в живых, но своим отступлением открыть врагу доступ в Грецию? Разве не справедливо, что и мы и вы отнеслись с полным сочувствием к ним как за этот подвиг, который сделал их образцом доблести в наших глазах, так и потому, что этот их поступок дает повод надеять-44 ся, что они и в будущем окажутся такими же? Вам следует обнаружить свое сочувствие к ним хотя бы ради присутствующих здесь их союзников: те, которые сохранили им верность в таких несчастьях, будьте уверены, постыдятся быть неблагодарными и к вам. Правда, теперь лишь мы, представители мелких государств, выразили готовность подвергнуться общей участи с лакедемонянами; но если ваш город присоединится к нам, то помощь лакедемонянам не будет состоять уже только из войск мелких государств. Афиняне, я 45 уже прежде восхищался вашим государством, слыша, что вы даете прибежище всем приходящим сюда обиженным и предвидящим обиды. Теперь я не только слышу, но и вижу собственными глазами, что именитейшие из лакедемонян, а вместе с ними вернейшие из их союзников, пришли к вам с просьбой о помощи. Вижу я здесь и фиванцев, тех самых 46 фиванцев, которым прежде не удавалось убедить лакедемонян обратить вас в рабство; ныне они просят вас бросить на произвол судьбы ваших спасителей, находящихся на краю гибели. Громкой славой пользуется дело ваших предков: передают, что они не допустили, чтобы погибшие под стенами Кадмеи аргивяне остались непогребенными154. Ваш поступок будет еще более славным, если вы спасете от унижения и гибели лакедемонян еще живыми. Рассказывают и о другом благородном вашем поступке: как вы обуздали наглость 47 Ефрисфея155 и спасли детей Геракла. Но ваш поступок будет выше и этого благодеяния: вы спасете не только родоначальников, но и все государство. Ваш поступок будет верхом благородства: тем, которые спасли вас одной подачей голоса, не подвергаясь при этом никакому риску, вы придете на помощь с оружием в руках, готовые на всякую опасность. Если 48 даже наши сердца преисполнились гордостью уже вследствие одного того только, что мы содействуем оказанию помощи доблестным людям, то неужели вам, которые в силах оказать им действительную помощь, не кажется, что вы поступите великодушно, если из всех поступков, совершенных лакедемонянами во время столь частой смены дружбы и вражды, вы забудете ныне все обиды, а вспомните только благодеяния, и отблагодарите их не только за вас самих, но и от имени всей Греции за то, что они проявили к ней истинное благородство?»

После этого афиняне стали совещаться;156 возражения 49 были встречены несочувственно, и было решено выступить на помощь лакедемонянам всенародным ополчением157. Предводителем похода был избран Ификрат. После того как жертвоприношения дали благоприятный результат, Ификрат устроил общий ужин в Академии158. Многие, как передавали, двинулись в путь еще раньше, чем Ификрат вышел из города. Затем двинулось все войско, предводимое Ификратом; воины охотно следовали за ним, думая, что их ждут впереди славные дела. По прибытии в Коринф Ификрат промешкал здесь несколько дней, и уже это промедление вызвало на него нарекания159. Когда же он наконец двинулся отсюда, войско охотно следовало за ним, куда он его ни вел, so и охотно шло на штурм при осаде крепостей. Из врагов, напавших на Лакедемонскую область, ушло много аркадян, аргивян и элейцев: будучи непосредственными соседями лакедемонян, они уводили к себе на родину пленных и уносили с собой награбленное добро. Фиванцы и остальные враги хотели уже удалиться из Лакедемонской области. Причиной этого было то, что их войско убывало с каждым днем; они видели это и видели также, что запасы истощаются, будучи частью израсходованы, частью расхищены, частью растеряны или сожжены. Вдобавок наступила зима, побуждав-51 шая всех думать о возвращении160. Как только враги удалились из Лакедемонской области, и Ификрат увел афинян из Аркадии в Коринф. Я не отрицаю, что во многих других случаях Ификрат проявил себя прекрасным полководцем; однако все маневры, предпринятые Ификратом в описываемое здесь время, я нахожу частью бессмысленными, частью бесполезными161. Так, он задумал поставить гарнизон в Онее, 52 дабы беотийцы не могли вернуться на родину, но в то же время оставил незащищенным самый лучший проход близ Кенхрей162. Далее, желая узнать, не прошли ли уже фиванцы мимо Онея, он послал на разведку всю афинскую и коринфскую конницу. Однако же небольшой отряд в состоянии наблюдать с не меньшим успехом, чем большое войско; при необходимости же отступления маленькому отряду гораздо легче и найти пригодную дорогу, и уйти, не производя шума. Послать же большой отряд, но тем не менее далеко уступающий силам противника, — полнейшая нелепость. Точно так же при этом конница, вследствие своей многочисленности, занимала большое пространство; поэтому, когда пришлось отступать, многие были вынуждены двигаться по крайне трудному пути, причем погибло не менее двадцати всадников. Итак, фиванцам удалось уйти по заранее намеченному плану.

Книга седьмая

1 1 В следующем году прибыли в Афины полномочные послы от лакедемонян и их союзников для выработки условий будущего союза лакедемонян с афинянами1. После ряда речей, произнесенных как афинянами, так и неафинянами, в которых указывалось, что в основу соглашения должно быть положено полное равенство договаривающихся, выступил флиунтец Прокл и прознес следующую речь:

«Афиняне! Ввиду того, что вы почли за благо вступить в 2 дружбу с лакедемонянами, нужно, кажется мне, тщательно заботиться о том, чтобы эта дружба была как можно более долговечной. Если условия договора будут таковы, что они окажутся наиболее подходящими для обеих сторон, то и самое соглашение, само собой разумеется, будет наиболее прочным. В особом рассмотрении нуждается только вопрос о гегемонии; в прочих пунктах почти нет разногласий. Ваш совет уже дал свое предварительное одобрение предложению2, по которому вам должна принадлежать гегемония на море, а лакедемонянам — на суше.

Мне кажется, что это разграничение не есть человеческое установление, — оно предопределено природой и божественным промыслом.