перебирает локоны, как делала всегда, когда волновалась. Кусает нижнюю губу, ведет бровью… Я скучал по ее жестам, реакциям… Господи, я подыхал без нее…

– Могу лишь сказать, что ты сидишь здесь, потому что я правда нахожу твою работу очень впечатляющей и хотел бы с тобой поработать. Вернее, не так… Чтобы ты была спокойна, работать ты будешь с Альбиной. Со мной встреч будет очень мало. Не волнуйся. Во избежание недоразумений я назначил на завтрашнее утро встречу с твоим мужем. Хочу все прояснить. Прошлое в прошлом, Бэлла… И оно не должно помешать полезному сотрудничеству… Собственно, поэтому я и здесь. Было бы неправильно обговаривать сотрудничество с Альбиной и не сказать тебе, что формально ее компания подчиняется мне. Но и ей делегировать говорить от моего лица с тобой по этому поводу – верх неуважения в нашем случае.

– Я не услышала ответа на мой вопрос, – повторила она строго. Так, что я чуть не засмеялся. Какой же вкусной была каждая ее реакция…

– Хорошо, рассказываю по порядку, раз это принципиально. Йовишвили сказал, что нашел хорошего кандидата на должность главы службы безопасности. Понятно, в таких компаниях собирается подробное досье на сотрудников и членов их семей. Про тебя я узнал чисто случайно, из контекста. Что, мол, жена нового безопасника – талантливый, многообещающий архитектор. Сама понимаешь, мне стало интересно, особенно когда в досье написали, какой именно проект вы ведете. На Биеннале в Венеции все только и говорили про концепт нового отеля в Миланском Навильи. Повторяю, Бэлла, тогда еще я не знал, что ты это ты… Так вот, Альбина изучила твой проект и пришла в восторг. Мне он тоже понравился. Каково же было мое удивление узнать в том самом талантливом архитекторе Бэллу, когда мы запросили на тебя более детальную информацию с фото.

Я хотел добавить «мою»… Мою Бэллу… Белку… Мою малютку… Промолчал. И да, мне не было стыдно, что я беззастенчиво вру ей о предыстории. Мне сейчас ни за что не стыдно. Вообще… Я понял это именно в этот момент, здесь, рядом с ней… Она для меня выше всего – стыда, морали, нравственности… Она – мой ад и рай. Она моя… И я сделаю все, чтобы она снова сама мне это сказала.

– Алан, – продрала Бэлла горло, – даже если все это правда, думаю, мой ответ очевиден после сегодняшней встречи. Нет. Мы не сможем работать вместе. Так что отменяй свои встречи с Робертом. Это ни к чему. Я сегодня же с ним переговорю. Думаю, нам следует вернуться в Париж и…

– Бэлла, – перебил я ее панический поток сознания. Мне нравилась ее реакция… Самое страшное сейчас было бы встретить равнодушие, но Бэлла горела… Чем угодно горела – неприязнью, шоком, обидой, возможно, подавляемым интересом, на что я очень рассчитывал, но… главное, что там не было пустоты. – Прекрати сейчас пороть горячку. Вот проект, – протянул ей толстую папку. – Одновременно эти же документы были высланы на почту членам вашей команды. Поговорите, прикиньте, что к чему. Абсурдно отказываться от такого предложения сейчас, когда мировой строительный рынок в глубокой рецессии…

Она молчала. Как же сладко она молчала. С закусыванием губы. С глубоким дыханием, от которого ее идеальная грудь под блузкой колыхалась. Я невольно ощупывал ее глазами. Если бы не стол, она бы видела мой дикий стояк… Стоило Бэлле только сесть и неуклюже одернуть узкую юбку, скрестить ножки в стеснительной попытке максимально закрыться, я возбудился, как зверь в сезон спаривания… До боли в яйцах. До ломоты костей таза… До распирания в головке, словно бы не кончал год…

– Мой ответ – нет, Алан, – тихо проговорила она снова.

– Это все, что ты хочешь мне сказать? – глухо ответил я, срываясь, наконец, на эмоции. – После стольких лет?

Она подняла на меня глаза. Посмотрела внимательно.

– Ты прав. Кое-что хотела сказать… Все эти годы. Поздравляю тебя со свадьбой, Алан… Будь счастлив, – бросила она мне в лицо едко, а я чуть не поперхнулся…

Вот она, боль… Кислотная, ядовитая… Захлестнувшая нас обоих цунами… Вот она, та сучья правда жизни, что разделила нас семь лет назад… И я выть хотел от осознания этого факта… С ума сходил… Если бы я мог тогда все переиграть, если бы я знал тогда то, что знаю сейчас… Имел козыри, какими располагаю теперь…

Она встала, прерывая наше общение, и прямиком направилась к выходу.

– Бэлла, – окликнул ее достаточно жестко, чтобы заставить остановиться. Думаю, даже не мой тон повлиял, а факт наличия людей за стеной, которые могли нас услышать… А ведь когда-то ей было наплевать на то, слышат нас или нет…

– Возьми папку. Настоятельно тебе рекомендую. Для твоего же блага. Для блага твоего мужа…

Упоминание Роберта сделало ее натянутой, как струна. Она обернулась и снова посмотрела на меня. Укоризненно. Колко. С оттенками боли в глазах.

Молча подошла обратно, взяла папку и тут же ее раскрыла. Молодец. Умная девочка.

Первые страницы – фото ее мужа. Фото со скрытых камер. Мало что понятно, но кому нужно, разберутся.

Немой вопрос в устремленном на меня взгляде.

– Не такой уж он идеальный, твой Роберт, – усмехнулся, – вчера взял взятку у одного из подрядчиков… Чтобы оставить муляжами более ста камер на объектах, как это было раньше… Что скажешь? Не так идеален твой муж, как ты думаешь, да?

Молчит.

– Я закрою на это глаза, Бэлла. Мы закроем. Все мы люди. И я как человек бизнеса сам даю взятки направо и налево, но… у меня есть условие. Одно-единственное. Ты убираешь в сторону эти свои обидки и будешь работать над проектом.

– Это низко… – хрипло пробормотала она. – Это шантаж…

– Это Москва, – ответил я.

Усмехается печально.

– Дай угадаю, Алан, твой офис тоже где-то здесь? В Сити?

– Бинго. На сороковом этого же здания. Но это неважно сейчас…

– Отчего же? Очень даже важно… удобно… Поселил подопытных кроликов поближе, чтобы удобнее было? – усмехнулась жестко.

– Бэлла…

– Спать с тобой тоже заставишь? – она спрашивала это, уже не глядя на меня, гипнотизируя входную дверь, через которую мечтала сбежать от меня как можно скорее.

– Спать? – сделал паузу, не отрывая от нее жадного взгляда, – спать не заставлю…

Глава 9

Бэлла

Не помню, как добрела домой, как нащупала ключи в сумке и открыла дверь, как сняла обувь, прошла внутрь квартиры, стягивая на ходу вещи. Не помню, как стояла под обжигающими струями душа, даже не чувствуя кипятка, потому что внутри жгло, как возле