второй госпоже Фын-цзе и услышала, как она говорила сестре Пин-эр: «Это всё друзья предлагали, чтобы снискать расположение господина Цзя Чжэна и добиться его покровительства. Я уж не говорю, что старшая госпожа отрицательно отозвалась о семье невесты, но даже если б она и хотела устроить этот брак и заявила бы, что девушка хорошая, кто стал бы считаться с ее мнением?! Кроме того, старая госпожа давно присмотрела для Бао-юя невесту из девушек, живущих у нас в саду. Разве старшая госпожа могла об этом знать?! Старая госпожа лишь для приличия решила спросить ее мнение после разговора с господином Цзя Чжэном, и только». Затем госпожа Фын-цзе добавила: «Старая госпожа решила просватать Бао-юя по своему усмотрению; пусть кто угодно приходит его сватать – бесполезно».

– Что ты говоришь? – воскликнула Сюэ-янь, забыв обо всякой осторожности. – Выходит, наша барышня напрасно решила себя погубить!

– С чего ты это взяла? – удивилась Ши-шу.

– Ничего ты не знаешь! – воскликнула Сюэ-янь. – Недавно я обо всем рассказала Цзы-цзюань, а барышня услышала, вот и дошла до такого состояния.

– Тише! – зашикала на нее Ши-шу. – Как бы барышня сейчас не услышала!

– Она без сознания! – уверила ее Сюэ-янь. – Можешь сама убедиться! Да и жить-то ей осталось не больше двух дней!

В это время отодвинулась дверная занавеска и вошла Цзы-цзюань.

– Безобразие! – возмутилась она. – Неужели вы не могли найти другого места для разговоров?! Лучше уж прямо убейте ее!

– Я не верю, чтобы эти разговоры могли так сильно подействовать на барышню! – воскликнула Ши-шу.

– Дорогая сестра, не сердись на меня! – произнесла Цзы-цзюань. – Что ты понимаешь? Если б ты что-либо понимала, то не стала бы болтать!

Неожиданно закашляла Дай-юй. Цзы-цзюань поспешно бросилась к кану, а Ши-шу и Сюэ-янь сразу умолкли.

Цзы-цзюань наклонилась над Дай-юй и тихо спросила:

– Барышня, может быть, хотите воды?

Дай-юй кивнула. Сюэ-янь поспешно налила полчашки воды и подала Цзы-цзюань. Ши-шу тоже подошла к кану. Цзы-цзюань сделала ей знак, чтобы она не говорила ни слова, и Ши-шу, собиравшаяся было заговорить, прикусила язык.

Дай-юй снова кашлянула.

Воспользовавшись тем, что она очнулась, Цзы-цзюань окликнула ее:

– Барышня, выпейте воды!

Дай-юй еле заметно кивнула и сделала усилие, чтобы поднять голову, но не могла. Тогда Цзы-цзюань забралась на кан, на коленях подползла к Дай-юй, взяла чашку с водой, попробовала ее, а затем подняла голову Дай-юй и поднесла к ее губам чашку. Девушка отпила глоток.

Когда Цзы-цзюань хотела отнять у нее чашку, Дай-юй сделала протестующий жест. Она выпила еще глоток, а затем, переведя дух, легла.

Через некоторое время она открыла глаза и спросила:

– Кто тут только что разговаривал? Ши-шу?

– Да, – ответила Цзы-цзюань.

Ши-шу, успевшая отойти, приблизилась к Дай-юй и справилась о ее здоровье.

Дай-юй широко раскрыла глаза, поглядела на нее и несколько раз кивнула. Потом перевела дух и попросила:

– Когда вернешься домой, от моего имени справься о здоровье своей барышни!

Ши-шу подумала, что Дай-юй хочет, чтобы ее оставили в покое, и потихоньку вышла.

