исказила гримаса боли. Командир легонько взял стюардессу за локоть.

– Что-нибудь случилось, мисс Бенсон?

Дженет выпрямилась и едва ли не шепотом ответила:

– Даме немного нездоровится, командир. Сейчас принесу аспирин.

Даннинг наклонился к сидевшим рядом мужчине и женщине и сочувственно поинтересовался:

– Что вас беспокоит?

Женщина пристально посмотрела на него.

– Сама… сама не знаю. Как-то внезапно навалилось всего несколько минут назад. Затошнило, голова закружилась… и жуткая боль… вот тут. – Она показала на живот. – Извините за беспокойство… я…

– Ну же, потерпи, дорогая. Лежи, не двигайся: скоро полегчает, – пробормотал сидевший рядом мужчина и взглянул на командира: – Может, ее укачало?

– Думаю, да, сэр, – ответил Даннинг.

Внимательно посмотрев на женщину, он заметил выступившую на бледном лбу испарину, немного растрепавшиеся волосы и побелевшие костяшки пальцев. Одной рукой она вцепилась в подлокотник кресла, а другой судорожно сжимала ладонь мужа.

– Потерпите, – негромко проговорил командир, – уверен, что стюардесса вам поможет. Постарайтесь успокоиться, расслабиться, насколько сумеете. Чтобы ободрить вас, скажу, что летим вроде бы спокойно, без болтанки.

Вернулась Дженет, и он уступил ей место.

– Вот, – сказала стюардесса, протягивая женщине таблетки, – выпейте. – Чуть приподняв ей голову, она помогла даме сделать пару глотков воды. – Отлично. А теперь давайте-ка устроим вас поудобнее. – Дженет поплотнее подоткнула края пледа. – Так хорошо? – Женщина благодарно кивнула. – Через несколько минут зайду вас проведать. Если опять затошнит, воспользуйтесь бумажным пакетом и, если что, нажмите на кнопочку у иллюминатора, и я приду.

– Спасибо, мисс, – поблагодарил муж. – Уверен, что ей станет лучше. – Он улыбнулся жене, словно пытаясь подбодрить самого себя. – Постарайся отдохнуть, дорогая. Скоро все пройдет.

– Очень на это надеюсь, – не совсем уверенно заметил Даннинг. – Полагаю, вам лучше поспать, мадам, да и вам обоим нужно отдохнуть.

Он двинулся обратно по проходу в кухню и дождался Дженет там, а когда та вернулась, спросил:

– Кто эта пара?

– Мистер и миссис Чайлдер… Джон Чайлдер. Пятнадцать минут назад она была в полном порядке.

– Гм… Сообщи мне, если ей станет хуже: свяжусь с землей.

Дженет бросила на него тревожный взгляд.

– Зачем? Есть какие-то подозрения?

– Не знаю. Мне ее вид не понравился. Может, укачало, а может, кое-что посерьезнее. – Он озабоченно постучал пальцами по металлической раковине. – Врача случайно на борту нет?

– При регистрации профессию не указывают, – ответила Дженет, – но могу разузнать.

Даннинг покачал головой.

– Сейчас никого не беспокой. Почти все укладываются спать. Где-нибудь через полчаса узнай, как она там, и сообщи мне. Шутки плохи, – добавил он тихо, собираясь уходить, – ведь до побережья еще четыре с лишним часа.

Возвращаясь в пилотскую кабину, он задержался, чтобы улыбкой подбодрить приболевшую пассажирку. Та попыталась улыбнуться в ответ, но от очередного приступа боли закрыла глаза и съежилась в кресле. Несколько секунд Даннинг внимательно смотрел на нее, затем двинулся дальше, к кабине. Закрыв за собой дверь, сел в кресло пилота, снял фуражку, надел большие наушники и взял в руку микрофон. Пит вел самолет вручную. Обрывки туч, казалось, вихрем летели на лобовые стекла, за секунду залепляли их, а затем таяли.

– Кучевые облака густеют, – доложил второй пилот.

– Вроде как по кочкам поскачем, а? – усмехнулся Даннинг.

– Похоже на то.

– Возьму штурвал на себя. Надо попробовать забраться чуть повыше. Запроси-ка шеститысячный эшелон, а?

