Она ведь хотела этого! Хо-те-ла! Собиралась навести порчу, молилась, чтобы с ним что-нибудь случилось, проклинала! Но стоило вспомнить, как он задумчиво смотрел на нее, загадывая желание, сжимая пальцами нарисованный ею кроваво-алый листочек, сердце начинало биться в ином ритме. Его пристальный взгляд при первой встрече. Хриплый голос, когда говорил ей грязные пошлости, от которых в животе становилось горячо и тяжело. Редкая искренняя улыбка и попытки спрятать ее ото всех. Раньше ей казалось, что он хочет ограничить ее свободу, посадить под замок, как это сделали родители.

Но он просто хотел ее защитить. Своим немного диким звериным способом. А она его защитить не смогла…

Почему он стал ей так необходим?

— Где он? — Голос показался чужим, принадлежащим кому-то незнакомому и… неприятному. Как будто, услышав голос такой женщины, она бы заранее испытала к ней неприязнь. Просто на инстинктивном уровне.

Потому что этот голос принадлежал глупой дуре, променявшей любовь на гордость. Ей не хватило женской мудрости распознать в нем Того Самого. Она ведь мечтала о встрече с книжным героем. Но получив его в свое полное распоряжение, не решилась стать смелой. Теперь… поздно?

— Остался сдерживать наступление.

От этих слов ее затопили облегчение и ненужная надежда. Такая вредная и лишняя сейчас.

— Он жив?

— Да… — В его голосе крылось что-то странное. Пугающе-печальное.

— Почему он не с тобой?

— Он не пошел. Приказал идти и проверить, как ты. Как чувствовал…

Да, он действительно чувствовал.

— И ты послушался?

Маттиас грустно улыбнулся:

— Он был очень убедителен.

— Веди меня к нему.

— Ну-у-у… благодаря твоему Туману, я теперь ни черта не могу унюхать. И найти обратную дорогу тоже.

Марина прошагала вперед и схватила их с Лилей за руки, как двух неразумных детей.

— Я смогу.

Черный медведь словно ждал ее. Он резво сорвался с места и побежал в самую гущу белого марева. Марина едва успевала следовать за ним и тащить за собой Маттиаса с Лилей. Сердце стучало, как бешеное, сходя с ума от тысячи разных чувств. Тревога и страх сжигали изнутри, превращая ее в неразумное дикое существо, влекомое лишь инстинктом.

Она должна успеть. Должна быть рядом с ним.

Запах крови, гари и чего-то еще забился в ноздри и осел в горле. Марина ощущала на языке хлопья пепла. У них был кроваво-горький привкус.

Пространство Тумана светилось изнутри. Как будто кто-то рассыпал десятки включенных фонарей по траве. Из-за этого сияния Марина смогла разглядеть кровавые брызги на своих ногах.

Земля… Она была покрыта кровью. Ее было так много, что она не успевала впитаться. Раздался громкий крик. Потом кто-то грубо выматерился. Что-то хрустнуло.

Марина не смогла сдержать испуганный возглас, когда к ее ногам покатилась чья-то оторванная голова.

Вслед за ней из тумана выпало обезглавленное тело.

Когда, пошатываясь, выступил Дагмар, Марина умерла и возродилась. На нем не было живого места, но серебристое сияние, исходящие от его тела, было настолько ярким, что ослепляло.

И снова ей подумалось, что он похож на древнее божество. Пришедший прямиком из легенд воин, привыкший покорять и брать, не знающий отказа и пощады. Серебристо-стальные латы переливались перламутром. Они казались целиком состоящими из жемчуга и платины. Ослепительно сверкали россыпью бриллиантов. Не смотря на страх, Марина ощутила благоговейный трепет.

Но она не сразу заметила, как по прозрачным пластинам стекают алые струи крови. Нет, не струи… Потоки.

Марина шагнула к нему навстречу, перестав осознавать, где находится и что происходит вокруг.

Дагмар резко дернул головой и посмотрел на нее таким яростным взглядом, что она отшатнулась. Несколько долгих секунд он просто стоял, как будто не видя или не понимая, кто перед ним.

— Мари-и-ина… — Прихрамывая он шагнул к ней. Глаза полыхнули медовым золотом так ярко, что осветили его лицо, покрытое длинными глубокими царапинами. — Почему ты здесь?!

Он сделал еще один шаг и покачнулся. От бедра до колена его нога была располосована. При каждом шаге из раны с хлюпаньем вытекали сгустки крови. Когда он приблизился, за сиянием она смогла рассмотреть множество пулевых отверстий на его груди. А на боку была настолько жуткая рана, словно кто-то просто вырывал куски его кожи вместе с мясом.

— Пришла… К тебе… — Щекам было горячо и влажно, но Марина никак не могла понять почему.

Сколько же боли ему пришлось вытерпеть?! Куда бы она ни смотрела — везде были раны. Забывшись, Марина начала считать круглые, почти черные, отверстия. В некоторых были видны золотистые «донышки» пуль. Раз, два, три, четыре, пять, шесть… Шесть…

Человеку хватило бы и одной. А он держался на ногах с шестью. И еще длинные бордово-черные полосы, как будто по его груди прошлись когтями. Тоже шесть. Такой глубины, что Марине на секунду показалось, будто она видит его ребра.

— Ты не должна быть здесь!

Дагмар покачнулся, но устоял. Марина бросилась к нему, но он отшатнулся, как будто она была чем-то неприятным и противным. Она так и остановилась, споткнувшись о собственные ноги. Он стремительно развернулся и выбросил руку вперед, прямо в туман. Раздался чей-то истошный вопль, и Дагмар выдернул из белых клубов низкорослого качка с автоматом. Одним размытым движением он вогнал когти ему в горло и вырвал глотку.

Марина согнулась пополам, едва сдерживая рвоту. Она вся покрылась потом, сходя с ума от желания содрать с себя кожу.

— Марина! Марина! — Сильные ладони сжали плечи и потянули вверх, заставляя выпрямиться. — Ты должна быть в крепости. Под защитой! Тебя ранили?

Марина слизнули с губ соленые слезы и подняла на Дагмара взгляд.

— К тебе… Я пришла к тебе… Чтобы защитить…

— Какая же ты дура… Это я тебя должен защищать!

— Призраки сказали…

— Да плевать мне на твоих призраков! Ты должна сидеть в крепости! И ждать моего возвращения! Что ж ты такая бестолковая…

Марина и сама не поняла, когда заплакала. Она осознала, что рыдает, когда Дагмар прижал ее к себе, больно зарывшись пальцами в волосы. Казалось, что она лежит на теплом влажном песке. Это все из-за сияния, исходящего от него. Марина громко всхлипнула, повиснув на нем.

— Если бы я не пришла, тебя бы убили… — Так важно было объяснить ему все. Она не бестолковая! И не упрямая. Она просто хотела, чтобы он жил. — Нужно было защитить тебя. Не хочу!.. Не хочу, чтобы ты умирал!

Он горячо зашептал, задевая ее ухо потрескавшимися губами:

— Никогда больше так не делай, слышишь?! Ни-ког-да! Я защищаю тебя! А ты сидишь в тепле и безопасности. Выбираешь украшения, одежду и тратишь деньги. Всю грязь делаю я. Не ты. Я. Запомни это раз и навсегда. Во всем этом копаюсь только я. А ты приятно проводишь время и занимаешься тем, чем занимаются женщины. Запомни это. Запо-о-омни.