Вне сомнения, он был прав, когда говорил, что я вступил в схватку с противником, который многократно превосходит меня в силе. Взгляд, который на прощание метнул на меня Рич, не предвещал ничего хорошего. И все же мысль о том, что я представляю серьезную угрозу для всемогущего Рича, льстила моему самолюбию. Вне всякого сомнения, Рич опасался, что я сумею выиграть дело. И мне надо сделать все, чтобы опасения эти подтвердились. Защищать интересы клиентов — мой первейший долг. И если я изменю этому, жизнь моя утратит всякий смысл.

Подняв голову, я увидел, что старик проснулся и с любопытством смотрит на меня удивительно ясными голубыми глазами. Глаза эти превратились в щелочки, когда он улыбнулся.

— Что, брат, похоже, сегодня у вас нет настроения работать?

— Боюсь, вы правы, — со смехом ответил я.

— Мне кажется, я никогда не видел вас прежде. Недавно приехали в Халл?

— Я прибыл сюда вместе с королем и его свитой.

— Ах, вот оно что.

— Позвольте представиться — Мэтью Шардлейк.

С этими словами я встал и поклонился.

— Простите, что я не встаю, — откликнулся старик. — В мои годы это не так просто. Поверите ли, мне восемьдесят шесть лет. Зовут меня Алан Сванн. Барристер высшего разряда. Ныне удалился от дел, — добавил он с усмешкой. — Погода нынче такая, что, хочется нам рыться в книгах или нет, на улицу лучше носа не высовывать.

— Да, осень выдалась на редкость ненастная.

— Разве это ненастье? Вот, помню, в тысяча четыреста шестидесятом разразилась настоящая буря. В тот год еще состоялась битва при Уокфилде.

— Вы помните битву при Уокфилде? — удивился я.

— На память я пока не жалуюсь. Помню как сейчас, в Халл примчался гонец и сообщил, что герцог Йоркский казнен и голова его в бумажной короне выставлена над воротами Йорка. Отец мой был на седьмом небе от радости, он ведь поддерживал Ланкастеров. Да только в конце концов страну все равно захватили представители дома Йорков.

— Я знаю. У меня есть друг, который живет в Йорке. Он рассказывал мне немало историй времен войны двух роз.

— То были тяжелые времена, — изрек брат Сванн. — Очень тяжелые.

Внезапно в голову мне пришла любопытная мысль.

— Наверное, вы помните, как после смерти Эдуарда Четвертого трон захватил Ричард Третий. А дети Эдуарда, так называемые принцы Тауэра, исчезли бесследно.

— Я же сказал, на память я не жалуюсь, — кивнул старик.

— После того как Ричард взошел на трон, по стране поползли слухи, согласно которым брак Эдуарда Четвертого, брата Ричарда, был незаконным, — продолжал я. — Поговаривали также, что появление на свет самого короля Эдуарда было связано с некими туманными обстоятельствами и, возможно, он не имел законных прав на престол.

Я не сводил глаз с брата Сванна. В 1483 году Джайлс был совсем мальчишкой, а этот живой осколок древности — мужчиной лет тридцати. Возможно, его память хранила множество интересных сведений.

Старый законник молчал. Тишину нарушали лишь завывания ветра в трубе да потрескивание дров в очаге. В какое-то мгновение мне показалось, что брат Сванн, позабыв мой вопрос, вновь погрузился в дрему.

— В течение долгих лет об этом предпочитали не вспоминать, — внезапно повернулся ко мне старик. — Как говорится, все это давно быльем поросло.

— Но я чрезвычайно интересуюсь событиями минувших лет. Как и мой друг из Йорка. Кстати, это он рассказал мне о слухах, связанных с королем Эдуардом.

Обманывая старика, я испытывал легкие угрызения совести; однако вызвать его на разговор было необходимо.

— О, это на редкость занимательная история! — с улыбкой заявил брат Сванн. — Одному богу известно, насколько она соответствует истине. В свое время отец нынешнего короля жестоко расправлялся с каждым, кто заводил об этом разговор.

— Да, мой друг рассказывал мне.

— После того как король Эдуард Четвертый умер, его мать, Сесиль Невиль, сделала публичное признание, — промолвил старик, пристально глядя на меня. — Она заявила, что отцом Эдуарда был вовсе не ее супруг, герцог Йоркский. Согласно ее словам, Эдуард явился плодом короткой связи, которую во время войны она имела во Франции с неким лучником.

Я чувствовал, что сердце мое колотится где-то в горле.

— Как вы понимаете, после этого поднялся жуткий переполох, — негромко продолжал старик. — Из этого окна ужасно дует, — проворчал он, плотнее закутываясь в мантию. — Когда я шел сюда, ветер едва не сбил с меня с ног. А вот, помню, в тысяча четыреста шестидесятом…

— Да, вы рассказывали, что в этом году разразилась страшная буря, — вставил я, стараясь не выдать своего нетерпения. — Но вернемся к Сесиль Невиль…

— Ах да. Так вот, эта леди вышла на крыльцо собора Святого Павла — насколько я помню, дело происходило именно там — и во всеуслышание объявила, что Эдуард Четвертый является отпрыском лучника. Некоторые здешние стряпчие как раз тогда ездили в Лондон, от них я и узнал об этом.

— А имя лучника вы не помните?

— Отчего же нет? Его звали Блейбурн. Эдвард Блейбурн, лучник из Кента.

В ушах у меня застучала кровь.

— И какая участь его постигла?

— Полагаю, к тому времени, как Ричард Третий захватил трон, Блейбурн был уже мертв. Ведь с тех пор, как ему выпала честь обладать телом Сесиль Невиль, минуло уже более сорока лет, — усмехнулся старик. — Скорее всего, с ним своевременно разделались.

— Как вы думаете, существуют ли какие-либо документы, подтверждающие достоверность этой истории?

— По крайней мере, мне о них ничего не известно. Как я уже говорил, после того, как Тюдоры пришли к власти, все разговоры об этом пресекались. Ведь Генрих Седьмой женился на дочери Эдуарда Четвертого, которая стала матерью нынешнего короля. Но, насколько мне известно, во времена Ричарда Третьего вышел некий парламентский акт…

— Озаглавленный «Titulus Regulus», — подсказал я.

— О, вы и об этом знаете?

Во взгляде старика внезапно мелькнуло беспокойство.

— Не уверен, что даже сейчас нам следует говорить о подобных вещах. Прошлое лучше оставить в покое.

— Но вы — один из немногих живых свидетелей тех давних событий.

— Да, дожить до восьмидесяти шести лет удается немногим, — с гордостью изрек старый законник. — Но вы напрасно называете меня свидетелем… До меня лишь доходили слухи, быть может отнюдь не достоверные.

Я резко поднялся.

— Сэр, мне жаль прерывать наш интересный разговор, но я только что вспомнил о назначенной встрече. Позвольте мне откланяться.

— Так вы уже уходите? — разочарованно пробормотал брат Сванн.

— К сожалению, да.