— Теперь понимаешь, о чем я? — Асир поднял руку и протянул Риане неизвестно откуда взявшийся жезл. — Попробуем еще раз.

Увы, Дар Сала-ат никак не могла сосредоточиться. Это ведь отец, ее отец! Забыть об этом было просто невозможно. Лишь выбив жезл из рук дочери три раза подряд, Асир остановил тренировку.

— Что случилось? — взволнованно спросил он. — Раньше ты все схватывала на лету.

— Я просто хочу знать… — Риана покачала головой. — Я почти не помню вас с Амитрой и свое собственное детство. — Девушка дрожала. — Как бы мне хотелось наконец вспомнить все.

Асир подошел к Риане и сжал в объятиях. Она уткнулась в плечо отца.

— Почему я не могу вспомнить все, что хочу?

— Понимаю, тебе трудно, но не нужно торопиться. — Асир поцеловал ее в макушку. — Память — вещь сложная. Чем больше хочется вспомнить, тем больше забываешь. — Заглянув в глаза дочери, Асир улыбнулся. — А теперь пора за работу.

Наблюдая за красноватой дорожкой на воде, Риана вспоминала уроки отца. Теперь она готова к встрече с Лужоном. Краем глаза уловив какое-то движение, Риана посмотрела на море и тут же спряталась за огромным валуном. К острову приближался саракконский корабль. На палубе стоял тот, о ком она только что думала, — Лужон.

Когда «Омалин» бросил якорь у западной оконечности острова Висячий Скелет, навстречу саракконам вышел Хаамади. Корабль благополучно миновал лабиринт подводных рифов и страшных водоворотов, окружающих остров. Приказав экипажу сворачивать парус, ардинал с тремя помощниками направился к берегу на шлюпке.

Утлая лодчонка покачивалась на прибрежных волнах, а Лужон, завидев молодого архонта, насторожился. У него не было никаких иллюзий относительно договора с Хаамади, который казался сараккону опаснее подводных рифов. Как ошибаются те члены Синтайра, которые считают себя равными соромиантам! Лужону тоже хотелось воспользоваться мощью За Хара-ата, но становиться рабом некромантов, выполняя любые их прихоти, он не считал нужным. Поэтому тайком от своих товарищей ардинал заключил договор с Хаамади, самым молодым и амбициозным архонтом, чтобы обеспечить собственную безопасность. Лужон уже успел доказать свою полезность, рассказав некроманту немало ценного о Синтайре и саракконах в целом.

Шлюпка причалила к берегу, и помощники Лужона спрыгнули за борт, чтобы затащить ее подальше на берег. Ардинал вылез на песок и тотчас же схватил Хаамади за руку.

— Принес? — спросил Хаамади.

Резкость, граничащую с грубостью, Лужон раньше принимал за юношескую несдержанность. Однако при более близком знакомстве понял, что так проявляется истинная сущность архонта.

— Мы как следует проучили регента, Хаамади, — проговорил Лужон, прогуливаясь вместе с архонтом по прибрежной полосе. — Мы оставили его висеть вверх ногами, истекающим кровью.

Если новость и обрадовала Хаамади, то ненадолго.

— А что с девятым яд-камнем? — прошипел он. Желтоватая кожа туго обтягивала острые скулы, мочки ушей неестественно отвисли от тяжелых подвесок. На лбу алела руна. — Ты его привез?

Собеседники стояли под навесом скалы у входа в грот, который Кристрен назвала гротом Хаоса. У самых ног бились морские волны.

— Мы не смогли его достать, — солгал Лужон, не собиравшийся отказываться от самого мощного оружия против архонтов. — Курган Стогггул вывез его из За Хара-ата, а потом где-то оставил.

— Где именно?

Лицо Хаамади потемнело от огорчения, однако Лужон был к этому готов.

— Где-то в коррушских степях. Точно Стогггул и сам не помнит. «В этой степи одно место как две капли воды похоже на другое — везде грязь, пыль и разруха», — именно так он выразился.

— Не одно, так другое. — Хаамади сплюнул в прибрежную пену, и оба стали подниматься по спиральной лестнице, по форме напоминавшей гигантскую раковину моллюска. Морские волны отбрасывали тени, похожие на длинные пальцы, которые вот-вот их схватят. Краем глаза Лужон наблюдал за Хаамади. Широкоплечий и стройный, он казался воплощением доброты и откровенности. Светлые глаза смотрели прямо на собеседника, а весь облик дышал спокойствием, которое вызывало невольную симпатию. Сараккон уже знал, что внешность архонта не имеет ничего общего с его характером. — Варда и Калиго мертвы. Значит, нам больше не пробраться в монастырь Пяти Твердынь. Враги ополчились против нас.

Хаамади попытался изобразить скорбь по погибшим товарищам, но проницательный Лужон заметил радостный блеск в его глазах. Кроме Калиго и Варды, среди соромиантов не было никого, кто бы сравнился по силе с молодым некромантом. Хаамади остался единственным архонтом и мог теперь делать все, что заблагорассудится. Лужон обдумывал, выгодно ли ему такое положение вещей или нет, когда их окликнул Фер, молодой парень, изображавший Дар Сала-ата. Его сопровождали два мрачных соромианта, которые, судя по раболепным поклонам, подчинялись Хаамади. Должно быть, случилось нечто важное, раз они спустились по лестнице туда, где им было запрещено находиться. Фер был полухромым сиротой, которого нашли в коррушских степях недалеко от За Хара-ата. Варда хотел, чтобы мальчишку убили ради жизненной энергии, но тут вмешался Хаамади. В итоге Варда просто взбесился, когда архонты одобрили план сделать из мальчишки лжепророка, и продолжал брюзжать, пока другие уже вовсю использовали Фера.

Парень сообщил, что рамаханы, которых выманили из монастыря Плывущей Белизны, недовольны и задают вопросы, на которые он не может дать внятного ответа.

Это известие не могло не взволновать Хаамади. Ведь именно он благодаря своему красноречию убедил рамахан в подлинности лжепророка. Хаамади даже справлял специальные обряды, чтобы укрепить их веру.

— Среди рамахан есть лидер?

— Сэр?

— Та, которая тормошит остальных и задает самые каверзные вопросы?

— Да, — кивнул парень, — Неста.

— Закрой ее на полчаса в одиночной камере, а потом приведи ко мне. Мы будем в кабинете.

Фер кивнул и вместе с соромиантами отправился выполнять поручение архонта.

Убедившись, что они одни, Хаамади поднялся еще на четыре ступеньки и приложил ладонь к почти незаметной впадине в стене пещеры. Отворилась дверь, и некромант с ардиналом вошли в короткий коридор, гладкие стены и красноватое освещение которого свидетельствовали об искусственном происхождении. Коридор вел в другую пещеру, где стены были еще глаже, а освещение — краснее. В самом центре каменной стены, по другую сторону которой несколько недель назад спала Кристрен, открылась еще одна секретная дверь.

За ней находилась толстостенная башня. Насколько поняли соромианты, именно ради нее рамаханы жили на острове Висячий Скелет. В самом центре каменного пола была латунная пластина — круглая, толстая, покрытая рунами, которые не удалось расшифровать даже с помощью заклинаний. Соромианты подняли пластину. Это оказалась дверь в подземную келью, тянувшуюся к самому сердцу острова. В келье было жарко, и клубился дым. Там же соромианты нашли кости существ, которые не поддавались определению. Единственное, что точно поняли колдуны, — кости были очень древними.