Чуть помедлив, Бошелен махнул рукой:

– Изверги или иззаварги… в любом случае нелюди.

– Увы, нет, фир, – покачал головой Офал, с некоторым замешательством показывая на себя. – К нефщафтью, я фтрадаю кожным заболеванием, которое фделало меня фтоль отталкивающим для фограждан, щто меня отправили как можно дальфе, выделив мне единфтвенного флугу и единфтвенного имперфкого курьера.

Слуга закашлялся еще сильнее. Бросив взгляд в его сторону, Офал увидел, что старик бессильно сползает по стене.

Пожав плечами, Офал снова посмотрел на короля:

– Нефщафтный Офал родилфя уродом. Рафщепленное нёбо, вывихнутая щелюфть, щрезмерная щувфтвительнофть к фвету и фухофти, из-за щего ему требуютфя фырофть и полумрак. – Посол снова пожал плечами. – Фамая больфая трагедия в том, щто я люблю животных, но вынужден обходитьфя общефтвом жаб, змей, щервей и им подобных. Прррл, нефщафтному Офалу приходитфя миритьфя с одинощефтфом.

Король Бошелен откинулся на спинку трона, поглаживая ухоженную бороду.

– Понятно, – пробормотал он. – Итак. – Он выпрямился. – Эта ваша Южная имперская армия…

– Двадцать щетыре легиона, вофемьдефят тыфящ тяжелой пехоты, двенадцать тыфящ кавалерии, двенадцать офадных мафин, вофемнадцать катапульт, два легиона имперфких фаперов, королевфкий отряд выффых магов и щародеев девятого уровня. Это войско, фофтавляющее Южную армию Кофмарии, уже фейчаф перефекает вафу границу и через два дня будет у вафих фтен. Прррл, фллп!

– Как я понимаю, – сказал король Бошелен, – о возвращении к мирным переговорам не может быть и речи?

– Увы, флифком поздно, фир. Крайне пещально.

Бошелен поднял длинный худой палец:

– Один вопрос, сударь, чисто из личного любопытства. Название вашего королевства, Кошмария…

– Да, но разфе найдется лущфее имя, чтобы держать подальфе от нафей территории незваных чужаков?

– То есть вы извлекали пользу из своей внушающей страх репутации и, надо полагать, не спешите отречься от прозвища «изверги»?

Офал в третий раз пожал плечами:

– Фтоит ли об этом жалеть?

– Гм… ясно, – кивнул король Бошелен. – Риз?

Слуга начал шлепать себя по щекам.

– Понял, хозяин. Приготовить экипаж. Сейчас займусь.

Крошка Певун свернул за угол и наткнулся на верзилу ростом почти с него самого. Тот взревел и замахнулся кулаком. Кулак с хрустом врезался в выдающихся размеров челюсть Крошки, вышибая ему зубы и рассекая губу. Брызнула кровь. Крошка закатил глаза, будто стараясь разглядеть собственные мозги, и рухнул на пол.

Продолжая реветь, великан устремился вниз по лестнице, размахивая кулаками. Послышался треск ломающегося носа Шарториал. Стек Маринд бросился вперед, пытаясь сцепиться с противником, но удар коленом под подбородок свалил его с ног. Падая навзничь, он приземлился на Апто Канавалиана, избавив тем самым критика от излишнего внимания здоровяка, который перепрыгнул через четыре корчащихся тела и врезался в Мошку с Блохой. Все трое покатились по лестнице, кусаясь, пинаясь и отчаянно молотя друг друга.

Завопив, Борз Нервен высоко подпрыгнул, оказавшись над клубком переплетенных тел, но при этом стукнулся макушкой о потолок. Зубы его громко лязгнули, перекусив надвое язык.

Тем временем троица дерущихся докатилась до Тульгорда Виза, который наблюдал за происходящим с отвисшей челюстью. Удар пришелся ему в ноги, сломав обе голени. Взвыв, он свалился на остальных, хотя участие в драке в данный момент интересовало его меньше всего.

