Черное небо вдруг расколола чудовищная вспышка, а в следующий миг на капсулу обрушился плазменный поток толщиной с крепостную башню. И, прежде чем молния померкла, Эрик ощутил мгновенное головокружение, будто обвалился в пропасть, а когда осторожно разомкнул ресницы, вокруг уже был иной мир, яркий и солнечный. Капсула плавно скользила над безмятежным песчаным пляжем, но теперь здесь густо и неподвижно лежали Хранители — всех возрастов и званий, а некоторые, самые древние, уже и не дышали.

— Как видишь, даже идентичным слияние дается нелегко, — с усмешкой заметил Горн. — Ну, вперед?

Лагунный остров сгинул, вместе с лежбищем Хранителей, — однако ни солнца, ни моря меньше не стало. Из синей глубины, прямо напротив капсулы, вздымался крутой, покрытый пахучими зарослями склон, а совсем рядом, на согретом лучами уступе, расположились два жизнерадостных существа, юноша и девушка, болтая над обрывом ногами. Завидев пришельцев, парень приветливо помахал рукой.

— Видишь, куда нас загнало цунами? — сказал он Горну на неведомом языке, однако Эрик понял. — Вот, решили жить тут до холодов… Слушай, а кто это с тобой?

— Не узнаешь? — усмехнулся исполин. — Может, это ваши двойники.

Ю вдруг подалась к самой оболочке, вглядываясь в туземку, бесстрашно улыбавшуюся пришельцам, словно сородичам. А этот парень… Эрик вздохнул: неплохо бы иметь его своим братом.

— Скажи, друг, — произнес Горн, — ты ведь сам строишь свое будущее?

— Конечно, — удивленно ответил юноша. — Как же иначе?

Гигант рассмеялся негромко и зловеще.

— Смотри, Эрик, — заговорил он, — этим двоим не понять нас и не научить: они рождены свободными, и жизнь не ломала или не сломила их. Но, значит, и мы могли быть свободны!.. Когда же Духи сумели загнать нас в кольцо? Ты не знаешь, Алекс?

— Обычно это происходит в детстве, — откликнулся тот. — Почему бы вам не взглянуть назад пристальней? Ведь есть же поворотные моменты, когда закладывается характер.

— Меня ломали всю жизнь, день за днем, — мрачно сказал Горн. — Как тут отыщешь излом? И как из этих двух калеченных половинок образовать совершенство?

— А если для начала выправить одну? — с улыбкой спросил Алекс. — Может, не только болезни бывают заразными?.. Попробуй, Горн.

— А чем я, по-твоему, сейчас занимаюсь?

— Если я смогу быть полезен…

Гигант покачал головой.

— Ты же знаешь: к свободе не ведут за руку, — ответил он. — Каждый добивается ее сам.

Он вскинул руку, прощаясь, и у Эрика вновь на миг затуманилось сознание. Затем внизу мелькнула безмолвная сумеречная пустыня, плоская как стол, посреди которой уродливо громоздились циклопические развалины, — и пропала.

Новый прыжок неожиданно вернул их в Огранду, в самое ее сердце, — к Благодатной Горе, над которой непрерывно взбухали и тут же лопались оранжевые пузыри, посылая по материку, если не по всей планете, волны нестихающего урагана. От раскатов безумного грома дрожали и рассыпались скалы, реки раскаленной плазмы почти сливались в один чудовищный костер. Затем сгинуло и это.

Скачки капсулы все учащались, картины за ее призрачными стенками менялись с головокружительной быстротой, и большинство пейзажей были знакомы Тигру разве понаслышке. Перед глазами мелькали туманные мертвые болота, бурлящий гигантскими волнами океан и столь же бескрайний лес, укрывшийся от непогоды густыми кронами, далекие и чужие города, озера, пустыни, реки. И вдруг Эрик увидел…

— Стой! — выкрикнул он поспешно, и мельтешение прекратилось.

