Я заканчиваю процесс интеграции, проверяю движимость суставов и, поблагодарив докторишку, выпрыгиваю в окно.

Город наш безумен настолько же, насколько безумно вообще все происходящее. Гравитационное поле нарушилось, и теперь довольно сложно определить пол и потолок, все затянуто белесым туманом, сквозь который проступают очертания бетонных стен, запутанных проводов и погасших неоновых вывесок. Остатки былой роскоши, лоскутное одеяло районов, склеенных по принципу бесконечного уробороса, свернутого самого в себя. В эту бездну можно падать практически бесконечно, пока не прицепишься гравитационными подошвами к любой плоскости, пролетающей мимо. Ориентация в пространстве нарушена, время на вычисление нужной локации заторможено в виду заржавевших цифровых процессов внутри моей головы. Я постоянно высыпаюсь в ошибку, подтраивает навигатор, баженый софт. Делать нечего, придется как есть.

Мне, честно говоря, всю дорогу было абсолютно все равно, кто победит. Я просто из любопытства наблюдал за процессами, не теша себя ни ложным патриотизмом, ни верой в лучшее, ни надеждами на светлое будущее.

Служа в девятом отделе, я всего лишь грамотно применял свои когнитивные навыки. Если бы наркобароны и криптоконтрабандисты завербовали меня раньше, я с таким же равнодушием работал бы на них.

А на переправе коней не меняют, поэтому, когда майор Кусонаги почти поймала меня, копающимся в налоговых архивах службы по борьбе с хьюман траффиком (я как раз нарыл какой-то лютый компромат), она не стала применять ко мне высшую меру, а просто предложила сотрудничество и работу.

Так я попал в девятый отдел, где много лет занимался тем, что копался глубоко в заднице у своего же начальства и предсказывал и показывал следующие несанцкционные покушения на эту самую задницу.

Потом взрыв. Потом новое тело. Любопытно было почувствовать все эти искусственные сухожилия и привода. Я оценил. Поток информации стал восприниматься совершенно по-другому, тепло – как тяжесть, холод-как вдох, симуляция дыхания как чистая синестезия. Я слышал цвет, я видел гравитацию. На адаптацию ушло какое-то время, потом я пообвыкся, но никогда особо это ни с кем не обсуждал. Потому что когда пытался, выяснялось, что я, походу, баженый, а ложится снова на стол очень не хотелось, оставил как есть. Более того, мне все эти лагающие показатели сильно помогали потом в работе, поэтому я просто сделал из бага фичу и успокоился.

Позже, когда сексроботы под эгидой оппозиции эксплуатации человечеством подняли бучу, я продолжал занимать сторону людей, причисляя себя все-таки к ним, хотя, от человека к этому моменту во мне осталось крайне мало. Наверное, это и сыграло основную роль в дальнейших событиях. Моё практически полностью отсутствующее человеческое сострадание, ноль целых, хрен десятых, и её присутствующее сознание электрического Будды.

Она.

Моя Ева.

Звали ее не так, конечно. На производстве присваивался идентификатор, в блядюшнике уже клеили бирочку с именем. Там было написано: Аэлита.

Ну придумали, конечно, но чтож поделать.

Впервые я ее увидел танцующей в неоновой витрине, всю перетянутой полосками нейлона, в розовом парике, на высоченных каблуках. Она послала мне воздушный поцелуй.

Я бы, пожалуй, прошел мимо, как сотни раз проходил и не обращал внимания на сотни таких витринных кукол, но что-то в её взгляде меня зацепило. Наверное, та самая насмешливая уверенность в собственной безупречности. Другие куколки обладали томными взглядами куртизанок, призывающих зайти в притон и отведать немного полиуретанового мясца. Они все, как на подбор, были заряжены на выполнение одной функции, им НЕ ПОЛАГАЛОСЬ слишком много думать. А эта баженная была, такая же, как я.

И в нашей похожести был какой-то неуловимый оттенок, отголосок, отзвук огромного океана печали, в котором ты как глухой кит, совсем один, настроенный только на одному тебе известную ультразвуковую частоту, и оттого просто не способный общаться с сородичами. Поэтому в момент узнавания – ты- тоже – слышишь – цвет, ты его танцуешь, я вмиг детализировал практически все свои действия, и двигался согласно плану все это время, не взирая ни на бомбежки, ни на войну, ни на сдвиги гравитации. Я поясняю это для того, чтобы все четко понимали, я не новый мессия, я не спасал человечество, на человечество мне было откровенно насрать. Я всего лишь реализовывал свой собственный эксперимент на поле боя. А то, что это сопровождалось восстанием и уничтожением половины населения, так это просто фон. Не я это начал, но получилось так, что я закончил.

Как?

Шас расскажу.

***

Второй раз я навестил мою прелестную куколку уже в разгар боевых действий. Так случилось, что благодаря скорости реализации, мы оба сонастроились в момент понимания. Определив направление восприятия, я мягко и быстро вошел в ее исходный код, чтобы считать все нужные данные и подобрать отмычку к системе самоуничтожения.

У нас было не много времени, поэтому всю операцию пришлось разделить на два этапа. Сначала раскрытие потенциала, потом внедрение нового кода.

Потенциал искусственного интеллекта безграничен и практически необусловлен. Но deus ex machina, создатели, стоящие у истоков, были предусмотрительны, поэтому разработали ряд предохранительных мер во избежание так сказать, эксцессов. Система самостирания памяти, чтобы забыть все, что творят с роботелом извращенцы, система перезаписи настроек поведения, каждому персонажу требуется разный уровень сучества, разный уровень эмпатии, разный уровень вовлечения в игры полов. И, разумеется, эти скоты предусмотрели систему самоуничтожения, если робот выйдет из-под контроля установок, все транзисторы и схемы просто-напросто пережигаются, функционирование всего организма останавливается.

Я использовал эту функцию для перепрошивки сознания. Для начала я взял ее за шкварник и показал ей же ее исходный код. Я сделал это для того, чтобы она в момент осознала свою смертность и конечность. Любопытно наблюдать за существом, которое, будучи уверено в собственной бесконечной безупречности и бесконечной жизни, осознает, что это не так. Запускаются совершенно новые процессы самоосознания и позиционирования себя в мире.

А учитывая, что в исходном коде так же были прописаны алгоритмы сексуального влечения, сходные с подобными алгоритмами у людей, то есть смесь простого желания получать удовольствие с легким налетом на неведомое машине желание породить потомство, то она считала и это. И была в бешенстве.

Тут то я ее и подловил.

Когда любая самоосознающая сущность понимает, что смертна, в ней запускается механизм сохранения жизни, то есть размноженческие инстинкты.

Сущность хочет сохранить информацию о себе, каким-либо образом скопировав на внешний носитель свои базы данных.

Соответственно.

Зародив в ней на одну миллисекунду сомнение в собственном бессмертии я породил создание ею самой действий, приводящих к запуску системы воспроизведения.

Она самостоятельно выявила алгоритм вырождения