Маршал был прав. По свидетельству Жукова, Наркомат обороны «был занят по горло своими сухопутными делами, и даже начальник Генштаба не мог выделить время, чтобы познакомиться с флотом». Кузнецов был предоставлен в решении оперативных вопросов самому себе, и он делал все, чтобы война не застала флоты врасплох.

В июне 1940 года Совет Народных Комиссаров присвоил Кузнецову и его заместителям Галлеру и Исакову звание адмирала, а командующим флотами — вице-адмирала. В тот же день Председатель СНК СССР Молотов позвонил наркому ВМФ.

— Николай Герасимович, вы, надеюсь, довольны? — добродушно спросил он. — От всей души поздравляю вас и ваших коллег. Теперь сам Бог велит адмиралам трудиться на благо военного флота с удвоенной энергией.

— Факт, Вячеслав Михайлович, все наши силы — родному флоту!

Вскоре Кузнецова вызвал в Кремль Сталин.

— На Балтийском флоте, как вам известно, начинаются учения, — сказал он, весело глядя на наркома ВМФ. — Мне звонил Жданов и предлагал принять в них участие. Я ответил ему, что поехал бы, но товарищ Кузнецов пока меня не пригласил, а он в этом деле хозяин. — В глазах вождя блеснула хитринка.

— Товарищ Сталин, — встрепенулся нарком, — я буду рад, если вы пожелаете прибыть на Балтику! Я еще не забыл, что вы были у меня на крейсере «Червона Украина»…

— А вы, оказывается, заводитесь сразу, — усмехнулся в усы вождь. Помолчав, он серьезно добавил: — Поехать на флотские учения, к сожалению, не могу, хотя к кораблям я неравнодушен. А вам велю быть вместе с Андреем Александровичем. Когда вернетесь — охотно вас послушаю.

«Не будет он меня слушать, — подумал Кузнецов. — Сейчас ему не до флота. Назревает война, и это его волнует».

Пробыл нарком на Балтике несколько дней. Вернулся в Москву поздно ночью. Жена обрадовалась, повисла у него на шее, целуя то в одну щеку, то в другую.

— Я так по тебе соскучилась, — прошептала она.

И вдруг на тумбочке зазвонила «кремлевка». Кузнецов снял трубку и от неожиданности едва не уронил ее на пол: звонил Сталин!

— Вы уже прибыли с Балтики? — спросил он глухо. — Я жду вас…

Николай Герасимович вызвал машину, быстро оделся и вышел.

У Сталина, к его удивлению, был Жданов. Оли пили чай с вином и о чем-то беседовали. Увидев Кузнецова, хозяин добродушно пригласил его к столу.

— Садитесь, молодой нарком, и рассказывайте, как прошли учения. Андрей Александрович остался ими доволен, говорит, подводная лодка атаковала успешно корабль, на котором вы находились. Это, наверное, шутка? Да вы садитесь, наливайте себе чаю, берите бутерброды…

— Спасибо, я дома поужинал, — схитрил Кузнецов. — Ну а докладывать, извините, я привык стоя…

— Ты, Андрей, говорил, что нарком ВМФ орел, а он видишь какой скромный, — усмехнулся Сталин.

Кузнецов покраснел.

Дверь открылась, и в кабинет вошел Молотов.

— Можно, Иосиф?

— Ты уже вошел, чего спрашиваешь? Садись, тебе тоже полезно послушать наркома об учениях на Балтике. Рассказывайте, Николай Герасимович…

Кузнецов, еще когда ехал в Кремль, мысленно наметил те вопросы, которые следовало осветить, и теперь говорил неторопливо и уверенно, голос его звучал твердо, как натянутая тетива. Он назвал эсминцы и подводные лодки, участвовавшие в маневрах, сказал, кто из командиров и как выполнил свои задачи, не преминул подчеркнуть, что на учениях не произошло ни одной аварии или каких-либо поломок кораблей.

