то, как соответствует игра моим стандартам. К осмыслению игры мои стандарты отношения не имеют – от понимания глубинных смыслов ее качество не изменится.

Может, это трудно понять, поэтому давайте используем аналогию. Представьте, что после поимки преступника с серьезными психологическими проблемами к нему приставляют психолога. Основная задача психолога – абстрагироваться от собственного отвращения к чудовищному разуму убийцы и попытаться посмотреть на вещи с точки зрения психически больного человека. Таким образом можно открыть все тайны подсознания и понять, что подтолкнуло того к ужасным поступкам. Но что, если тот же психолог, зная все тонкости работы мозга преступника, выступает как беспристрастный судья? Участие в суде предполагает абсолютную объективность и соблюдение закона, игнорирование любых оправданий преступлений. Другими словами, происходящее должно оцениваться без задних мыслей, а все тонкости творческого процесса отправляются в топку.

Если в произведении есть что-то, достойное похвалы, то непредвзятая рецензия покажет, что это «что-то» следует из качеств самого произведения, без всяческих метаанализов и копания в разуме автора. Лично мне несложно переключаться между этими ролями, но большинство критиков не так пластичны и не различают эти роли. Я говорю «большинство критиков» не в попытке оскорбить уважаемых обозревателей и легендарных критиков, но констатируя факт, верный сейчас как никогда раньше, – кругом одни критики. Мы живем в мире онлайн-эссеистов, обзорщиков с YouTube и экспертов из соцсетей. У необразованных пустозвонов, еще до эпохи Интернета заваливавших незнакомцев своими важными мнениями, теперь есть и логотип, и собственный бренд, и целых 350 подписчиков, с нетерпением ожидающих очередного эпического разноса. Критика стала частью индустрии развлечений. Здесь у ложного откровения появилась власть, а само дело стало чем-то второстепенным.

Многие критики (особенно любители) оказываются неспособны проникнуть в истинную суть творческого процесса. Они не понимают, что и как с ним делать. Будучи рядовыми потребителями, пытающимися просто получить удовольствие, они почему-то считают, что их мнение настолько весомо, что им следует поделиться со всем миром. Речь об их чувствах. О впечатлениях. Об эталонах. Но когда они сталкиваются с фактами творческого процесса или с замыслом людей, стоящих за произведением, они превращают эту информацию в свои мысли, смешивая домыслы с надеждами и чаяниями создателей. Таким образом, создатели могут обмануть критика, заставив того забыть о своих ожиданиях и побудив его размышлять об успехе или провале работы с позиции автора.

ЕСЛИ В ПРОИЗВЕДЕНИИ ЕСТЬ ЧТО-ТО, ДОСТОЙНОЕ ПОХВАЛЫ, ТО НЕПРЕДВЗЯТАЯ РЕЦЕНЗИЯ ПОКАЖЕТ, ЧТО ЭТО «ЧТО-ТО» СЛЕДУЕТ ИЗ КАЧЕСТВ САМОГО ПРОИЗВЕДЕНИЯ, БЕЗ ВСЯЧЕСКИХ МЕТА-АНАЛИЗОВ И КОПАНИЯ В РАЗУМЕ АВТОРА.

ВОЕНИЗИРОВАННОЕ ОЗАРЕНИЕ

Ложное озарение живет и здравствует уже тысячелетия, но за последний десяток лет или около того оно эволюционировало и начало служить интересам корпораций. Цели маркетинга сместились от стремлений понравиться потребителю, который порекомендует продукт друзьям, к созданию иллюзии сотрудничества между доморощенными критиками и разработчиками или авторами. Даже до появления Интернета существовали опросы, тестирование рынка, фокус-группы, бета-тестеры и системы обратной связи, но развитие индустрии реакций в соцсетях привело к тому, что прямые метрики интереса мутировали в крепкие приятельские отношения инфлюенсеров и [44]неофициальных маркетологов, симбиотически решающих маркетинговые задачи практически в реальном времени[45]. Я хочу, чтобы вы заметили, когда вы или ваши знакомые заинтересуетесь каким-либо произведением по одной из следующих причин.

