На нём есть наклейка с определённым тексом – это особая примета. А, может, авто уже на штрафстоянке? Если там нет документов, вряд ли сразу можно определить, кто был за рулём. По номеру устанавливают только имя номинального хозяина. А ведь я, например, далеко не всегда езжу в своей «вольвочке». Если официально не оформлю доверенность, так и вообще никогда не всплыву. Бабки, конечно, никаких номеров не запомнили. И не факт, что Джиоев выправлял документы по всем правилам.

Мне до чёртиков надоело сидеть с кумушками. Кроме того, мучительно хотелось в «дабл». Вряд ли я узнаю ещё что-то интересное. И потому надо скорее ехать к Владу в Медведково, садиться за комп. Делать это на Рублёвке я боялась, чтобы не подставлять дядину семью. Кто знает, какие там возможности у спецслужб?

Все носители информации из квартиры Великойских тоже пропали. Сколько времени нужно, чтобы проверить всё это? Ой, гром-то уже рядом, и вокруг темно. А ведь только что солнце напекло мой парик. Скорее бы снять его, к едрене фене! Если хлынет ливень, бабки удерут в дом. А мне куда бежать? К Чарне в подъезд, если домофон откроют? Дверь квартиры никто не откроет. Хозяйка в больнице, а муж мог ещё и не вернуться.

Остаётся только метро. Дрон, конечно, проверит мою информацию по своим каналам. А уж Буссов – тем более! У этих не получится, попросим Ерухимовича. Старик-то вообще сквозь стену может пройти. Блин, молния сверкнула прямо над головой! Очень удобный предлог, чтобы покинуть тёплую компанию. Всякой чепухи я наслушалась достаточно – надолго хватит.

– Ладно, я пошла. Приятно было познакомиться. Да ещё ехать далеко – по такой духоте…

– Да, в вашем положении это трудно. – Усатая бабушка, при своём-то богатом опыте, сразу же мне поверила. – Вот гроза пройдёт, так легче станет. У меня-то пятеро – четыре дочери и сын. Знаю, о чём говорю.

Я быстро пошла, почти побежала к станции метро, но немного отклонилась от маршрута. И оказалась в соседнем дворе – очень похожем на предыдущий. Там стоял такой же детский городок, откуда разбежалась малышня. Уже пронёсся вихрь по деревьям и кустам, срывая лепестки цветов и совсем ещё свежие листья. А у меня не было с собой даже зонтика. Совсем вылетело из головы при отъезде с Рублёвки. Если сейчас промокну, переодеться у Влада будет не во что. Может, всё-таки успею?..

Крупные капли заколотили вокруг меня в песок. Закусив губу, я взглянула вверх. Там сверкающие нити молний насквозь прошивали страшную клубящуюся тучу. Люди, как стадо, бежали к своим подъездам, прикрываясь зонтами, кейсами, папками, пакетами. Многопудовый удар грома эхом раскатился по дворам, отдаваясь от стен домов. Новый мощный порыв ветра будто прилетел с севера, и я задрожали от холода. Ливень уже хлестал вовсю, и ураган сносил в сторону огромные массы воды. Кругом хлопали рамы – жильцы в спешке закрывали окна, балконные двери, крытые лоджии.

В пелене дождя я не сразу различила чёрный «Рэнджровер-Спорт» и едва не врезалась в него. Автомобиль стоял на парковке, среди прочих. На его крышу так же обрушивались потоки воды и взлетали вверх фонтаном. Я сама уже настолько промокла, что бояться не имело смысла. Теперь уж надо ехать на Рублёвку и переодеваться. Я не так боялась простыть, как не хотела вновь испортить чужую одежду. Только у любой богемы может кончиться терпение. А уж потом я свяжусь с Владом или даже с Дроном. У меня и сейчас есть, что им сказать, но будет ещё больше.