Оттолкнув бесчувственное тело Стека Маринда, Апто поднялся на ноги, и в тот же миг рядом с его лицом просвистел нож, глубоко вонзившись в правое плечо падающего с потолка Борза Нервена. Изо рта его вырвалось горловое бульканье, сопровождавшееся облаком красных брызг.

Мгновение спустя по лестнице сбежали еще несколько незнакомцев во главе с косоглазой женщиной, которую постоянно бросало от стены к стене. Промчавшись прямо по лежащим на полу, они скрылись вдали. Апто в замешательстве проводил их взглядом.

Не переставая реветь, великан поднялся над безжизненными телами Мошки, Блохи и Тульгорда Виза, а затем, всхлипывая и рыдая, бросился следом за своими дружками.

Тяжело дыша, Апто опустился на ступени.

Шарториал Инфеланс присела напротив него, зажимая расквашенный нос.

– Вам больно? – спросил Апто. – Будь у меня носовой платок, госпожа…

Она осторожно покачала головой:

– Весьма любезно с вашей стороны, сударь.

– Это были… стражники?

– Вряд ли. Но некоторые из них мне… гм… знакомы. Это воры.

– Воры? Здесь? Что им тут нужно?

– Король арестовал госпожу Громкий Слух, главу Гильдии воров. Подозреваю, они явились ее спасать.

– Гм… но тут же никого нет. В смысле, в подземельях.

Шарториал молча кивнула.

Послышался стон распростертого на ступенях Стека Маринда. Чуть дальше Борз Нервен нашел свой язык и, всхлипывая, сжимал его в ладонях. Кто-то вытащил нож из его плеча, но раз уж никого в сознании рядом не было, критик предположил, что нож забрал тот же, кто его и бросил.

– Смотрите-ка, госпожа, – показал в ту сторону Апто. – По крайней мере, хоть что-то изменилось к лучшему.

– Прошу прощения?

– Впредь этот поэт никогда больше не станет петь.

Она нахмурилась, прижимая к носу окровавленную ладонь:

– Вы крайне жестоки, сударь.

– Я жесток? Да вы слышали его пение?

С верха лестницы донесся дрожащий голос:

– Крошка умер? Крошке кажется, что он труп. Это что, Крошкины зубы? Похоже на то.

– Хорошо, что ты шел первым, Крошка! – крикнул Апто. – Иначе кто знает, что могло бы случиться?

– Крошка ненавидит критиков.

Оказавшись в каком-то помещении, они без сил опустились на пол. Барунко перестал рыдать и теперь сидел, утирая глаза и нос. Руки его блестели в слабом свете факела.

Постепенно переводя дух, Плакса прислонилась к каменной стене.

– Отличная работа, Барунко, – наконец сумела выговорить она.

– Они меня напугали, – сказал великан, продолжая тереть глаза. – Появились из ниоткуда, прямо передо мной, и я тоже оказался прямо перед ними, лицом к лицу. Там был… такой урод! Я не мог ему не врезать, просто не мог!

Лурма неожиданно толкнула Плаксу в бок.

– Тсс! – прошипела она. – Мы не одни!

– Что? – Плакса подняла взгляд и увидела высокого толстяка в парчовой мантии, который стоял возле шкафа по другую сторону комнаты; хмурясь, он разглядывал их пятерку.

– Мортари, чтоб тебя, отдай мне мой нож! – прошипел Симон Нож.

– Вот он, – ответил Мортари, подползая ближе. – Я выдернул его из плеча того мужика! Видел? Брось-ка его еще разок!

– Худ тебя побери, Симон, – буркнула Лурма, – будь у тебя два ножа, ты бы смог разделаться с обоими!

– Нож только один, – сказал Ле Грутт.

– Что? Правда? Куда же подевался второй?

– Это же долбаный Великий епископ! – ахнул Ле Грутт.

Симон взвесил в руке нож и швырнул его. Клинок ударился о стену под потолком и упал на пол, расколовшись надвое.

– Вот дерьмо! – выругался Симон.

– На, возьми, – произнес Ле Грутт, суя в руки Ножа