Оглядевшись по сторонам, воительница заметила сачок на длинной ручке. Вероятно, с его помощью извлекали рыбку, когда приходило время чистить аквариум. Элеана зацепила сачком яд-камень. Он оказался тяжелее, чем можно было предположить по его размерам, и ручка сачка слегка прогнулась. Всплыв на поверхность, рыбка мрачно следила за Элеаной. Воительница приготовилась вытащить яд-камень из сачка голыми руками и лишь в последний момент остановилась.

— Поняла, — улыбнулась рыбке Элеана. — Я помню, что говорила Риана.

В одном из ящиков молодая женщина обнаружила широкий шарф, и, выложив туда яд-камень, тщательно обмотала артефакт шерстью, чтобы не коснуться его руками.

Едва придя в себя, Джийан тут же направила все внимание на Хаамади. Нужно было его отвлечь, чтобы у рамахан появился шанс спастись. Первая Матерь погрузилась в Айяме, и вот ее Аватара — великая Рас Шамра — уже парит по просторам Иномирья. Сквозь Призму Иномирья она увидела Хаамади и поразилась, какой огромной силой он обладал! Сколько невинных жизней загубили архонт и его приспешники, чтобы собрать такую мощь!

Через свою Аватару Джийан попробовала вступить, в бой с Хаамади, пытаясь продемонстрировать свою колдовскую силу. Однако, к ее удивлению, ничего не вышло. Оказывается, некромантия отличалась от других видов магии, включая Кэофу. Ее можно было назвать «немой» — в том смысле, что она не откликалась на зов разума. Опираясь на суеверия и страх, некромантия была рассчитана на невежество, а при столкновении со здравым смыслом и разумом тут же теряла силу.

Джийан видела, что Хаамади без некромантии — серый, высохший, сморщенный старик. Черная магия забрала почти всю его жизнь. Ауры у него вообще не было, поэтому, с точки зрения Джийан, он мало чем отличался от мертвеца. В этом и заключалась разница между фетишистом-некромантом и рамаханой, которая раскрывала свое сердце Космосу. Здесь также проявлялось величие Миины, которая, наградив соромиантов шестым пальцем, обрекла колдунов на жалкое существование.

Однако у Хаамади была особенность, которая выделяла его среди других соромиантов, — нимб, подобный кольцам вокруг планет. Джийан знала, что на самом деле это — жизненная энергия последних жертв архонта. Заключенные в тесную орбиту духи кричали от ужаса. Они желали вновь обрести свободу, чтобы вместе с другими мертвыми ждать, пока Великое Колесо Судьбы повернется и они обретут новые тела. В этом заключалось самое страшное преступление некромантов — они нарушали основные законы Космоса — круговорот жизни и смерти, ради которого все и существует.

Исполненная дурных предчувствий Джийан стала направлять на кольца духов одно заклинание за другим.

Под руководством Лужона тело Оруджо быстро обрело координацию. Кристрен с ужасом поняла, что мертвец обладает не только чудовищной силой, а еще и способен развивать огромную скорость. В мгновение ока Оруджо налетел на Кристрен и сбил с ног.

Саракконка с отчаянием смотрела в покрывшиеся пленкой глаза Оруджо. Труп поднял ее за шиворот, оторвал от земли и швырнул на стену. Жуткая боль пронзила плечо, и левая рука Кристрен безвольно повисла вдоль туловища.

Оживший мертвец возвышался над ней, широко расставив ноги. Схватив Кристрен за больное плечо, Оруджо сжал его так сильно, что по щекам девушки потекли слезы. Дышать было больно, и саракконка до крови закусила нижнюю губу. Она попыталась выпустить импульс, но атаковать было нечего. Сигнал попал в мертвое серое вещество, которое словно губка впитало его энергию. Кристрен почувствовала, что импульс тянет ее за собой, в мертвое тело Оруджо.

Прижимая к груди яд-камень, Элеана осторожно вошла в грот Хаоса. Ни на каменистом пляже, ни у входа в пещеру она не встретила ни одного соромианта. Воительница взглянула на пещеру, в которой исчезла Риана, однако на высоком каменистом выступе никого не было.

Подозревая самое худшее, Элеана стала подниматься по винтовой лестнице и наткнулась здесь на тело соромианта, который лежал, растянувшись на ступеньках. В глазах колдуна читались ужас и недоумение. Несколько ступенек были залиты кровью.

Это был не единственный соромиант, которого Элеана нашла убитым по пути к монастырю. Она насчитала примерно дюжину трупов, все они выглядели так, будто их терзали бешеные псы. Не может быть, чтобы это сделала Риана! Тогда кто же мог напасть на соромиантов в их же святилище?

Однако Элеана и думать забыла о колдунах, когда, поднявшись по окровавленной лестнице, оказалась в центральной части монастыря. В кабинете Хаамади Риана сражалась с Лужоном не на жизнь, а на смерть.

Риана содрогнулась, когда призрак проник в ее тело. Казалось, что все вокруг пахнет мертвечиной. Девушке хотелось бросить гороновый жезл, скинуть одежду и разодрать свое тело в кровь, чтобы избавиться от гадкого запаха. Теперь она поняла, почему рамаханы предали некромантию анафеме. Риана чувствовала, что каждая клеточка ее тела выворачивается наизнанку, свет стал казаться тьмой, а день — ночью. Разве не ужасно ощущать, что гниешь заживо? Риана поймала себя на том, что думает о нуль-пространстве, и мозг девушки бессознательно переместил ее туда.

Призрак пытался затащить Риану в болото смерти, и все-таки девушка смогла активизировать гороновый жезл и направить луч прямо на себя. Первый удар чуть не стоил ей жизни, но Дар Сала-ат быстро приспособилась к пульсации горонового потока. Пронзив ее руку, луч стал подниматься по плечу к груди и столкнулся с призраком. Риана испугалась, что от воплей жуткого зверя разорвется грудная клетка. Призрак отчаянно сопротивлялся, да только от гороновых лучей не убежишь. Девушка не отключала жезл, пока призрак не превратился в серую тень, а потом и вовсе не исчез.

Интуиция не подвела. Нуль-пространство, пропитанное гороновой энергией, во многом напоминало смерть. В бестелесной форме призрак не был чувствителен к горону, зато все изменилось, едва он проник в Риану.

Не успев прийти в себя, девушка поняла, что Лужон готовится к новой атаке, которую следовало пресечь в корне. Сосредоточившись на пульсации горона в ладони, Риана направила луч на ардинала и угодила ему прямо в лицо. Горон моментально прожег глаза, нос и уши. Сараккон забился в агонии. Кожа отслаивалась от костей, а кровь, закипев, испарилась. Очень скоро от головы Лужона остался лишь череп на безвольном теле. Ноги переплетались, и ардинал, споткнувшись о труп Несты, бесформенной кучей упал на пол.

— Что ты наделала?!

— Принесла тебе девятый яд-камень, — проговорила Элеана. Развернув шарф, она протянула темный яйцеобразный предмет Риане. — Я думала, ты будешь рада.

— Конечно, рада. — Глаза девушки расширились от недоумения. — Где ты его взяла?

— На корабле. Мне показалось, Лужон не отважится принести такое сокровище на встречу с Хаамади.

— Гениальная догадка! — воскликнула Риана, прижимая подругу к себе. — А как, ради Миины, тебе удалось пробраться сюда незамеченной? Если бы соромианты заметили…