Мужественная трезвость, крестьянская сметка и деловитость – вот что выступает из этих изречений. А вот ионийцы.

Когда царь Лидии Крез задумал построить флот, чтобы напасть на греческие острова Эгейского моря, в его столицу Сарды прибыл Биант – мудрец из ионийской Приены. На вопрос Креза: «Что нового в Элладе?» – Биант ответил следующей выдумкой: «О царь! Островитяне закупают множество коней, собираясь в поход на тебя». Крез только рассмеялся: пусть идут, посмотрим, как они, неопытные в кавалерийском деле, будут воевать с лидийцами – великолепными всадниками! А Биант отпарировал: «Что же, ты думаешь, желают островитяне, узнав, что ты намерен построить флот против них? Ничего другого, как захватить лидийцев на море…». Крез задумался – ведь действительно его аргумент обращался против него же – и отказался от экспедиции на острова.

Тот же Биант однажды плыл на корабле среди нечестивых людей, и вдруг разразилась буря. Пассажиры начали взывать к богам, а Биант прикрикнул на них: «Тише, чтобы боги не услышали, что вы здесь!».

Характерно упоминание о «нечестивых». Несомненно, в Ионии раньше, чем где-либо в греческом мире, основы традиционных верований стали подрываться духом рационалистического поиска. Вот еще один типичный эпизод. В 500 г. до н. э. ионийцы подняли восстание против персидского владычества. Их вожди собрались на совет; пригласили туда и видного историка Гекатея Милетского. Тот сказал, что ввиду военной слабости ионийцев и недостатка денег, чтобы набрать сильное войско, он видит только один путь спасения – взять сокровища хранившиеся в главном святилище Милета, храме Аполлона. «Благочестивому» и истово верующему человеку такое даже не пришло бы в голову: как же можно оскорбить божество?! Впрочем, совет Гекатея не был принят, а ионийское восстание в конечном счете было подавлено.

* * *

Говоря об античности, просто невозможно не остановиться на Великой греческой колонизации – освоении эллинами новых территорий, развернувшемся в VIII–VI вв. до н. э., то есть на протяжении архаического периода. В ходе этого переселенческого движения сетью эллинских городов и поселений оказались покрыты значительная часть средиземноморского и все черноморское побережье. Распространившись на эти регионы, древнегреческая цивилизация самым решительным образом расширила свои географические рамки.

В чем же причины столь грандиозного и уникального явления? Действовали несколько факторов как экономического, так и политического характера. Прежде всего, в архаической Греции возник в результате демографического взрыва острый «земельный голод». Греческие полисы обладали лишь весьма ограниченными природными ресурсами. Их сельскохозяйственная территория (хора) была, как правило, невелика, почвы Эллады – недостаточно плодородны. В результате уже не удавалось обеспечить нормальное существование гражданам; часть населения порой была вынуждена эмигрировать и искать средства к жизни на чужбине.

Так, в VII в. до н. э. на островок Фера в южной части Эгейского моря обрушились засуха и голод. Жители Феры решили вывести колонию в Северную Африку и отправили группу поселенцев во главе с аристократом Баттом. Оказавшись в незнакомых местах, колонисты поначалу растерялись. «Батт и его спутники не знали, что им предпринять, и снова возвратились на Феру. Ферейцы же начали метать в них стрелы, не позволяя пристать к берегу, и приказывали плыть обратно. Тогда переселенцы были вынуждены снова выйти в море», – сообщает Геродот[30]. Прибыв опять в Африку, Батт основал там город Кирену, который стал впоследствии большим и процветающим.

Сыграли свою роль и другие предпосылки колонизации. Греческие полисы стремились получить доступ к месторождениям полезных ископаемых, которых не было на родине, а также закрепиться на торговых путях. Что же касается политических причин колонизации, в городах Эллады кипела ожесточенная борьба за власть. Группировке, потерпевшей в этой борьбе поражение, зачастую оставалось только одно – покинуть родной полис и отправиться на новое место.

Вполне закономерно, что главными центрами выведения колоний (метрополиями) стали самые развитые в экономическом и политическом отношении греческие государства, густонаселенные и при этом обладавшие малой хорой. В их числе – Коринф и Мегары на перешейке Истм, Халкида и Эретрия на острове Эвбея, полисы малоазийской Ионии. Особенно отличился Милет, основавший, по сообщениям некоторых источников, более 70 колоний! Еще одним очагом ранней колонизации была область Ахайя на севере Пелопоннеса. Этот отсталый аграрный регион, казалось бы, представляет исключение из общего правила, но нужно учитывать, что на каменистых почвах Ахайи тоже крайне остро ощущался земельный голод. С другой стороны, те полисы, хора которых была более обширной, а темпы развития – более медленными, сыграли гораздо меньшую роль в Великой греческой колонизации. Почти не основывали или совсем не основывали колоний в течение эпохи архаики Афины, Спарта, города Беотии, Фессалии.

Колонизационное движение греков развивалось в двух основных направлениях – западном и северо-восточном. Первые шаги были предприняты еще в VIII в. до н. э. На западе греков особенно манили к себе плодородные земли Апеннинского полуострова и прилегавшего к нему с юга острова Сицилии. Уже в первой половине VIII в. до н. э. выходцами из эвбейской Халкиды было основано небольшое поселение на островке Питекуссы у западных берегов Италии. Вскоре после этого колонисты перебрались на материк, и там возник греческий полис Кумы. Прошел какой-нибудь век – и южное побережье италийского «сапожка», а также вся Сицилия по периметру оказались буквально усеяны новыми эллинскими городами. В колонизации региона приняли активное участие, наряду с эвбейцами, выходцы из Коринфа, Мегар, Ахайи и других центров.

Южная Италия и Сицилия оказались в конечном счете настолько интенсивно освоены греками, что вся эта область даже получила название Великой Греции. Самым крупным и значительным полисом здесь были Сиракузы, основанные в 733 г. до н. э. коринфянами на восточном побережье Сицилии. Сиракузы стали настолько влиятельным экономическим и политическим центром, что могут считаться самой знаменитой греческой колонией вообще. Из других городов Великой Греции следует упомянуть: на Сицилии – Гелу (колония острова Родос), в Южной Италии – Сибарис, Кротон (основанные выходцами из Ахайи), Тарент (едва ли не единственная колония Спарты) и др.

Греки проникали, хотя и не столь активно, и еще дальше в западном направлении. Особую роль в колонизации крайнего запада Средиземноморья сыграла Фокея – полис в Ионии, родина великолепных мореходов. Около 600 г. до н. э. фокейцы основали на южном побережье Галлии (нынешней Франции) Массалию (современный Марсель), тоже ставшую крупным и богатым городом. Продвигались колонисты из Фокеи и на берега Испании, создав там ряд своих поселений.

Второе направление Великой греческой колонизации, северо-восточное, привлекало жителей полисов Балканской Греции многими «плюсами»: наличием полезных ископаемых (серебра, золота), плодородием земель, возможностью установления выгодных торговых связей. На этом направлении греки освоили прежде всего северное, фракийское побережье Эгейского моря. Особенно густой была сеть эллинских поселений на полуострове Халкидика, имеющем характерную форму трезубца. Не могли не возникнуть колонии греков и в зоне Черноморских проливов.