кончиками пальцев по обнаженной плоти, лаская лицо здесь, и грудь там, и никто ничего не сказал и не сделал.

Мне было интересно, что он делает на Балу. Представляет ли он Власти? Слышал ли он о сыворотке? Или он здесь, чтобы создавать проблемы, просто потому что может? Здесь присутствовали боги, которые скорее отвели бы свои взгляды в сторону, чем расстроили Короля Кожи, потому что даже у богов бывают кошмары, и Король не колеблясь использовал бы их в качестве оружия.

Он знал о моём присутствии, но полностью игнорировал меня, воздействуя на толпу в своей собственной мерзкой манере. Он останавливался то тут, то там, на мгновение, чтобы позволить себе несколько аккуратно подобранных оскорблений, бросая быстрые намёки о вещах, о которых никто другой не должен был знать. Он издевался и оскорблял людей, смеялся им в лицо, а они стояли и позволяли ему это делать, потому что у них не было выбора.

Потому что альтернативные варианты были ещё хуже. Люди бормотали проклятья себе под нос после того, как он уходил, а некоторые даже плакали горькими слезами ярости или обиды. Потому что Король Кожи кое-что знал… и лучшее, на что можно было надеяться, — это то, что он никому больше не расскажет.

Никто никогда не оспаривал его права делать это, потому что он был Королём Кожи.

К моему удивлению, он отыскал Эдди Бритву в его углу. Многие начали пятиться. Я имею в виду, что нельзя расстраивать Бога — Панка Опасной Бритвы. Нельзя, если вам нравится, когда ваши органы находятся внутри. Я видел, как боги и силы в слезах покидали Улицу Богов, потому что Эдди Бритва был в ярости. Но нет, Король Кожи подошёл к худощавому серому существу и хихикнул ему в лицо.

— Итак, Эдди, — сказал Король Кожи, — когда ты собираешься рассказать всем, где на самом деле взял опасную бритву с перламутровой ручкой?

Эдди Бритва посмотрел на него, и молчание неловко затянулось. Король Кожи прорычал что-то себе под нос и резко отвернулся. И я перестал сдерживать дыхание, которое неосознанно задержал и которое комом встало у меня в горле. Это было так, как будто два крутых гоночных автомобиля участвовали в Стритрейсинге, и один в последний момент свернул в сторону.

Король Кожи подошёл к Мёртвому Мальчику, который всё ещё делал вдумчивые набеги на буфет и шумно облизывал свои мёртвые пальцы. Он выпрямился, почувствовав приближение Короля Кожи, и неторопливо повернулся к нему лицом.

— Итак, Мёртвый Мальчик, как поживает твоя подружка в эти дни? Всё ещё приспосабливается?

— Иди нах… Тощий, — решительно сказал Мёртвый Мальчик. Ты не можешь меня напугать. Я мёртв.

— Даже мёртвым снятся кошмары, — сказал Король Кожи, воздух рябил и колыхался вокруг его рук, когда он играл с вероятностями.

Мёртвый Мальчик внезапно улыбнулся, и это была очень неприятная улыбка.

— Я заключил сделку со своим худшим кошмаром. Призови его, и это вырвет душу прямо из тебя.

И снова Король Кожи внезапно отвернулся, столкнувшись с чем-то ещё более ужасным, чем он сам. Он зарычал от разочарования и повернулся к госпоже Мейхем, которая начала отступать, но заставила себя остаться на месте. Всегда становилось хуже, если вы заставляли его гоняться за собой.

— Обожаю голубую кожу, — сказал Король Кожи. Надеюсь, у тебя не закончится краска. И ты всё равно не хотела ребёнка. Не волнуйся, я не скажу богу Грома, что ты сделала.

Одинокая слеза скатилась по синей щеке Мейхем, но она не доставила ему удовольствия, ничего ему не ответив. Король Кожи громко хихикнул и обратил свой пылающий взгляд на лорда Орландо, прежде чем отпустить его как лёгкую добычу.

Лорд Орландо чуть не упал в обморок от облегчения. Король Кожи огляделся, хрипло смеясь каждый раз, когда кто-то вздрагивал, и, наконец, приблизился к Невесте. Она посмотрела на него сверху вниз и не сдвинулась ни на дюйм. Спрингхил Джек шагнул вперёд и встал между Королём Кожи и его добычей.

— Подожди своей очереди, мальчик, — сказал Король Кожи. Я доберусь и до тебя.

— Оставь людей в покое, — сказал Спрингхил Джек. Иначе…

— Что иначе? Ты думаешь, что можешь угрожать мне, мальчик? Я знаю о тебе всё. Кем ты был раньше, кем ты на самом деле являешься сейчас. Знает ли Невеста…

— Ещё одно слово, и я вскрою тебя, и пусть твои краски увидят свет, — сказал Спрингхил Джек.

— Ты думаешь, что можешь причинить мне боль, мальчик? Я превратил себя в существо, которому не может повредить оружие смертных!

— Мои бритвы — не оружие смертных, — сказал Спрингхил Джек. И больше тебе нечем меня напугать. Потому что я уже прошёл через это.

Король Кожи посмотрел на него, его пылающий взгляд встретился с холодными, ледяными глазами, и снова он отвёл взгляд. Никто не мог в это поверить.

— Пойдём, Джек, — сказала Невеста. Он того не стоит.

Она увела своего кавалера, положив огромную ладонь на его руку, и Король Кожи обернулся, наблюдая, как все смотрят на него, ярость, злоба и разочарование наполнили его лицо.

И пока он стоял в нерешительности, Хэдли Забвение вышел из толпы и встал перед ним. Он легко улыбнулся Королю Кожи, глаза которого сузились, когда он выпрямился во весь рост. Весь бальный зал был абсолютно неподвижен, абсолютно безмолвен, все завороженно наблюдали за тем, что произойдет.

— Когда же люди поймут, что твоя сила не более чем оболочка? — сказал Хэдли.

Король Кожи вздрогнул, как будто его ударили. Я не знал, что имел в виду Хэдли, но его противник явно знал.

— Когда ты собираешься рассказать своим братьям о цене, которую ты заплатил за то, чтобы тебя пустили в Глубинную школу? — сказал Король Кожи.

— Король… чего именно? — спросил Хэдли, всё ещё улыбаясь. Кожи..? Чья это кожа, или шкура? Красотища… где ты, а где шкура?

И, ко всеобщему удивлению, даже шоку, Король Кожи сломался первым. Казалось, он сжался, — изнутри, в комок, как будто какая-то жизненно важная часть его уверенности оказалась разрушена.

Он повернулся спиной к Хэдли, подошёл к буфетному столу и сделал вид, что интересуется предлагаемыми деликатесами. Хэдли посмотрел ему вслед, явно раздумывая, стоит ли продолжать конфронтацию, но нет… он коротко улыбнулся и побрёл в противоположном направлении. Очевидный победитель.

Многие хлопали его по спине или плечу, но никто ничего не сказал. Король Кожи, возможно выбрал не тех жертв в течении одного дня… но никто не сомневался, что будут и другие дни и другие жертвы.

Среди собравшихся бессмертных поднялся медленный гул,