Молодые люди уже были верхом. Гаучо, положив поперек седла свою драгоценную ношу, также вскочил на своего коня. Скоро могильные постройки исчезли из их глаз. По совету Насены они поехали в том направлении, где спуск с горы был короче, и вскоре правильный и твердый стук копыт показал им, что они достигли долины.

В это время Насена спустилась к городу товасов, все еще погруженному в сон. По мере приближения к городу шаги ее становились все медленнее.

Глава XXI

ПРОБУЖДЕНИЕ ТОВАСОВ

Девушка направилась к жилищу своего брата Каолина. Она застала его уже на ногах. Два влиятельных воина из их племени о чем-то советовались с ним. Насена попросила выслушать ее и рассказала о том, что случилось в эту ночь.

— Ты хорошо сделала, — ответил Каолин.

— Насена хорошо поступила, — сказали в свою очередь два других индейца.

Решено было с наступлением дня собрать на совет старейшин племени. Насена со своей стороны созовет индейских матрон, и перед лицом всего племени Агвара должен будет объяснить свой поступок.

Женщины считали себя сильно оскорбленными молодым кациком за то, что он хотел им дать в царицы бледнолицую девушку, что было бы страшным унижением не только для Насены, но и для всех остальных девушек племени товасов.

Старики в память заслуг Нарагуаны не хотели судить его сына, не выслушав его оправданий. Кроме того, у Агвары были сторонники среди молодых воинов, его товарищей по охоте и удовольствиям, которые стояли за него. Нужно еще было разделаться с Вальдецем. Своим гибким, изворотливым умом, жестокостью и храбростью он приобрел влияние, против которого надо было действовать осторожно, во избежание разделения племени на партии.

Ночь прошла в тайных совещаниях. С наступлением дня исчезновение Франчески не могло оставаться ни для кого тайной. Поэтому решили тотчас же отправить выборных из старейшин к вигваму Агвары. К своему глубочайшему удивлению, они застали город уже в сильном волнении. Товасы то входили, то выходили из своих толь до, точно разведчики принесли им вести о приближении страшного врага.

Виновником этой суматохи была Шебота, ловко ухитрившаяся вырваться из рук Гаспара. С дикими криками прошла она по городу прямо к дому Агвары, громко называя его по имени. Молодой вождь не замедлил выйти к ней.

— Что случилось, — воскликнул он, — и что значит этот шум?

— Что это значит? — ответила Шебота. — Ступайте немедленно к дому пленницы, и вы сами увидите, в чем дело: там теперь пусто. Беленькая пташка упорхнула, изменники помогли беглянке.

Агвара, не дослушав ее, бросился прямо к той хижине, где была помещена Франческа.

Когда он увидел, что девушка исчезла, из груди вырвался дикий крик ярости, и затем, обернувшись к индейцам, следовавшим за ним, он дал клятву отомстить. Став во главе их, он обежал весь поселок, собирая своих товарищей. Шебота не отставала от него, сообщая подробности побега. Вокруг Вальдеца образовалась вскоре не менее оживленная группа.

Через несколько минут эти индейские кентавры южноамериканских пампасов были готовы к отъезду. Шебота должна была указывать дорогу. Надежда на месть удвоила энергию ужасной колдуньи. Пронзительным голосом кричала она всем, что позор падает на все племя за то, что их провели таким образом и что они не сумели устеречь молодую девушку, почти ребенка.

Вальдец говорил, что успех, несомненно, будет на их стороне. Шебота сказала, что спасителями Франчески были двое юношей и один взрослый. Трое, да к тому же связанные еще девушкой, они не в состоянии будут оказать сопротивления индейским воинам. Вместо одного пленника у них будет четыре.

Подстрекаемые такими словами, некоторые из молодых воинов уже скакали около горы мертвых, надеясь перерезать беглецам дорогу через равнину.

Шебота, вскочив на лошадь, скакала впереди всех.

Агвара собрал около ста воинов и во главе этого отряда отправился в погоню.

В то время, когда этот отряд выезжал из города, темная фигура женщины проскользнула через дорогу и скрылась в чаще деревьев. Молодой воин сопровождал ее. На минуту оба они приостановились и молча осматривали местность. Это было узкое ущелье, через которое вскоре должен был проехать отряд Аг-вары. Индеец спрятался за скалой, вершина которой возвышалась над ущельем. Индианка медленно поднялась на вершину скалы и, точно изваянная из мрамора статуя, стала там.

Молодой воин и индианка не обменялись ни одним словом; так прошло с четверть часа. До слуха их донесся неясный шум отдаленного галопа всадников. Но этот шум, казалось, не произвел на девушку никакого впечатления. Топот между тем все приближался. В узком проходе нельзя было ехать рысью — лошади пошли шагом. Слышно было, как всадники въехали в ущелье, и затем правильный и равномерный топот коней, идущих один за другим, доносился до них.

Скоро показался всадник, в котором по костюму и гордому виду сразу можно было узнать вождя отряда. Это был Агвара. Он поравнялся со скалой, за которой стоял молодой индеец. Тогда последний быстрым движением вскочил на его лошадь, сверкнуло лезвие ножа… и Агвара безжизненным трупом упал на землю. Индеец сидел уже на его лошади. Животное сделало быстрый скачок на несколько шагов вперед, перескочив через труп своего хозяина.

Ущелье расширялось в этом месте, и всадник мог проделать этот вольт. Копье Агвары осталось в его руках. Он как молния бросился на другого всадника, ехавшего за Агварой, который не успел разглядеть хорошенько всего происшедшего, и вонзил копье ему в грудь.

Агвара перестал существовать, а убийца Хальбергера Вальдец получил должное возмездие за свое преступление.

Весть об убийстве Агвары и Вальдеца с быстротой молнии распространилась между индейцами. Отряд в замешательстве остановился, не зная численности врага и видя пока только одного. Но это был не враг, а уважаемый всеми воинами племени индеец Каолин, брат Насены.

По его приказанию они проехали через узкий проход. Тогда, собрав их в круг, он объявил им, что он отомстил изменнику Агваре за сестру и за честь всех индейских женщин,