– Нам с Амандой придется ехать на автобусе для чирлидеров, – сообщила Миша Вайолет. – Можешь поехать с нами, если хочешь. Будет весело. – Вайолет кивнула. Она сидела на дальнем конце стола и ела йогурт.

Я никогда не бывала на футбольной игре в качестве зрителя. Будучи знаменосцем, я всегда сидела со своей командой в непривлекательной синей униформе и ждала выступления на поле. Я никогда не думала, что однажды буду сидеть на трибунах, есть хот-доги и попкорн с крутыми ребятами из школы. Пусть я и не была большим фанатом спорта, но мысль о поездке в Кеношу на машине Пита вызвала трепыхание бабочек в моем животе.

После обеда я вместе с Кэндис направилась к своему шкафчику. Она была необычайно молчалива весь последний час. Из всей нашей маленькой компании друзей я, наверное, была наименее близка с Кэндис. Но наши шкафчики находились у одной стены в одном и том же коридоре, так что время от времени я ходила с ней – как правило, не зная, что сказать.

– Я собиралась тебе кое-что сообщить, – произнесла она шепотом, как только другие прошли дальше в направлении своих шкафчиков, чтобы взять учебники для дневных занятий, – по поводу пятницы. В том, что Вайолет рассказала обо мне, когда мы играли в ту игру, было что-то странное.

Я резко остановилась, удивленная внезапной переменой в Кэндис: она довольно резко перешла от веселых планов в столовой к вечеру прошедшей пятницы – и, едва вспомнив вечеринку Оливии, тут же стала серьезной. Я снова ощутила тот дискомфорт, который испытала тогда в подвале. Возможно, не мне одной было слишком неуютно, чтобы веселиться во время игры.

– Да? – спросила я, не желая самой признаваться в неприятных воспоминаниях о вечеринке.

– Во время истории про воду, в которой я ушла от братьев навстречу волнам. Но у меня нет родных братьев. У меня есть два единокровных брата от второго брака папы, но я почти уверена, что никогда не упоминала Дилана и Джордана при Вайолет. Они живут в Грин-Бей, и я с ними редко вижусь.

Я нахмурилась: мы были знакомы с самого садика, но даже я не знала, что у ее отца два сына от новой жены. Оба родителя Кэндис завели новых супругов, но я знала только о существовании ее младшей единоутробной сестры Джулии, которая сейчас училась в восьмом классе.

– Это странно, – согласилась я, гадая, нужно ли довериться Кэндис и рассказать о собственном удивлении из-за знаний Вайолет о красном «Приусе», стоявшем на парковке дома Ричмондов в ночь вечеринки.

Именно тогда я подняла взгляд и увидела, что к нам идет Трей. Я непроизвольно улыбнулась и подняла руку, чтобы помахать, но наши взгляды встретились на мнгновение, а потом от отвернулся и прошел мимо меня – так, словно меня вообще не существовало. Я покраснела от унижения. Видимо, я неправильно оценила то, что произошло между нами той ночью на заднем дворе, – мне стало стыдно от того, как сильно колотится мое сердце. К счастью, Кэндис не заметила моего временного замешательства – ее взгляд последовал за Треем, уходящим по коридору.

– Мило, – сквозь зубы пробормотала она с неприятной улыбкой. Мы дошли до моего шкафчика, и Кэндис подождала, прижав учебники к груди, пока я открою замок. Ее мысли вернулись к Вайолет и событиям вечера пятницы. – Как думаешь, Вайолет шпионила за нами? Я даже полистала свой инстаграм: вдруг она видела фотографии моих братьев там, – но ничего не нашла.

Понятно: переживания Кэндис по поводу Вайолет уходят корнями в повседневность, а не в мир сверхъестественного, как мои. Глупо думать, что у Вайолет есть экстрасенсорные способности или она умеет как-то общаться с призраками.

– Может, кто-то сказал ей, – предложила я. – Например, Оливия.

Кэндис нахмурилась – я ее не убедила. И понятно почему. Оливия не стала бы занимать себя деталями жизни кого-то другого. Она существовала в своем собственном идеальном мирке, в счастливом неведении о тривиальных проблемах других людей.

– Не знаю. Просто это кажется странным.

* * *

У нас с Вайолет был общий урок после обеда, история США, которую вел мистер Дин.

– Класс, я знаю, что в это время года у всех на уме только Осенний бал: выборы его двора и Короля с Королевой. Но хочу напомнить вам, что в эту пятницу – выборы в ученический совет. Мне бы хотелось, чтобы вы подумали о вступлении в совет класса, – сказал мистер Дин. Он помогал ученическому совету, наблюдал за выборами и давал задания четырем представителям каждого класса. Я редко думала об ученическом самоуправлении. Оливия всегда была президентом нашего класса, а Майкл Уолтон, умник из команды по математике, – вице-президентом. Все знали, что Майкл выпустится отличником. Трейси Хартфорд, самая большая сплетница в одиннадцатом классе, всегда была секретарем, а Эмили Моррис отвечала за финансы.

Когда прозвенел звонок и я начала собирать учебники, меня окликнул мистер Дин:

– Мисс Брейди? Могу я с вами поговорить?

Вайолет вскинула бровь, глянув на меня по пути из класса и гадая, почему мистер Дин позвал меня поговорить тет-а-тет.

Я подошла к учителю, стиравшему записи с доски. На дом на выходные нам было задано написать эссе по памфлету Томаса Пейна «Здравый смысл». Я не очень-то хорошо справилась, так как была слишком занята мыслями о Трее, Генри и странностях на вечеринке Оливии.

– Да, мистер Дин? – спросила я.

– Я хотел спросить, не думала ли ты попробоваться на роль казначея одиннадцатого класса, – сказал мистер Дин. – Мне кажется, у тебя отлично получится.

Я не понимала, почему он считал, что у меня вообще что-то может получиться. На самом деле я выделялась лишь на уроках искусства. Не было причин думать, что пожилой мистер Дин с его подтяжками и галстуком-бабочкой обменивался историями с мисс Киркович – гораздо более молодой и продвинутой учительницей искусства. Кроме того, я уже слышала, что Джейсон Аркадиан, представлявший половину нашего жалкого школьного клуба по дебатам, уже подал свою кандидатуру с пятью подписями. Джейсон не был так популярен, как Пит и Айзек, но все же люди знали, кто он такой. Его никогда не называли коровой, он не терял близнеца в ужасной трагедии, о которой знали все в городе. К тому же я понимала, что придется приложить немало усилий, чтобы победить его.

– Математика плохо мне дается, – заверила я учителя. – Сомневаюсь, что буду хорошо управлять финансами класса.

– Но тебя будут любить. Ты дружелюбна ко всем в классе, – возразил пожилой мужчина. – Казначей одиннадцатого класса – очень важная роль. Ты будешь отвечать за сбор средств на поездку.

Каждый год, во время первой недели мая, одиннадцатый класс отправлялся в однодневное путешествие – например, в Чикаго или Миннеаполис. В предыдущий год ученический совет одиннадцатого класса организовал продажу нарциссов и шоколада. Оба варианта оказались неудачными, собранных денег не хватило, и в итоге всем ученикам пришлось сдать по двести долларов, чтобы участвовать в поездке. Мне не хотелось думать об участии в выборах, но предложение мистера Дина попробовать заставило меня вспомнить о валяющихся на земле листьях, которые утром видела по пути в школу. Можно было бы организовать учеников собирать листья и убирать снег – две задачи, помощь с которыми нужна была всем в Уиллоу.