Дай-юй, несмотря на тяжелое состояние, все сознавала. Почти весь разговор Ши-шу и Сюэ-янь она слышала с самого начала и лишь делала вид, будто ничего не понимает, так как у нее не хватало сил, чтобы как-то отвечать. Из разговора служанок она поняла, что Бао-юя действительно хотели просватать, но ничего из этого не получилось. Вдобавок Ши-шу привела слова Фын-цзе, что старая госпожа решила сама устроить свадьбу и выбрала невесту среди девушек, живущих в саду. Кто же эта девушка, если не она, Дай-юй? Словно мрак, который сгустившись до предела, порождает свет, так и у Дай-юй при мысли об этом на душе сделалось легче и светлее; она выпила два глотка воды и даже намеревалась подробнее расспросить обо всем Ши-шу. Но в это время явились матушка Цзя, госпожа Ван, Ли Вань и Фын-цзе, которых Цзы-цзюань предупредила о тяжелом состоянии Дай-юй.

Клубок сомнений в душе Дай-юй был уже распутан, и она перестала думать о смерти. Она была еще слаба и телесно и духовно, но, сделав над собой усилие, ответила на вопросы пришедших.

Фын-цзе подозвала Цзы-цзюань:

– С барышней не так плохо, как ты расписывала! Что это значит? Почему ты вздумала пугать нас?

– Ей было очень плохо! – оправдывалась Цзы-цзюань. – Только поэтому я и осмелилась побеспокоить вас. Меня тоже удивляет, что, пока я пришла, ее самочувствие заметно улучшилось!

– Не брани ее, – сказала матушка Цзя, обращаясь к Фын-цзе. – Что она понимает? Показалось ей, что Дай-юй плохо, она и доложила нам. От нее это только и требуется. Очень хорошо, что она так старательна!

Поговорили еще немного и, матушка Цзя ушла, решив, что положение не так серьезно.

Поистине:

Уничтожить страдания сердца больного

    может только лекарство для сердца;

Колокольчик у тигра отвяжет лишь тот,

    кто его привязать ухитрился.

О том, как с этих пор Дай-юй стала постепенно поправляться, рассказывать не будем. Сейчас речь пойдет о Сюэ-янь и Цзы-цзюань, которые, глядя на свою барышню, то и дело благодарили Будду.

– Амитофо! Она поправляется! – говорила Сюэ-янь своей подруге. – Но мне кажется, что заболела она странно и выздоравливает странно.

– Заболела-то она не странно, но вот выздоровление действительно странное! – отвечала Цзы-цзюань. – По-моему, судьба нашей барышни связана с судьбой Бао-юя. Говорят же люди: «Чтобы устроить свадьбу, требуется много хлопот», зато «Брачные узы, предначертанные судьбой, не разорвать». Судя по всему, желание людей совпало с волей Неба, и Небо предназначило их друг для друга… Помнишь, я когда-то сказала Бао-юю, что барышня Линь Дай-юй хочет уехать на юг? Он от волнения чуть не умер, и в доме был такой переполох. И вот сейчас одного неосторожного слова оказалось достаточным, чтобы довести барышню почти до смерти! Недаром говорят: «Судьба связывает людей за пятьсот лет до их рождения».

Девушки засмеялись. Затем Сюэ-янь сказала:

– Счастье, что она поправилась! Отныне мы больше не будем заводить подобных разговоров! Если Бао-юй даже женится на другой и я увижу это собственными глазами, все равно я не произнесу ни слова!

– Так, пожалуй, будет лучше, – согласилась Цзы-цзюань.

Но не только Цзы-цзюань и Сюэ-янь, остальные служанки, прослышав о странной болезни Дай-юй и о ее не менее странном выздоровлении, собирались по две, по три и на все лады обсуждали происшедшее.

Прошло немного времени, разговоры эти стали известны Фын-цзе, госпоже Ван и госпоже Син, и они были этим очень встревожены. Матушка Цзя тоже догадывалась, в чем дело.

Однажды госпожа Син, госпожа Ван и Фын-цзе от нечего делать пришли к матушке