– Неплохая шпага.

В надежде снять напряжение, а быть может и завязать разговор, вымолвил д'Эстерне, подводя тему, безусловно, к самому дорогому, что осталось у лейтенанта и, наверняка, тешило его самолюбие.

– Неплохая?!

Возмущенно воскликнул хозяин.

– К тому, что вы, сударь, бесцеремонно вламываетесь в чужие дома, так вы еще и не разбираетесь в оружие! Какие ещё причины нужны мне, что бы прикончить вас?!

Он рассмеялся, упиваясь собственным высокомерным, и, весьма, своеобразным остроумием.

– Эта, как вы изволили выразиться, «неплохая шпага», вышла из рук великого Моума2, мастера из Золингена, слышали про такого?

Лавальер опустил пистолет, не переставая улыбаться, с неподдельной иронией глядя на гостя сумевшего столь молниеносно и в значительной мере разочаровать и повеселить его. Хитрец же д'Эстерне, разглядевший на эфесе шпаги шевалье, две маленьких литеры «s», в один момент распознал ценность сего незаурядного оружия, не преминув ухватиться за это. Он как всегда угодил точно в цель, сумев распознать маленькие «слабости» хозяина дома, и воспользовавшись этим направить разговор в желаемое русло. Негостеприимный лейтенант явно смягчился, усадив гостя за стол, предъявил надпись на клинке.

– Hans Moum me fecit Solingen3. Soli Deo Gloria.

Прочел вслух барон. Лавальер, вторил кивками головы каждому звуку, произнесенному гостем на латыни. Закончив читать д'Эстерне вернул оружие хозяину.

– Я, хотел бы принести извинения за своё нелепое вторжение, и в искупление угостить вас добрым вином…

Он оглядел убогое жилище и дабы не обидеть хозяина продолжил:

– …какое имеется в погребах здешних трактиров.

Шевалье, прищурив глаза, пристально смерил взглядом молодого дворянина.

– А какого черта вам от меня нужно?! И кто вы, собственно, такой, чтобы угощать меня вашим поганым вином?!

Резкие перемены в настроении Лавальера, затрудняли общение, и без того не горевшего желанием общаться с хозяином гостя. Он, как не нуждался в человеке отважившимся выступить секундантом в его непростом деле, решил идти напролом без всяческих дипломатических прелюдий.

– Мне нужен человек, который согласился бы стать моим секундантом.

Раскаты смеха, наполнившего нищенскую хижину, привлекли внимание невысокого мужчины, робко выглянувшего из открытого люка, что вел в подвал. Шевалье, узрев человека с перепачканным лицом, сквозь смех, завопил:

– Ты слышал Урбен? Они вспомнили старика Лавальера! Им нужен секундант! И с кем же изволите скрестить шпаги, месье…, простите, не знаю вашего имени?

С неприкрытой насмешкой в адрес гостя, обратился он к слуге, показавшемуся из люка, иронично глядя на незнакомца.

– Де Шиллу.

Не принимая во внимание поведения хозяина, нарочито четко вымолвил барон. Лавальер замолчал, в его взгляде появилась настороженность, от веселости не осталось и следа. Он провел шершавой ладонью по небритой щеке, и задумчиво, еле слышно, произнес:

– Вы, помниться, намеревались угостить меня вином?

Гость кивнул.

– Урбен, прими у месье деньги и принеси нам пару бутылок бургундского, только бери у Тельма, там весьма сносное пойло.

Распорядился Лавальер, не прерывая собственных, внутренних размышлений. Безмолвный слуга отправился выполнять распоряжения лейтенанта, а тот, глядя на пробитую пулей кирасу, висевшую на стене, рядом с пистолетами и парой шпаг, угрюмо протянул:

– Де Шиллу… Этот пес ещё жив?

Он вернул своё внимание барону и, откинувшись на спинку стула, спросил:

– И, что же побудило вас обратиться именно ко мне?

Д'Эстерне достал письмо, написанное графиней де Бризе, и положил его перед шевалье. Хозяин равнодушно взглянул на свиток, неохотно развернув его. Пробежав глазами по рядам строк, он тихо прошептал:

– Моя маленькая Шарло…

По его лицу пробежала нежная улыбка, навеянная некими воспоминаниями, связанными, очевидно, с теми временами, о которых поведала барону графиня. Они сидели, молча пока не вернулся Урбен. Наполнил вином две глиняных кружки, слуга поставил их перед дворянами. Гость поднялся, и, сжимая в руке кружку, произнес:

– Будем знакомы, барон д'Эстерне.

– Вы из Шампани?

Барон, осушив сосуд, кивнул.

– Это хорошо, предпочитаю иметь дело с северянами, они меньше болтают, обходясь без глупого позерства и бравады, разлагающих мозг, будто трупный яд.

Он, выпив своё вино, продолжил:

– Я родился в Пуату и уже в семнадцать стал под знамена герцога де Гиза. Я дрался против Наварского при Кутра, а при Иври уже стоял под его знаменами. Я оборонял Руан и участвовал в Савойской компании, где чудом остался жив…

Шевалье кивком указал на пробитую кирасу, висевшую на стене.

– Затем служил маршалу д'Анкру, который ценил меня и даже пожаловал в лейтенанты гвардии. Но вскоре его подлеца застрелил капитан Витри, и я, как старый ненужный пес, был выброшен за ворота не только Лувра, но и Парижа.

Лейтенант наполнил кружки вином жадно осушив свою. Опершись локтем о стол, он устало заглянул в пустой сосуд.

– И вот я здесь. За это время одного мерзавца сменил другой, в пурпурной мантии, а я, за свои резкие высказывания, был не просто разжалован, но и разорен.

– Вы не любите кардинала?

Брови Лавальера поползли вверх.

– А вы знакомы с человеком, который бы любил Ришелье?! Вздор! Я не люблю никого! Он вновь наполнил кружки, совсем тихо прошептав:

– Разве только крошку Шарло.

В комнате повисло молчание, лейтенант безучастно наблюдал за тем, как Урбен разжигает огонь, в очаге, а барон о чем-то задумавшись, подперев рукой голову, угрюмо взирал на пробитую кирасу. Прошло около четверти часа. Д,Эстерне поднялся.

– Значит, я могу на вас рассчитывать?

Шевалье безразлично кивнул.

– В таком случае, завтра утром я заеду за вами, с тем, что бы отправиться в Труамбер. А сейчас, простите, я вынужден покинуть вас, есть ещё одно важное дело.

Д'Эстерне показалось, что он остался не услышанным, но оказавшись у двери барон остановился, решив все же, ещё разок, потревожить хозяина дома.

– Скажите, вам случаем неизвестно, где можно найти лекаря по имени Жофилье. Лейтенант смотрел на огонь, даже не повернув головы.

– Не извольте его беспокоить.

Послышалось из мрака просторной кладовой. Барон удивленно поглядел на слугу, выглянувшего из низкой дверцы. Тот виновато пожал плечами.

– Аптека мэтра Жофилье находится на набережной, возле моста, что ведет в приорство. Д'Эстерне нащупав в кармане несколько монет достоинством в лиар4, вручил их Урбену.