— Вы слишком щедры, Джайлс.

— Отнюдь, — усмехнулся старик. — Просто я привык распоряжаться деньгами так, чтобы они приносили пользу. К тому же вскоре они мне не понадобятся. Господи боже, знали бы вы, как я скучаю по своему уютному дому, по очагу, около которого ждет меня старушка Меджи. Я хорошо обеспечил ее в своем завещании, так что остаток своих дней она проведет в достатке, — сказал он, пристально поглядев на меня. — А вам я завещал свою библиотеку.

— Мне? — изумленно выдохнул я.

— Из всех, кого я знаю, лишь вы один оценили мое собрание по достоинству. Правда, у меня есть просьба. Сделайте милость, предайте старинные сборники судебных постановлений в библиотеку Грейс-Инна. Мне будет приятно, что я оказал хотя бы небольшую услугу корпорации, в стенах которой некогда учился.

— Но ваш племянник…

— Мартин получит дом и все прочее. Перед тем как покинуть Йорк, я составил новое завещание. Мне бы так хотелось увидеть его и сообщить, что я сделал его своим наследником.

— Вы непременно встретитесь, — заверил я, сжав его руку повыше локтя.

Джайлс молчал, на лице его застыло печальное и задумчивое выражение.

Рев охотничьего горна, внезапно огласивший окрестности, заставил нас обоих вздрогнуть. На некотором расстоянии от нас через поле пронеслась кавалькада пышно разодетых всадников, направлявшаяся в сторону леса. Вслед за лошадьми бежала свора охотничьих собак.

— Король направляется на охоту, — заметил Джайлс. — Я слышал, больная нога мешает ему не только ходить, но и ездить верхом. Так что он предпочитает затаиться в укромном месте с луком и стрелами и выжидать, когда собаки и егеря выгонят к нему оленя. Трудно поверить, что в молодости этот человек по праву пользовался славой одного из лучших охотников и наездников Европы.

«Возможно, славой превосходного наездника этот человек пользовался по праву, — подумал я. — А вот по праву ли он взошел на английский престол?»

Днем нам приказали готовиться к отъезду, который был назначен на завтра, первое октября. В первый день нового месяца холодный восточный ветер принес с собой проливной дождь. Непогода отнюдь не способствовала сборам, и всем нам стоило немалых трудов вновь найти свое место в бесконечной процессии.

Поля превратились в грязное месиво, в котором застревали колеса телег. Брызги грязи летели из-под копыт лошадей, не щадя даже роскошных плащей знатных вельмож. Длительный отдых пошел на пользу ноге Барака, и он держался в седле с прежней уверенностью. Впрочем, думаю, он не раз пожалел о крытой повозке, в которой путешествовал ранее, ибо ливень немилосердно хлестал нас по лицам, вынуждая тащиться со скоростью улитки.

К счастью, через несколько часов, когда мы подъехали к маленькому городку Беверли, дождь прекратился. Мы без остановки проехали через город и вновь оказались среди равнин. Лишь изредка на нашем пути встречались деревни, белые церкви с потускневшими шпилями, вокруг которых теснились убогие домики. Дорога спускалась все ниже, ее окружали плодородные черноземные поля. В разгаре дня я увидел, как впереди сверкнула серебром дельта реки, по ширине превосходящая Темзу. На воде белели паруса бесчисленных судов.

— Мы почти у цели, — с облегчением сообщил Джайлс, который ехал бок о бок со мной.

— Да, я уже вижу порт, — сказал я, чувствуя, как сердце подпрыгнуло от радости. — Эта река называется Хамбер. Не думал, что она такая широкая.

— Одна из самых широких в Англии, — кивнул Джайлс. — Мы поплывем по ней, минуем Спарн-Хед и выйдем в Северное море.

— А вам прежде доводилось бывать в Халле?

— Пару раз я ездил сюда по делам. Но со времени моего последнего приезда в этот город минуло лет двадцать, не меньше. Глядите, вот и крепостные стены показались.

Я взглянул в ту сторону, куда указывал Джайлс, и увидел городские стены, к которым почти вплотную подступала вода широкой речной дельты и маленькой речушки, впадавшей в Хамбер. Город оказался значительно меньше, чем я ожидал. Размерами он уступал Йорку чуть ли не в два раза.

— Стены какого-то странного цвета, — заметил я. — Красноватого.

— Они сложены из кирпича, — пояснил Джайлс. — Весь кирпич, который используют в Йоркшире, прибывает из Халла.

Когда мы подъехали ближе, я увидел у стен небольшую толпу — как видно, то были представители городской знати, пришедшие поприветствовать короля, удостоившего Халл вторым визитом.

Королевский кортеж остановился. Нам пришлось довольно долго ждать, пока все речи будут произнесены. Впереди теснилось столько всадников, что полюбоваться торжественной церемонией у меня не было никакой возможности. Впрочем, этому обстоятельству я был даже рад, ибо при виде разряженных вельмож и чиновников в памяти снова всплывал Фулфорд. Даже сейчас, по прошествии уже более двух недель, воспоминания эти доставляли мне жгучую боль и стыд.

Наконец меж всадниками стали протискиваться чиновники, указывавшие, куда кому отправляться на ночлег. Я заметил мастера Крейка с неизменной письменной доской на шее. Он делал какие-то пометки в бумагах, прикрепленных к доске при помощи скрепки. Ветер шевелил его списки, словно желая унести их прочь. Крейк приблизился к нам.

— Мастер Шардлейк, вы будете ночевать на постоялом дворе, — произнес он официальным тоном. — Вместе с мастером Ренном и вашим клерком Бараком. Не знаю, кому вы обязаны подобным везением.

Он бросил на меня подозрительный взгляд, как видно, догадываясь о том, что дело не обошлось без взятки. Многие законники, которым вновь предстояло ночевать в палатках, смотрели на нас с нескрываемой завистью.

— Я провожу тех, кто разместится в городе, к месту ночлега, — сообщил Крейк. — Но идти придется пешком. Ваших лошадей отведут в конюшню.

Мы спешились, передали лошадей на попечение конюхов и вместе с другими счастливцами, которым предстояло ночевать на постоялых дворах, отправились в город. Спутниками нашими оказались чиновники куда более высокого ранга, чем мы с мастером Ренном. Подойдя к кирпичным городским стенам, я вновь увидел закованный в цепи скелет, висевший над воротам.

«Сэр Роберт Констебл, — догадался я. — Бывший хозяин особняка в Хоулме, в котором останавливался король».

Ренн отвел от жуткого зрелища взгляд, исполненный откровенного отвращения.

Войдя в городские ворота, мы двинулись по длинной главной улице, которая, как сообщил Крейк, назвалась Лоугейт. Дома, как я заметил, находились в лучшем состоянии, чем в Йорке, да и люди были одеты не так бедно. На нас они смотрели без всякого интереса. Король посещал Халл уже второй раз, и жители города успели привыкнуть к чиновникам в богатых плащах и мантиях.

— Как долго король намерен остаться в Халле? — обратился я к Крейку.

— Понятия не имею, — пожал плечами тот. — Знаю лишь, что король желает составить планы новых оборонительных сооружений.

— А где он остановится?