В конце июня 1516 года кардинал Сиснерос, которому со всех сторон сыпались разнообразные советы по поводу Индий, принял замечательное решение. Он безуспешно искал среди королевских чиновников того, кто действительно желал бы добиться правосудия в Индиях. Поэтому он попросил заняться этим нескольких священников из ордена иеронимитов. В письме Карлу, в котором он объяснял свой беспрецедентный поступок, он осуждал создание новых синекур в Индии (вроде тех, что были закреплены за придворным Эрнандо де Вега). Он указывал на то, что индейцы, работавшие как прислуга, являлись свободными людьми, а не рабами, и к ним должно относиться как к свободным. Он считал, что Короне не должны принадлежать ни крестьянские хозяйства, ни индейцы. Он осуждал неких старых придворных и слуг католических монархов – явный намек на Фонсеку и Конхильоса, имена которых не упоминались. По его мнению, они были коррумпированы, слишком потакая личным интересам. Он ссылался на последний визит Лас Касаса к королю, когда тот лежал на смертном одре, «но, поскольку он умер, уже ничем нельзя было помочь».

Это письмо многим было обязано Лас Касасу, который благодаря своей энергичности, обаянию и настойчивости с каждым днем становился все более влиятельным. Однако идея составить правительство Эспаньолы из священников-иеронимитов полностью принадлежала самому Сиснеросу. Лас Касас предложил, чтобы туда назначили фрая Рехинальдо де Монтесиноса, доминиканца и брата отца Антонио. Но Сиснерос был против назначения францисканцев или доминиканцев, дабы «они не стали потакать первому или второму»{1395}. Иеронимиты имели несколько преимуществ: во-первых, у них была хорошая репутация администраторов, во-вторых, недавнее введение в устав ордена положения о чистоте крови означало, что среди них будет мало конверсо, а это нравилось суровому Сиснеросу. Наконец, трения между новаторами и реакционерами, имевшиеся в обоих нищенствующих орденах, не затронули иеронимитов. У ордена, кроме прочего, не имелось опыта в делах Нового Света, что также казалось Сиснеросу преимуществом.

Сиснерос послал своего представителя, прелата де Тесореро, к генералу иеронимитов, отцу Педро де Мора, который находился в то время в монастыре Святого Бартоломе де Лупиана, что в Гвадалахаре. Он сказал ему, что кардинал считает, что до сих пор все, кого посылали в Индии, заражались пресловутой алчностью. Сейчас же представлялась возможность реально что-то изменить.

В конце июля Сиснерос, кардинал Адриан (теперь епископ Толосы и, совершенно не к месту, инквизитор Арагона), а также епископ Руис Авильский переговорили с такими настоятелями, как Гонсало де Фриас (настоятель Санта-Марии де Армедилья, недалеко от Куэльяра), Санта-Крус (настоятель Ла-Сислы, недалеко от Толедо) и настоятелем Сан-Леонардо, что недалеко от Альба-де-Тормес. Сиснерос объяснил настоятелям, что индейцы, похоже, все же являются разумными существами, однако их культурное отставание обязует Испанию обратить их и цивилизовать, не превращая их в рабов, а привлекая к посильной службе. Сиснерос просил своих друзей назвать имена тех трех человек, кто мог бы управлять индейцами и в то же время обращать их в христианство. Он попросил о том же и настоятеля монастыря иеронимитов в Мадриде{1396}.

Придворные встретились с этими же настоятелями в том же самом монастыре Сан-Херонимо в Мадриде. Придворные (включая Фонсеку!) сидели на нижних хорах близ ризницы, где собрались настоятели Сислы, Армедильи, Мадрида, Сан-Леонардо и прочие. Некоторые из настоятелей с энтузиазмом восприняли идею Сиснероса, среди них был фрай Кристобаль де Фриас, в то время являвшийся главным теологом ордена. Вскоре были назначены три настоятеля для проведения реформ в Индиях: Луис де Фигероа из Ла-Мехорады в Ольмедо, любимого монастыря Фердинанда и Изабеллы, родом из Севильи; настоятель монастыря Сан-Херонимо де Буэнавентура возле Севильи; Бернардино де Мансанедо, настоятель Санта-Марии возле Саморы. Это был некрасивый, но добрый человек и праведный монах, уравновешенный, молодой и здоровый{1397}.

Здесь, в иеронимитском монастыре в Мадриде, Лас Касас начал свою знаменитую пропагандистскую бомбардировку цифрами. Он утверждал, будто бы Бартоломе Колон говорил, что в 1492 году на Эспаньоле было 1,1 миллиона индейцев. Однако теперь там остались лишь 12 000 человек{1398}. Почти все статистические данные, приведенные Лас Касасом, преувеличены, а эта цифра – больше всех остальных.

Сиснерос попросил законника Паласиоса Рубиоса помочь ему разработать план управления Индиями, и тот консультировал Лас Касаса, который составлял этот план вместе с фраем Рехинальдо де Монтесиносом. Этот план, близкий к тому, что Лас Касас предлагал ранее, был принят с минимальными изменениями{1399}.

В начале августа 1516 года настоятели-проконсулы получили свои инструкции. В первую очередь они должны были «наблюдать и думать о том, что угодней всего будет Господу, и как лучше всего обучить индейцев нашей вере ради их же блага, а также что лучше будет для поселенцев на островах; все, что вы считаете нужным делать, – делайте»{1400}. Нужды индейцев превалировали над нуждами поселенцев. Также в любых случаях, когда христиане дурно обращались с индейцами, индейцы могли выступать в качестве свидетелей. Доминиканцы и францисканцы, которые уже находились на Эспаньоле, должны были служить переводчиками. Следовало созвать поселенцев и нескольких касиков, дабы рассказать им о том, что права индейцев будут отныне соблюдаться: право на жизнь, а не на дурное обращение, на личную безопасность, на защиту чести и достоинства, на сохранение культуры – но, конечно же, не на сохранение прежней религии. У индейцев также было право собираться и говорить с другими. В конечном счете возникнут «республика индейцев», которые будут жить в свободных сообществах, и «республика испанцев»{1401}. В условиях того времени более гуманный план трудно было придумать.

8 августа 1516 года Сиснерос написал Санчо де Матиенсо в Каса де Контратасьон в Севилье, прося дать «хороший и надежный корабль, который мог бы доставить нескольких иеронимитов на Эспаньолу».