принесла ему чай и тарелку с ореховым печеньем, которое так и осталось нетронутым с того часа, когда он открыл блокнот. Больше из чувства признательности, нежели от голода, он схватил печенье и откусил кусочек, но крошки встали комом в горле, и Роджер закашлялся.

Последний раздел в записях был озаглавлен «Техника перехода и необходимые приготовления».

«Наверное, смысл в том, что камни живут куда дольше, чем люди. И хранят свою силу. В старинных преданиях говорится о «линиях земли» и о власти, которая в них заключена. Я уверена, что назначение камней как-то связано с линиями. Искажают ли камни линии, пересекая их, или просто показывают, где те пролегают?»

Роджер все быстрее пробегал глазами страницы и наконец откинулся на спинку стула, захлопнув блокнот. Он прочтет последний раздел потом, и не раз. Теперь нужно выйти на воздух. Неудивительно, что Фиона так расстроилась из-за этой книжки.

Он стремительно шел по улице, ведущей к реке, несмотря на то что начал моросить дождь. Было уже поздно, церковный колокол звал к вечерне, и на мостах стало людно — страждущие пытались пробраться к пабам. Однако сквозь колокольный звон, и гомон, и топот ног в голове Роджера отчетливо звучали заключительные слова, будто сама Гейлис нашептывала их ему на ухо:

«Поцеловать тебя, мальчик? Поцеловать тебя, мужчина? Но за мягкими губами у меня острые зубы. Я могу убить тебя столь же легко, сколь заключить в объятия. Вкус власти — это вкус крови. Сталь во рту и сталь в моей руке.

Нужна жертва».

Глава 33

Праздник летнего равноденствия

20 июня 1971 года

На день летнего равноденствия в Шотландии солнце и луна видны на небе одновременно. Летнее солнцестояние, праздник Лета, Альбан Эйлир. Почти минула полночь, молочно-белый свет потускнел.

Роджер почувствовал камни задолго до того, как увидел их. Клэр и Гейлис были правы, нужная дата играла большую роль. Когда он бывал здесь прежде, камни казались зловещими, но немыми. Теперь он их слышал, и не с помощью слуха, а кожей — низкий вибрирующий звук, как будто раздувались меха волынки.

Роджер и Фиона поднялись на вершину холма и замерли в тридцати футах от круга. Внизу простиралась долина, таинственная в мерцающем свете восходящей луны. Раздался короткий жалобный вздох, и Роджер вдруг понял, что Фиона серьезно напугана.

— Слушай, тебе вовсе незачем оставаться, — предложил он. — Если боишься, иди обратно, со мной все будет хорошо.

— Бестолочь, я не за себя волнуюсь. — Она сунула руки, сжатые в кулаки, поглубже в карманы и упрямо опустила подбородок, выставив лоб, совсем как молодой бычок. — Идем уже.

Роджер задел плечом ольховую ветку. Раздавшийся шорох заставил его вздрогнуть, и по спине пробежал холодок, несмотря на то что он укутался как мог. Наряд внезапно показался ему нелепым: длинное пальто, теплый шерстяной жилет, бриджи и шерстяные чулки. В колледже ставят пьесу, сказал он портному, который шил костюм.

— Бестолочь, точно, — пробормотал он себе под нос.

Фиона вошла в круг первой; она не позволила Роджеру ни пойти с ней, ни наблюдать. Он послушно повернулся спиной, предоставив ей возможность сделать все, что необходимо.

Она взяла с собой пакет, в котором, по-видимому, лежали принадлежности для ритуала. Роджер спросил, что в нем, но Фиона отрезала, чтобы не совал нос куда не следует. Она нервничала так же, как он, подумал Роджер.

Гул раздражал его, отдавался не в ушах, а где-то внутри, в теле — под кожей. Кости рук и ног словно превратились в натянутые струны, а кровь зудела в жилах, отчего ему постоянно хотелось чесаться. Фиона гул не слышала — Роджер специально уточнил, желая убедиться, что она в безопасности, прежде чем пустить ее в круг.

Наверное, так и есть: только те, кто слышат камни, способны пройти через них. Он никогда не простит себе, если что-нибудь случится с Фионой. Впрочем, во время праздников она сто раз заходила в круг, и ничего страшного не произошло. Роджер украдкой взглянул через плечо, увидел маленький огонек у подножия высокого расколотого камня и тут же отвернулся.

Фиона пела тихим высоким голосом. Слов было не разобрать. Все остальные путешественницы во времени были женщинами; удастся ли ему переход?

Возможно. Если способность проходить сквозь камни является врожденной, чем-то вроде способности сворачивать язык в трубочку, то почему нет? Клэр могла, могла и Брианна. Брианна была дочерью Клэр. А он был потомком другой путешественницы во времени, последней, кого он знал, — ведьмы Гейлис.

Роджер затопал ногами и встряхнулся, как лошадь, отгоняющая мух, пытаясь избавиться от гула. Боже, его как будто муравьи искусали! От пения Фионы гул усилился.

Он яростно почесал грудь, пытаясь избавиться от раздражения, и тут почувствовал тяжесть небольшого круглого медальона, принадлежавшего его матери и взятого с собой на удачу, а еще из-за того, что он был инкрустирован гранатами. У Роджера оставались сомнения по поводу инструкций Гейлис — он не собирался попробовать кровь, хотя костер Фиона все же развела. Но, в конце концов, драгоценные камни не могли причинить вреда, а уж если они помогали… Боже правый, Фиона совсем не торопится? Роджер нервно трясся под одеждой, словно желая скинуть ее с себя вместе с кожей.

Чтобы отвлечься, он снова похлопал нагрудный карман, нащупав медальон. Лишь бы сработал, лишь бы помог… Эта идея пришла Роджеру в голову совсем недавно, когда возможность, которую предлагали камни, трансформировалась в четкий план. Если бы только все получилось… Роджер вертел в пальцах небольшой круглый предмет, и из темных глубин сознания вдруг проступило лицо Джерри Маккензи.

Брианна ушла, чтобы разыскать отца. Способен ли он сделать то же самое?..

Боже, Фиона!.. Ему становилось все хуже; саднили десны, кожа горела. Началось сильное головокружение; возникло чувство, что череп распадается на части.

И вот она появилась: маленькая фигурка подошла, схватила его за руку и повела в круг, тревожно что-то бормоча. Что именно, Роджер не слышал, внутри стоял гул куда более сильный; звенело в ушах и в голове, в глазах потемнело, спину свело от боли, как будто между позвонков кто-то вбивал клин за клином.

Стиснув зубы, он часто заморгал, чтобы прогнать с глаз дурманящую пелену. Его взгляд остановился на круглом лице Фионы, перекошенном от страха.

Роджер быстро наклонился и поцеловал ее в полные губы.

— Не говори Эрни, — произнес он, затем повернулся и вошел в камень.

Легкий летний ветерок принес с собой запах гари. Откуда запах?.. Пламя вспыхнуло и расцвело на вершине соседнего холма, огненная роза в честь праздника летнего солнцестояния.

Над головой виднелись бледные звезды,