военную экспансию - экспансию, которая, как теперь казалось, в конце концов могла нарушать Запреты, - он вполне мог бы захватить Эмерэлд, Корисанду и даже Чисхолм силой оружия, прежде чем Церковь смогла бы мобилизовать против него достаточные силы. И если бы это случилось... 

- Так как же нам избежать всего этого, Жэспар? - спросил он наконец, и Клинтан пожал плечами.

- Думаю, что ответ на этот вопрос на самом деле довольно прост.

Удивление его коллег было очевидным, и он усмехнулся, звук был резким, почти голодным.

- Конечно, это так. Замсин, ты сам начал расставлять все по местам, чтобы поддержать Гектора, если это окажется необходимым. Что ж, утверждаю, что это оказалось необходимым. Я думаю, что наш самый простой, безопасный и наилучший курс - это пойти дальше и поддержать Гектора и Нармана, но как рыцарям земель Храма, а не как совету викариев. Бармин в эти минуты находится в Мэнчире со своим пасторским визитом, так что передай ему, чтобы он поговорил откровенно с Гектором. Затем пригласить Долар и Таро, и Чисхолм, если уж на то пошло, но Мать-Церковь остается в стороне от этого. Земли Храма могут поддержать наших друзей - простого прощения Ранилду процентов по всем кредитным платежам, которые он все еще должен казне, было бы более чем достаточно, чтобы купить его поддержку - но Церковь и инквизиция не будут иметь к этому никакого отношения. Пока, конечно, Хааралд не будет побежден.

- А потом? - спросил Тринейр, пытаясь не обращать внимания на тошноту, шевелящуюся внизу живота.

- Думаю, мы можем рассчитывать на то, что Гектор и Нарман нанесут достаточный ущерб Чарису. При необходимости мы можем их немного подбодрить. Но к тому времени, когда Теллесберг и большинство других их крупных городов будут сожжены, а их драгоценный торговый флот уничтожен, то, что останется от Чариса, будет нуждаться в помощи. В этот момент любящие руки Матери-Церкви протянутся к ее попавшим в беду детям. Казначейство вложит золото в восстановление их разрушенных домов, и в процессе этого управление инквизиции будет иметь идеальные возможности для очищения ненадежных элементов духовенства.

Он улыбнулся с холодным, злобным удовлетворением.

- Короче говоря, я верю, что мы в состоянии решить проблему Чариса для будущих поколений, друзья мои.

СЕНТЯБРЬ, Год Божий 891

I

Княжеский дворец,

Мэнчир,

Корисанда

Князь Гектор Корисандский с тщательно скрываемой тревогой наблюдал, как Борис Бармин, архиепископ Корисанды, прошел мимо стражников тронного зала и важно зашагал по ковровой дорожке к ему трону. Стражники смотрели, как он проходит, старательно сохраняя бесстрастные лица, хотя их напряженные спины показывали, как мало они заботились о своих инструкциях, затем закрыли за ним двери тронного зала... с другой стороны.

Неровные края поздней зимней грозы рассеялись ранее днем, и солнечный свет, проникающий сквозь витражные окна, отбрасывал на пол плавные узоры. Драгоценные камни на официальной священнической шапочке архиепископа сверкали всякий раз, когда он проходил через одно из этих озер света, и выражение его лица было торжественным.

Бармин подошел к подножию помоста и серьезно склонил голову. Затем он выпрямился, и Гектор тоже склонил голову в знак уважения.

- Должен признать, ваше высокопреосвященство, - сказал он, - что я был немного поражен и более чем немного встревожен, когда получил ваше послание.

- Прошу прощения за это, ваше высочество, - сказал Бармин. - Только самые неотложные обстоятельства заставили бы меня просить аудиенции в такой короткий срок.

- Понимаю это. Что объясняет мои опасения, - ответил Гектор, обнажая зубы в слегка натянутой улыбке, хотя "просьба" была бледным выбором глагола. Послание архиепископа было не слишком завуалированным императивным требованием о немедленной - и совершенно частной - встрече.

Будь на его месте кто-нибудь другой, Гектор сказал бы ему, не слишком вежливо, что он может сделать с его "просьбой". Однако, поскольку он был именно тем, кем и был, у князя не было другого выбора, кроме как подчиниться. Что объясняло недовольство его стражников.

И его собственное.

- Мир знает, что вы являетесь вашим собственным первым советником, ваше высочество. -Бармин изобразил собственную легкую улыбку. - Если бы не это, я, несомненно, заставил бы того, кто служил вам в этом качестве... опасаться.

- Отличное замечание, ваше преосвященство. Возможно, мне следует подумать о том, чтобы изменить свои договоренности.

Бармин послушно усмехнулся, и Гектор глубоко вздохнул.

- Тем не менее, ваше высокопреосвященство, вы просили аудиенции, и сейчас вы здесь. Итак, как Лига Корисанды может помочь Матери-Церкви?

- На самом деле, ваше высочество, - медленно произнес Бармин, - этим утром я здесь на самом деле не от имени Матери-Церкви. - Глаза Гектора расширились от удивления, и архиепископ слегка пожал плечами. - Я здесь от имени канцлера Тринейра, но не в его качестве викария Замсина.

Расширенные глаза Гектора сузились от внезапного размышления, когда он признал разницу в словах Бармина. Как канцлер, Тринейр мог официально выступать от имени совета викариев или рыцарей земель Храма; как викарий Замсин, он мог говорить только от имени Церкви. Что придало совершенно иной вид "просьбе" Бармина о совершенно частной аудиенции.

- Понимаю, - сказал он через минуту. - В таком случае, как Лига может служить канцлеру?

- На самом деле, ваше высочество, я здесь, чтобы обсудить, как канцлер может быть полезен вам.

- В самом деле? - Гектор тщательно контролировал свой голос и выражение лица, но это было нелегко.

- Ваше высочество, - сказал Бармин, - мне было поручено говорить очень откровенно, без обычных дипломатических околичностей. С вашего позволения, это именно то, что я намерен сделать.

Он поднял брови, и Гектор кивнул.

- Благодарю вас, ваше высочество. - Бармин еще раз наклонил голову, затем прочистил горло.

- Ваше высочество, весь мир знает, что вы и князь Нарман вот уже несколько лет все больше расходитесь с Хааралдом из Чариса. Мать-Церковь, конечно, всегда должна огорчаться, когда те, кого она помазала светскими правителями, смотрят друг на друга с неприязнью. Тем не менее, канцлер Тринейр признает, как человек, на которого возложены тяжелые светские обязанности в землях Храма, что даже разумные люди иногда могут оказаться по разные стороны из-за непримиримых разногласий. Когда это произойдет, это может привести к открытой войне. В других случаях это может привести к продолжающейся гноящейся ране, которая отравляет все вокруг.

Архиепископ безраздельно завладел вниманием Гектора. Князь заставил себя