Здесь была ночь. Глубокая черная ночь, обычная в предгорьях Огранды, и только частые всполохи разрядов позволяли разглядеть безжизненную каменистую равнину, прорезанную многими трещинами, и темную громаду замка со шпилями по периметру, похожую на исполинский тиберийский шлем. А спутать это древнее строение было невозможно ни с чем.

— Смотри-ка — целый, — удивился Горн. — Однако что-то в нем изменилось.

Стремительным броском капсула сблизилась с замком, описала вокруг него полное кольцо.

— Генераторы устарелой конструкции, — озадаченно заметил гигант. — Такие были в ходу лет десять назад… Эй, а что там, внизу?

Но Эрик и сам уже разглядел вблизи могучих стен копошение тысяч воинов, безмолвно и умело скапливающихся для штурма. Капсула спустилась ниже, и на латах стали видны знаки императорской гвардии — времен старины Ола.

— Где мы, Горн? — поеживаясь, спросил Эрик. — Что же это?

— Если я не путаюсь в ощущениях, нас занесло в соседний мир, — недоверчиво ответил гигант. — Но связь очень хлипкая и только в одну сторону. Влиять на события мы не можем.

— Но я уже видел все это! — воскликнул юноша. — Я же помню!..

Внезапно Ю вжалась в него спиной — машинально Тигр закрыл девушку руками. И сразу к нему вернулась уверенность.

— В тот раз кто-то отключил Защиту, — продолжал он почти спокойно. — С нею мы сумели бы продержаться до подхода союзников, невзирая на предательство Спрутов, если не победить, — но ведь нам ударили сразу в сердце!.. Самое ужасное, что я видел этого негодяя, но никак не могу вспомнить. Осталось только ощущение его рук и… — Эрик замолчал.

— Да? — хладнокровно спросил Горн. — Очень интересно.

Капсула без усилия пронизала внешнюю стену и медленно поплыла вдоль кругового коридора, заполненного рослыми длинноногими крепышами, с полным самообладанием готовившимися к обороне. Возле бойниц уже были развешены гроздья иглометов, заряженных под завязку; отборные стрелки без суеты навешивали на себя дополнительные броневые щиты, прикрепляли к шлемам прозрачные забрала. У каждого висели по бокам два прямых меча — все здесь, почти без исключения, были двумечниками-виртуозами, страшными в рукопашном бою.

— Тигры, — прошептал Эрик едва слышно. — Мой род.

Однако он не узнавал тут почти никого, словно его детские воспоминания кто-то залил вязкой мутью, и теперь над черной водой торчали только редкие пики. Вдруг юноша вздрогнул, увидев человека, великолепного в своей вкрадчивой, почти ласковой властности и неожиданно молодого.

— Отец! — произнес Эрик удивленно. — А вон мой брат.

Дан и вовсе казался юнцом — младше теперешнего Эрика. А ведь тот помнил его недосягаемо взрослым.

— Все это, конечно, трогательно, — заговорил Горн, — однако где в это время находился ты?

— Выше, — ответил Эрик, — под самым куполом. Наш главный пульт тогда помещался там, и отец отослал меня наблюдать за сражением оттуда… Или я сам его упросил?

Капсула рванулась вверх, пронизывая перегородки, точно слои густого тумана. С каждым этажом все меньше становилось Тигров-бойцов, а малолеток и женщин не было видно совсем — наверное, их заблаговременно удалили из замка. Затем помещения опустели совершенно, даже перестав казаться обжитыми, словно сюда и заглядывали-то нечасто. Освещалась только винтовая лестница, круто уводившая к вершине купола. И уже на самом ее конце капсула нагнала двоих: костистого старика сурового и величественного вида, размеренно ступавшего на туго гнущихся ногах, и худенького мальчугана с копной непослушных волос, нетерпеливо теребившего своего медлительного спутника за рукав — без всякого, впрочем, результата.