– Есть. – Пит кнопкой на микрофоне перешел в эфир: – Семьсот четырнадцатый вызывает Реджину.

– Слышу вас, семьсот четырнадцатый, – протрещало в наушниках.

– Перед нами грозовой фронт. Прошу разрешения на шесть тысяч.

– Семьсот четырнадцатый, ждите. Свяжусь с диспетчерской.

– Спасибо, – отозвался Пит.

Командир, глядя на приближавшуюся зону турбулентности, привычными движениями выравнивая самолет, чтобы тот не рыскал и не валился в воздушные ямы, приказал:

– Пит, включи-ка надпись «Пристегнуть ремни».

– Есть. – Пит потянулся к кнопке на верхней панели.

Самолет тряхнуло, когда он вырвался из плотных туч и сразу же вонзился в очередную облачную стену.

– Семьсот четырнадцатый, – донесся голос из наушников. – Диспетчерская дает добро на шесть тысяч. Прием.

– Это семьсот четырнадцатый, – откликнулся Пит. – Вас понял, спасибо. Конец связи.

– Поехали, – сказал командир.

Двигатели басовито загудели, машина начала задирать нос, кабина накренилась, стрелка альтиметра на мерцавшей приборной панели стала показывать ровный набор высоты со скоростью сто футов в минуту. Длинный «дворник» на лобовом стекле размашисто сновал туда- сюда.

– Скорей бы выбраться из этого «молока», – заметил второй пилот.

Даннинг не ответил, сосредоточившись на приборах, и ни он, ни Пит не услышали, как вошла стюардесса, пока та легонько не тронула командира за плечо.

– Командир, – торопливо проговорила Дженет, явно взволнованная, – та дама… Ей хуже. И еще одному пассажиру плохо – теперь мужчине.

Даннинг, не оборачиваясь, включил носовые посадочные огни, и лучи яркого света выхватили из темноты стену дождя со снегом. Выключив огни, он принялся щелкать регуляторами двигателей и антиобледенителя.

– Дженет, сейчас не могу подойти. Действуй, как договаривались, и выясни, есть ли на борту врач. Да, и убедись, что все пассажиры пристегнуты: нас, скорее всего, поболтает. Выйду в салон, как только смогу.

– Поняла, командир.

Покинув пилотскую кабину, Дженет громко, чтобы услышали все, объявила:

– Просьба пристегнуть ремни. Из-за погодных условий возможна небольшая болтанка.

Потом, уже тише, она наклонилась к сидевшим справа пассажирам и вроде как между делом поинтересовалась:

– Прошу прощения, среди вас случайно нет врача?

Сидевший ближе к ней мужчина покачал головой и пробурчал:

– Извините, нет. Что-нибудь случилось?

– Нет, ничего серьезного.

Кто-то в салоне вскрикнул, и Дженет, насторожившись, торопливо зашагала по проходу туда, где сидела миссис Чайлдер. Дама, скрючившись и закрыв глаза, лежала в объятиях пытавшегося успокоить ее мужа и тихонько постанывала.

– Что нам делать, мисс? – спросил мистер Чайлдер с искаженным от волнения лицом, когда стюардесса подошла к ним. – Как вы думаете?

– Укройте ее потеплее, а я пойду узнаю, есть ли на борту врач.

– Дай Бог, чтобы был. А если нет?

– Не переживайте, сэр, будем надеяться на лучшее Я тотчас вернусь.

Дженет двинулась дальше вдоль рядов кресел, негромко повторяя свой вопрос.

– А что, кому-то плохо? – тревожно спрашивали ее.

– Нет-нет, просто даме нездоровится, такое бывает. Извините, что побеспокоила, – отвечала им девушка.

Ее вдруг схватили за руку. Это оказался один из любителей выпивки, и выглядел он не лучшим образом: лицо желтоватое, покрыто испариной.

– Извините, мисс, что снова беспокою: что-то мне нехорошо. Можно воды?

– Да, конечно. Сейчас принесу.

– Раньше так никогда не прихватывало. – Мужчина, отдуваясь, откинулся на спинку кресла. Проснулся один из его приятелей и, вздрогнув, открыл глаза.

– Что стряслось?

– Да что-то брюхо прихватило: того и гляди лопнет.

В этот момент его скрутил очередной спазм, и он схватился за живот.

Дженет осторожно потрясла за плечо