• У него есть захватывающая история создания или какие-то интересные закулисные драмы.

• У создателей в планах прописаны такие вещи, как киновселенная, спин-оффы и т. д.

• Какой-то элемент произведения в будущем будет признан спорным или культурно значимым, и именно это сделает его достойным внимания.

• Это позволит авторитетно высказываться о произведении, обсуждая его с другими.

• В будущем вы сможете насладиться обзором вашего любимого онлайн-критика, что принесет даже больше радости, чем само произведение.[46]

Но ничто из этого не будет частью произведения. Вы не за это должны платить и не об этом думать. Нас всех обдурили, заверив в том, что побочные эффекты творческого процесса и информационный шум – неотъемлемая часть конечного продукта. Нам нужно уметь отделять эту чепуху от оценки по нашим личным стандартам. Сегодня дети растут, бесплатно потребляя бесконечные часы словоблудия и чуши ютуберов, а к обсуждаемому материалу обращаются, только чтобы не пропустить очередную порцию драмы.

Все это – часть стратегии военизированного озарения, применяющейся уже практически повсеместно. Это поставленное на поток производство ложного озарения. Часть постпродуктовой психологии маркетинга. Это игра в кошки-мышки с высокими ставками, провоцирующая и примиряющая стороны, имеющие собственные цели и сферы влияния. Публичные извинения, интервью, утечки и творческий процесс – все это теперь часть маркетинговой стратегии. Скандалы превращаются в рекламу. Найм и увольнение сотрудников становятся игрой мускулами для корпораций, демонстрирующих поддержку определенных групп или правоту критиков. Даже элементарные объяснения маркетинговых целей подпитывают высокомерие и самомнение самодовольных критиков. Творческий процесс все еще реален (и дело сочинительства продолжает жить, руководствуется собственной логикой и остается важной частью нашего мира), но теперь выполняет двойную функцию, создавая для бренда красивую картинку, так важную в полярном и гиперактивном мире потребительской критики. Когда все для военизированного озарения складывается удачно, оно увеличивает интерес к продукту, мобилизуя эгоистичные порывы к вниманию и влиянию. КЕЙФЕБ

Как и другие бесчисленные инновации в маркетинге и продажах, этот трюк давным-давно изобрела великая индустрия американского профессионального рестлинга. Ему стоит уделить внимание хотя бы ради того, чтобы увидеть, как далеко можно зайти с его помощью. Рестлеры никогда не дерутся по-настоящему – величайший секрет индустрии, который скрывали долгое время. И хотя сейчас это очевидно всем, миллионы людей были обмануты и верили в то, что бойцы изо всех сил стараются победить друг друга на ринге. Ведь казалось, что и правила настоящие, и даже рефери на ринге присутствовали. Жулики, не соблюдающие правила, считались подлыми злодеями, не заслуживающими своих успехов и титулов. Существует множество забавных историй о рестлерах, у которых в сценарии были прописаны несоблюдения правил. После окончания шоу на парковке их поджидала разъяренная толпа, требующая справедливости – зрители не понимали, что им только что показали хорошо поставленный спектакль. Для искусства поддержания иллюзии правдоподобности в индустрии придумали термин «[47]кейфеб» – кодовое слово, которым ни в коем случае нельзя было делиться с кем-либо за пределами мира постановочных схваток. Обслуживающий персонал конвентов, службы безопасности, правоохранительные органы и даже некоторые сотрудники индустрии оставались в неведении ради сохранения иллюзии соперничества и престижа завоевываемых титулов. Но вечно это продолжаться не могло. В конце концов фанаты стали искушеннее и дотошнее, а Интернет открыл двери для экспертов и инсайдеров. Началась утечка секретов. Кейфеб и иллюзия рестлинга дали трещину. Люди поняли, что это все понарошку, жуликам разрешают жулить, потому что это зрелищно