– Пожалуйста. Я знал, что оно подойдет. Нам пора. Я поведу. – Маркус направился к входной двери. Николь последовала за ним. «Хочу как можно скорее увидеть выражение ее лица, когда она узнает, что я для нее подготовил».

Выйдя на улицу, Маркус положил руку на талию Николь и подтолкнул ее к своему грузовичку.

– Давай покатаемся.

– Хорошо, – согласилась она. – Но я думала, что ты проголодался.

– Так и есть. Но завтракать мы будем позже.

Маркус завел мотор, сделал музыку тише, чтобы можно было разговаривать, но ничего не сказал. Выехав на восьмидесятое шоссе, они направились на восток.

Переводя взгляд с дороги на обнаженные ноги Николь и идеальный профиль ее нежного лица, Маркус почувствовал, что она принадлежит ему.

Выехав на бульвар Дуглас, он двинулся в сторону озера Фолзом-лейк.

– Куда мы едем? – спросила Николь, поворачиваясь к нему.

– На Фолзом-лейк.

Николь рассмеялась:

– У нас неподходящая для плаванья одежда.

– Можно и без одежды.

– Маркус, на дворе май, и вода еще слишком холодная. Если предложишь горячую ванну, тогда я согласна.

– Я шучу, – ответил он, рассмеявшись и положив руку ей на бедро. Ее кожа была теплой и мягкой. Николь прильнула к нему.

Бульвар Дуглас начал сужаться, когда они проезжали залив Гренайт-бей. По обеим сторонам тянулись богатые районы. Огромные клены нависали над дорогой. Их густые кроны напоминали гигантские зонты, защищавшие от яркого солнца и отбрасывающие на землю неясные тени.

Широкие ухоженные дворы утопали в зелени и были огорожены белыми заборами. Возле каждого дома росли березы и тополя, перемежавшиеся роскошными цветочными клумбами.

Николь всегда нравился этот богатый район. Она с удовольствием смотрела, как белка резвится на ветвях раскидистого дерева, как сойка начинает свой полет. А еще ее внимание привлекло огромное количество табличек «Продается».

Взглянув на свою сумочку, Николь подумала о буклетах с информацией о домах, выставленных на продажу, которые она хранила на тот случай, если когда-нибудь будет в этом районе и сможет их осмотреть.

Взглянув на Маркуса, она спросила:

– Слушай, а ты когда-нибудь женишься?

«Надеюсь, это прозвучало вполне естественно».

Маркус вздрогнул, словно вопрос застал его врасплох. Но он не отвел взгляда от дороги и лишь пожал плечами. Наступила напряженная тишина, которая вскоре уступила место атмосфере взаимопонимания, присущей отношениям старых друзей.

– Наверное, да. А ты выйдешь замуж? – наконец ответил он.

– Думаю, да. Мог бы сказать, что жаждешь этого, Маркус. – Николь попыталась рассмеяться, но вместо смеха у нее получилось что-то вроде тихого вздоха. А может, всхлипа, Она хотела, чтобы Маркус женился на ней, но понимала, что это невозможно. Она сделала широкий жест рукой, указывая на стоящие вокруг особняки. – Ну, ты знаешь, муж, два с половиной ребенка, белый забор... – внутренне страдая, она снова принялась смотреть в окно. – Может, собака, кошка.

– Да, это было бы очень мило.

Покусывая нижнюю губу, Николь на секунду затаила дыхание.

– Маркус, мне нужна услуга.

– Что угодно, – немедленно ответил он.

– Я продаю свой дом. – Она уже давно собиралась поговорить с ним об этом, но все не было подходящего момента. – Мне больше не нравится жить в центре города. Мне нужен дом побольше, где у меня был бы кабинет, комнаты для детей. Я готова к чему-то более постоянному и обеспеченному.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду. Так чем я могу помочь?

«Не уезжай! – хотела закричать она. – Оставайся! Будь со мной!» Глубоко вздохнув, Николь отвернулась к окну, чтобы Маркус не заметил у нее на глазах слезы. Он должен был идти к своей мечте, так же как и она. У нее была стабильная юридическая практика, но в случае необходимости она могла легко переехать. По всей стране было полно женщин, которым бы пригодилась ее помощь. Где им помогать – в Сакраменто или Атланте, – не имело для нее особого значения.

Медленно вздохнув, чтобы успокоить нервы, Николь снова посмотрела на Маркуса. Ее голос слегка дрожал, пока усилием воли она не заставила себя успокоиться.

– У меня есть список домов в этом районе, которые были выставлены на продажу. Может, посмотрим сегодня парочку?

На лице у Маркуса появилась соблазнительная улыбка. Стали видны ямочки на его щеках.

– С удовольствием. Но, может быть, давай сначала поедим? Я просто умираю от голода.

Когда Николь кивнула, Маркус повернул грузовик на улицу, ведущую к Фолзом-лейк. Через несколько минут они подъехали к частному пляжу. На песке стоял стол, покрытый льняной скатертью.

Хихикнув, Николь выпрыгнула из грузовика, как только он остановился, и опрометью бросилась к столу.

– О Маркус, что все это значит?

– Я хотел показать, как я по тебе скучал, – ответил он с невинной улыбкой.

Николь обвила руки вокруг его шеи и поцеловала в губы.

– Но ты не мог подготовить все это за сегодняшнее утро. – Ее взгляд упал на стол, на котором стояли бокалы, корзинка с клубникой и свежие красные розы.

Маркус усмехнулся:

– Я всегда тоскую, когда тебя нет рядом.

Маркус услышал, как участилось ее дыхание. Высвободившись из объятий Николь, он направился к столу. Как только Николь уселась, Маркус подал омлет с ветчиной, достав его из белого ящика для еды навынос. Смешав шампанское с апельсиновым соком, он сел рядом с Николь.

Они ели и смеялись, иногда прерываясь, чтобы слиться в страстном поцелуе. Солнце уже стояло высоко в небе, когда они закончили завтракать. Маркус был по уши влюблен в Николь. «Я вроде как должен переехать и оставить ее. Она будет дальше жить без меня, дурака», – думал Маркус, вспоминая ее слова о большом доме и любимом муже.

Он начал запаковывать ящик с продуктами, хорошо запрятанный под столом.

– Ну что, теперь пойдем смотреть дома? Список у тебя с собой?

– Да, конечно, – ответила она, роясь в сумочке.

– Выбери один, мы позвоним агенту и узнаем, можно ли на него сейчас взглянуть.

– Думаешь, получится? – с надеждой спросила Николь.

– Вполне возможно. Который ты хочешь осмотреть?

Когда она наконец выбрала особняк, Маркус достал телефон и набрал номер агента по продаже недвижимости. Тот с готовностью согласился встретиться с ними.

До дома они доехали за несколько минут. Агент, мужчина средних лет, появился минут через двадцать и отпер входную дверь.

Вход был отделан итальянским фарфором. Пол на первом этаже был выложен паркетом высшего качества. Сводчатые потолки не могли не вызывать восхищения. Комнаты были залиты светом, лившимся из огромных окон.