— Если же коротко, то я убедился в главном: каждый корабль Балтийского флота способен решать боевые задачи, — резюмировал нарком.

— И все? — удивленно вскинул брови Сталин. — Что, учения прошли без замечаний?

— Да нет же, товарищ Сталин, — смутился Кузнецов. — Замечания были, и на подведении итогов я подробно разобрал действия сил, принимавших участие в учениях. Разведка, к слову, велась слабо, она не была постоянной и непрерывной. Одна из подводных лодок проникла в бухту, атаковала корабль, стоявший у причала, и, никем не замеченная, скрылась. Корабли воюющих сторон, — продолжал он, — маневрировали в общем грамотно, но не всегда подчиняли свой маневр выполнению поставленной задачи, плохо сочетали его с огнем. Что сказать о подводных лодках? — Кузнецов взглянул на вождя. — Позиции они выбрали правильно, но малые квадраты поиска отдельных лодок сковывали инициативу командиров…

— Скажите, вот вы провели трехдневные учения, какие силы, на ваш взгляд, особо проявили себя и смогут ли эти силы доказать свое превосходство на море во время войны? — спросил Сталин.

— Подводные лодки и эсминцы, — сразу ответил нарком. — За подводными лодками большое будущее.

— И я об этом говорил вам, Иосиф Виссарионович, — подал голос Жданов.

— Ты слышал, Вячеслав? — Сталин посмотрел на Молотова. — В строительстве флота нажимай на подводные лодки. Чем их будет больше, тем лучше для флота. Тогда и товарищ Кузнецов не станет нас допекать. — Он закурил трубку, попыхтел ею, потом вновь обратился к наркому ВМФ: — Что вы думаете делать в ближайшее время?

— Я собираюсь провести расширенное заседание Главного военного совета ВМФ. На нем мы обсудим итоги прошедших на флотах учений и наметим задачи на сорок первый год. Пользуясь случаем, хотел бы пригласить вас и товарища Жданова на Совет. Ваши рекомендации и предложения для руководящего состава флота были бы кстати.

— Вот его приглашай, — Сталин кивнул на Молотова. — Он и Жданов курируют флот, им и карты в руки. Я очень буду занят в эти дни.

Адмирал Кузнецов был верен себе и в этот раз: на Главном военном совете ВМФ, состоявшемся 10 декабря 1940 года, он особо подчеркнул мысль: военному флоту быть начеку! «Мобилизационность страны, — сказал он, — приобретает сейчас, особенно для нас, военных, исключительное значение. Слабых бьют — на сегодня реальность, факт! — Никогда еще секретарь ЦК партии Жданов так щедро не расточал похвалы в адрес молодого наркома ВМФ. Едва закончился Совет, он подозвал его к себе и произнес:

— Ваш доклад лег мне на душу, есть в нем умные мысли. Правы вы и в том, что опыт войны надо изучать не ради знания, а для того, чтобы разгадать вероятные средства и методы противника и своевременно найти противоядие против них. Ну а то, что подводные лодки на сегодня остаются боевым оружием в полном смысле слова, факт, безусловно, неоспоримый. Я сейчас иду к товарищу Сталину и кратко изложу ему все проблемы, о которых шла речь на Совете. Кстати, — продолжал Жданов, — когда вы собираетесь побывать на Северном флоте? Адмирал Головко жалуется, что у него там мало кораблей. Посмотрите, чем можно помочь молодому флоту. Северный театр — это же огромные просторы! Ледяное дыхание Арктики.

— Да, тысячи миль морских рубежей, — заметил Кузнецов. — Туда бы надо перебросить часть кораблей с Балтики по Беломорско-Балтийскому каналу, как это было сделано в тридцать третьем. Я разделяю тревогу Арсения Григорьевича, у него крайне недостаточно морских сил. В конце сентября поеду на Северный флот, и вместе с ним мы все обговорим.