Когда они миновали третью деревню, где также повсюду валялись кости, на пятый день к вечеру, Халк почувствовал себя лучше. Он сел в носилках. И в этот момент перед путешественниками на вершинах холмов показалась группа всадников в пурпурных плащах.

Джефр хлестнул свое животное и, скача к ним, пронзительно закричал:

— Убейте этих людей! Убейте их! Это демоны, они хотят отнять у нас наш мир!..

— Подождите, — сказал Старк остальным, а сам медленно двинулся вперед.

Джерд бежал вровень с его правым коленом. Грит оставила стаю и побежала с левой от Старка стороны. Он ехал, высоко подняв правую руку, а в левой зажав поводья.

Старк проехал половину разделяющего их расстояния и насчитал за это время восемь пурпурных плащей. Долгое время группа всадников стояла неподвижно, кроме человека, который держал Джефра, сорвав его с седла и один раз сильно ударив. Высунув языки, собаки уселись на песок. Никто не пытался хвататься за оружие.

Они нас знают, Н’Чака. Они боятся тебя.

Один из людей взялся за поводья и спустился с холма. Старк подождал, пока всадник приблизится. Он напоминал Экмала: тонкий, мускулистый, с гибкой грацией людей пустыни, вся жизнь которых проходит в путешествиях. Лицо его было закрыто. На лбу висел кулон с камнем, знак вождя. Камень был красный, более светлый, чем плащ.

— Пусть Старое солнце даст тебе свет и тепло, — сказал Старк.

— Ты в стране Хонна. Что ищете вы здесь? — Вождь взглянул на Старка, на собак и затем вновь перевел взгляд на Старка. — Это Северные Псы, принадлежащие Бендсменам?

— Да.

— Они повинуются тебе?

— Да.

— Но ты не Бендсмен?

— Нет.

— Кто ты?

Старк пожал плечами.

— Человек из другого мира. Или, если хочешь, демон, как уверяет маленький очар. Во всяком случае, я не враг Хонна. Не объявишь ли ты перемирие по вашему обычаю и не выслушаешь ли то, что я тебе скажу?

— Допустим, что я соглашусь, но если моему народу не понравится то, что ты скажешь…

— …тогда я распрощаюсь с вами и мирно уеду.

Вождь снова посмотрел на собак.

— У меня есть выбор?

— Нет.

— Тогда я объявляю перемирие, и люди выслушают тебя. Но собаки не должны никого убивать.

— Они сделают это только в том случае, если вы поднимете оружие против нас.

— Ни один меч не поднимется. — Вождь протянул руку. — Я — Илдан, Хранитель Очага Хонна.

— Меня зовут Старк.

Старк пожал руку вождя и почувствовал, как тот ощупывает его запястье, чтобы узнать, насколько крепко он сделан.

— Из другого мира… — пренебрежительно сказал Илдан, — С юга и из-за гор приходит много сказок, но все это ложь. Ты состоишь из того же мяса, крови и костей, что и мы. Ты не демон, но и не человек, по нашим понятиям.

Пальцы Старка сильно сжали запястье вождя.

— Однако я командую Северными Псами…

Они обменялись взглядами. Илдан повернулся к своим людям.

— Я этого не забуду…

— Мы поедем в твою деревню.

Обе группы неохотно соединились. Они ехали на некотором расстоянии друг от друга.

Джефр недоверчиво воскликнул:

— Вы их не убьете?

— Не сейчас, — ответил Илдан, косясь на собак.

Джерд бросил на него угрожающий взгляд и предупреждающе зарычал.

Деревня располагалась в широкой долине. По ту сторону опоясывающих ее холмов виднелись горы, довольно высокие. Когда-то здесь протекала река, но теперь она высохла, только весенние паводки наполняли ее. В глубоких резервуарах, выкопанных в ее ложе, еще сохранялась вода. Животные терпеливо вертели большие скрипучие колеса, а женщины готовили землю под весенний посев. Стада поедали редкую бурую траву, напоминающую лишайник. Интересно, думал Старк, какой урожай мог вырасти в этом месте.

Женщин и животных охраняли лучники в дозорных башнях, рассеянных по полям. Старк видел остатки границ древних городов, полузанесенные песком, обломки старых гидравлических колес возле высохших колодцев.

— Ваша земля здорово уменьшилась, — сказал он.

— Она уменьшается для всех нас, — ответил Илдан, бросив горький взгляд на Джефра. — Даже для очаров. Старое солнце слабеет, несмотря на все наши жертвоприношения. С каждым годом зима длится все дольше, вода остается в плену у горных ледников и не попадает на наши поля. Пастбища становятся все более бедными.

— И каждый год Бегуны приходят во все большем числе пожирать ваши деревни.

— А какое дело тебе, чужаку, до наших невзгод? — Взгляд Илдана был горд, а слово «чужак» звучало как смертельное оскорбление.

Старк сделал вид, что ничего не заметил.

— Разве это не относится ко всем Малым Очагам?

Илдан не ответил.

Джефр вызывающе сказал:

— Зеленые плащи почти исчезли, коричневые и желтые… — Человек, державший его в своем седле, нанес ему сильный удар по уху. Джефр сморщился от боли и сказал:

— Я — очар, а мой отец — вождь.

— Ни тем ни другим хвастаться нечего, — сказал человек, ударив Джефра еще раз. — У хоннов щенки молчат, пока их не спросят…

Джефр закусил губы. Глаза его были полны ненависти и к хоннам, и к Старку. Особенно к Старку.

Деревня была окружена стеной. Над ней с правильными интервалами возвышались сторожевые башни. Дома в виде ульев представляли собой всего лишь куполообразные крыши над глубоко врытыми в землю погребами, чтобы защищаться в них от ветра и холода. Они были когда-то разрисованы яркими красками, теперь стертыми и выцветшими. Узкие переходы змеились между куполами. В центре деревни было расчищено пространство, почти круглое, в середине его росли кривые деревья с пыльной желтой листвой.

В этой рощице стоял дом зеленого цвета, где находился Очаг и священный огонь племени хоннов. Илдан повел своих спутников туда.

Отовсюду шли люди — из домов, от продавцов вина, от колодцев, с рынка и мест для мытья и стирки. Пространство вокруг рощи Очага быстро заполнилось пурпурными плащами мужчин и женщин. Все смотрели на Илдана. Старк и его товарищи сошли на землю. Они сняли и осторожно поставили носилки Халка. Хонны смотрели на устрашающих белых собак, сидевших полузакрыв глаза и приоткрыв пасти. Капюшоны бросали тени на лица мужчин. Лица женщин были бесстрастны, невыразительны. Все разглядывали прибывших.

Илдан отдал приказание, и высокая женщина с гордым видом вынесла из дома Очага золотое блюдо, на котором лежала обугленная веточка. Илдан взял ее.