены к атаке извне, однако никак не ожидали получить такой отпор от тихих, безропотных монахинь.

Заработала обратная связь, и праведный гнев рамахан стал наполнять энергией Джийан. Она заставила себя встать на четвереньки, низко опустив голову. Ее сильно замутило и через секунду вырвало кристаллами мадилы. Джийан отползла в соседнюю комнату, открыла кран и подставила голову под ледяную струю. Холодная вода подействовала отрезвляюще, и, открыв глаза под водой, волшебница увидела лица мертвых соромиантов. Джийан прополоскала рот и тщательно вымыла раковину от остатков мадилы.

Они уже собирались войти в пещеру, но в последний момент Риана остановилась. Элеана открыла рот, чтобы задать вопрос, когда ее подруга покачала головой, и они вернулись к огромным валунам, где притаились, прижавшись друг к другу.

— Там как минимум шесть соромиантов. Нам не пройти.

— Даже с помощью магии?

— Я всего дважды сталкивалась с соромиантами, а некромантию вообще не знаю, — призналась Дар Сала-ат. — А если их шестеро, то перевес будет явно на стороне противника.