расположенному на священном участке Земледержителя143. Она состояла из фиванской конницы в полном числе и элейских всадников; к ним присоединились еще бывшие в их войске фокейские, фессалийские и локрийские всадники. Против них выступи-31 ли лакедемонские всадники, которых на вид было очень мало. Но в доме Тиндаридов144 сидели в засаде около трехсот гоплитов младших призывных категорий; как только они выбежали из засады и лакедемонская конница ударила на врагов, последние не выдержали натиска и обратились в бегство. При виде этого обратилось в бегство также значительное число неприятельских пехотинцев. Через некоторое время лакедемоняне прекратили преследование, и фиванцы приостановили бегство; обе стороны снова расположились 32 лагерем. Теперь, по-видимому, стало меньше оснований опасаться, что фиванцы нападут на город. Войско последних, снявшись, двинулось все же вперед по дороге, ведущей к Гелу и Гифию. Неукрепленные города они сжигали; Гифий, где находились лакедемонские верфи, фиванцы атаковали три дня. В этой атаке фиванцам помогали некоторые периэки145.

33 Получив известия об этих событиях, афиняне пришли в беспокойство, недоумевая, как им отозваться на события в Лакедемоне. По постановлению совета было созвано Народное собрание, на котором как раз присутствовали послы от лакедемонян и от других союзников146, сохранивших еще к ним верность. Затем выступили с речами лакедемоняне Арак, Окилл, Фарак, Этимокл и Олонфей, причем содержа-34 ние их речей было почти одинаковым. Они напоминали афинянам, что в самые тяжелые моменты их народы всегда приходили друг другу на помощь; так, лакедемоняне, указывали они, помогли афинянам изгнать тиранов147, а афиняне, когда они были теснимы мессенцами148, великодушно протянули им руку помощи. Говорили они и о том, как хорошо было тогда, когда оба народа действовали сообща, вспоминая, как они сообща отразили варвара, и напоминая при этом, что афиняне были тогда выбраны всеми греками предводителями флота и хранителями общей казны149, на что лакедемоняне изъявили согласие, а последние единогласно были избраны всеми греками предводителями сухопутного 35 войска, точно так же с согласия афинян. Один из лакедемонян сказал еще приблизительно следующее. «Если мы с вами будем теперь действовать солидарно, то теперь может быть осуществлена надежда разрушить Фивы, посвятив десятую часть добычи богам, как гласит старинное постановление»150. Однако афиняне отнеслись к этим речам не очень сочувственно; по толпе прошел ропот. «Теперь только, — говорили недовольные, — они выступают с такими речами, а тогда, когда они были в хорошем положении, они нас всячески теснили». Из всего того, что говорили лакедемоняне, наибольшее впечатление произвело их заявление, что после того, как они победили афинян, фиванцы хотели разрушить Афины, 36 а они, лакедемоняне, воспрепятствовали этому. Однако больше всего они напирали на то, что афиняне обязаны помочь лакедемонянам в силу присяги:151 ведь аркадяне и их союзники напали на лакедемонян не за какое-либо преступление с их стороны, а за то, что они пришли на помощь те-гейцам, на которых, нарушив присягу, напали мантинейцы152. Эти речи также вызвали шум в собрании; одни полагали, что мантинейцы справедливо выступили против Тегеи, мстя партии Стасиппа за смерть приверженцев Проксена;153 другие считали преступлением то, что они выступили с оружием в руках против тегейцев.

В то время как в собрании боролись между собой эти про-37 тивоположные течения, выступил коринфянин Клител и сказал следующее: «Можно спорить о том, афиняне, кто первый начал враждебные действия… Но нас-то разве можно упрекнуть, что мы, после того как мир был заключен, пошли на кого-нибудь походом, или захватили чье-либо имущество, или опустошили чужие владения? Однако фиванцы вторглись в нашу страну, вырубили деревья, сожгли дома, награбили имущество и овец. Тут уж несомненно, что мы обижены; и если вы нам не поможете, то можно ли будет назвать ваше поведение иначе, как клятвопреступление? Вдобавок вы нарушите этим ту самую присягу, о которой вы так заботились, чтобы она была принесена всеми нашими всем вашим союзникам». После этого в толпе раздались воз-38 гласи; все заявили, что замечание Клитела правильно и справедливо. После него выступил флиунтец Прокл со следующей речью: «Афиняне, для всех, думаю я, очевидно, что фиванцы, если им удастся устранить со своего пути лакедемонян, первым делом выступят против вас. Ведь из всех остальных они считают вас единственной помехой к тому, чтобы властвовать над всей Грецией. При таком положении вещей 39 мне кажется, что, выступив в поход, вы станете не на защиту лакедемонян, а скорее на защиту вас самих. Я представляю себе, что вам будет гораздо тяжелее, когда предводителями греков будут фиванцы, враждебные к вам и ваши ближайшие соседи, чем было тогда, когда ваши соперники находились вдали от вас. Вам выгоднее стать на свою защиту теперь, пока еще у вас есть союзники, чем после, когда они будут сокрушены и вы принуждены будете одни, без всякой помощи, бороться с фиванцами. Если же кто-либо из вас боится, 40 что лакедемоняне, спасшись теперь от гибели, еще причинят когда-нибудь вам заботы, то имейте в виду, что опасаться надо усиления власти не тех, кого вы облагодетельствовали, а тех, кого вы обидели. Примите во внимание и то, что и отдельным людям и государствам следует, находясь в расцвете сил и счастья, приберегать себе какое-либо благо, чтобы, оказавшись в нужде, они могли пользоваться плодами преж-41 них трудов. Точно так же и ныне кто-то из богов предоставляет вам случай сделать своими вечными и искренними друзьями лакедемонян, если вы, вняв их просьбе, окажете им помощь. К тому же недостатка в свидетелях ваших благодеяний по отношению к ним не будет: об этом будут знать прежде всего боги, от взоров которых ничто не ускользнет ни ныне, ни во веки веков; далее — за всем происходящим напряженно следят как ваши союзники, так и ваши враги, а кроме того и все остальные греки и варвары, — ведь всякий 42 в этом так или иначе заинтересован. Поэтому, если они отплатят вам неблагодарностью, никто и никогда не проявит к ним сочувствия. Впрочем, надо надеяться, что они скорее окажутся благодарными людьми, чем негодяями: ведь, по общему мнению, они, как никто другой, на протяжении всей своей истории стремились к достославным делам и остерега-43 лись всякой низости. Кроме того, подумайте еще вот о чем.

Если Греция когда-либо снова будет в опасности вследствие вторжения варваров, на кого вы сможете положиться с большей уверенностью, чем на лакедемонян? Кого приятнее иметь своими защитниками, чем тех, которые, стоя на страже Фермопил, пали все до одного, пожелав лучше погибнуть в бою, чем остаться