Сгребая с лица струи воды и лишь поёживалась от раскатов грома, я обошла джип со всех сторон. Именно о такой марке говорил Прокопьев. Он же отметил, что продавец планшета был осетином. Надо непременно установить, мог ли перекупщик иметь в виду именно Тэрджи Джиоева. Сейчас поищем наклейку на стекле, хотя и это – не доказательство. Ладно, Полину-то точно спёр Джиоев, и нёс именно в эту сторону. Оперативникам он просто ничего не сказал о машине. Ярлыка с надписью «Осторожно! Вещественное доказательство!» на джипе определённо не было.

Ещё раз, прямо над двором, полыхнула молния. В мертвенно-голубом свете я увидела наклейку с надписью насчёт Обамы. И потому даже не услышала удара грома. Бурный восторг по силе мог сравниться только с этой великолепной грозой. Не зря я приехала сюда, топталась около скамейки, потом сидела со старухами. Засоряла уши и мозги их сплетнями, от которых хотелось рыдать. Кроме того, в этот вот двор, к джипу, меня будто привела какая-то высшая сила…

Рискуя промочить и испортить смартфон, я всё-таки сделала несколько снимков автомобиля. Спрятала гаджет обратно в сумку и только тут вспомнила про парик. Стащила его, отжала, горестно качнула головой. Если это шикарное изделие вернут к жизни, я очень удивлюсь. Впрочем, у Карины остался другой – с голубыми волосами.

Вытащив из-под платья набухшую водой пачку прокладок, которые теперь мне долго не пригодятся, я сунула её в пакет и припустила по лужам к метро. Вызову оттуда такси-онлайн. Пока едет, прикину вчерне свой доклад Дрону. Известный ему осетин, врачи из Луганска, ограбление квартиры Великойских… Да ещё возможная причастность Джиоева к похищению планшета с данными вкладчиков банка. Беженку зовут Ирина – уже есть, от чего плясать. Насчёт её мужа старухи ничего не сказали, а я не стала спрашивать. Живут они в дальнем Подмосковье. Если фонд зарегистрирован, найти их будет легко.

Беженцы ходили в гости к убитым супругам Великойским. И к ним же приезжал и Тэрджи Джиоев. Он в тот вечер намеревался увезти Полину на этом вот «проходимце». Дальнее Подмосковье – слишком растяжимое понятие. Но при желании можно обойтись даже этими скромными данными. Тем более что машина обнаружена, и можно установить хозяина. Кроме того, не забыть про меховщицу с батюшкой. Скорее всего, их имена может назвать Талибан. А с ним постарается связаться сам генерал Грачёв.

Свинцовая туча улетела. Воздух был напоен озоном. Правда, после грозы стало свежо. Мне захотелось домой, под горячий душ. К тому же, дождь почти перестал, и надо уходить. Какие там ещё были имена? Кэй? Сорин? Нет, иностранцев трогать не будем. Вряд ли они причастны к убийству Великойских.

С моих волос текло, балетки набрякли водой. Тряхнув головой, я направилась к метро. Брызги из луж летели во все стороны веером. Надо бы отзвониться Владу, как обещала. Сообщить, что есть новости. Евгения должна вернуться завтра – ведь у Карины день рождения. Из-за плаща она заедаться не станет – не тот уровень. А Юлия Дмитриевна с утра на кладбище. Интересно, попала ли там под грозу? Лишь бы поехала потом не к нам, в Жуковку, где живёт родня жены Феликса. Даже когда новоиспечённая вдова сидит у себя в спальне, на сердце всё равно тяжело.

– «А мы сегодня не пошли на дискотеку, и мы себя за это очень уважаем!» – запела я довольно громко, вызвав удивление прохожих.

Наверное, я напоминала огородное пугало, зато глаза сияли от счастья. Казалось, что я сейчас действительно могу свернуть горы и повернуть вспять реки.

2 июня (утро). Когда я позавчера вернулась в посёлок, кашляя и чихая, дома была одна Валентина. Конечно, она тут же стащила с меня мокрую одежду и предложила набрать ванну, но я побоялась. Парить ноги тоже отказалась, а под душем отогрелась вполне.