содержании железа и витамина Б12 в растительных продуктах, необходимости употреблять протеин в достаточных количествах. Или о том, что мои хиппи-убеждения — это путь в никуда, да и вообще глупость.

В общем, вы, наверное, уже догадались, что я во многих смыслах не совсем нормальный человек. Ну, не могу я есть то, что ходило, дышало и думало, хоть убейте, не могу! Творог ем, яйца тоже. Других людей, которые едят, что хотят, не осуждаю и переубедить не пытаюсь.

Тут внезапно кто-то врезался мне в бок, от толчка я покачнулась и чуть не упала. По моей груди потекла холодная вязкая масса, судя по запаху — клубничный кисель.

― О-о-о! Прости, какая неудача! ― загоготала Катя. ― Надеюсь, отстирается!

― А если и нет, то так даже лучше. Тебе идет красный цвет ‒ вон, лицо какое красное стало, под цвет рубашки!

Все так же продолжая смеяться, группа популярных девчонок прошла мимо меня в сторону столиков. Я смотрела им вслед, моей душой владела бессильная безысходная злость. Обида. Растерянность…

Гадко, несправедливо, унизительно. Катя хотела сделать из меня изгоя, и ей явно это удалось.

Дотронувшись до щеки, я ощутила исходящий от нее жар ‒ мое лицо, и в самом деле, покраснело.

Хоть в своей предыдущей школе я ни с чем таким даже приблизительно не сталкивалась, мне было совершенно ясно, что будет дальше.

Школьникам нужен только повод, один повод для того, чтобы сделать кого-то мишенью насмешек и оскорблений. Очки или лишний вес, неловкость в общении, бедность, неумение за себя постоять или просто причины, какие угодно причины для зависти. И стоит только кому-то пользующемуся авторитетом начать травлю, а дальше… Дальше ситуация станет напоминать снежный ком. Будет неуправляемой.

Я осмотрела рубашку. Нужно, и правда, как можно скорее ее застирать — кто знает, что за краситель подмешали в этот кисель производители? У меня было всего два комплекта школьной формы, и еще один купить возможности не было.

Подняв голову, я неожиданно уперлась взглядом прямо в черные глаза Руслана Орлова. На его красивом лице отражалось насмешливое удивление. Он чуть приподнял брови, на щеках снова появились ямочки. Было совершенно очевидно, что мое унижение его только позабавило.

Я отвернулась. Закусила губу. С трудом сдержала слезы, желание пулей выскочить из столовой, пока они не пролились, и эта сцена не стала еще более унизительной. Заставила себя выйти из помещения неторопливым шагом, так, словно ничего плохого здесь со мной не произошло. Расправила плечи.

Пройдя несколько коридоров, остановилась на секунду, вытерла слезы и сделала глубокий вдох. Станет легче. Рано или поздно они успокоятся, а может, я привыкну быть изгоем, но когда-нибудь меня перестанет так задевать их отношение.

Что он за человек? Кто вообще так делает? Сначала угрозы, затем поцелуи, теперь насмешки…

На мгновение моя ненависть к нему стала всепоглощающей. Это чувство было мне незнакомо. Я всегда была очень спокойной и мирной, слишком мягкой, неконфликтной.

Но этот парень умудрился пробудить во мне что-то новое. Что-то, что напрочь выбило меня из колеи.

Дойдя до общежития и вернувшись в комнату, я первым делом замочила рубашку и галстук с пиджаком по отдельности, затем погладила свою вторую форму и переоделась. На завтрак попасть уже не успею ‒ я и так слишком задержалась. Скорее всего, и в класс попаду со звонком.

Наскоро засунув в рот кокосовый протеиновый батончик, быстрым шагом вернулась обратно по тому же маршруту.

― Простите за опоздание!

Марина Симоновна, учительница обществознания, спокойно кивнула, позволяя мне зайти в помещение. Я оглянула небольшой класс… и мой взгляд тут же наткнулся на него.

Если я и надеялась, что мы с Русланом Орловым учимся в параллельных ученических группах (все-таки в пятницу он не пришел на уроки), то сегодня меня постигло жестокое разочарование.

Формы на нем по-прежнему не было, он сидел, закинув ноги на парту — в жизни не видела более дикой, абсурдной картины. То, что учителя ничего не могут с ним сделать, ни призвать к порядку, ни пригрозить плохой оценкой или исключением, сразу стало ясно без всяких объяснений.

Стараясь по возможности на него не смотреть, я прошла к своей парте на последнем ряду возле окна. Разложила учебники и тетради, и сосредоточилась, было, на уроке обществознания, одном из самых важных для будущего юриста, как заметила краем глаза какое-то движение.

Не говоря ни слова, не извиняясь, Руслан просто поднялся на ноги, прошел несколько метров легким шагом…

И сел за один стол со мной.

Глава 9. Запретный плод

― Привет, Ариша, ― я услышала улыбку в его бархатистом голосе.

Может, мне и удалось бы поздороваться в ответ, да только горло снова сковало спазмом. Сердце забилось в каком-то совершенно безумном ритме, ладони покрыл холодный пот.

Его рука находилась всего в двух сантиметрах от моей… Рукава были закатаны, я могла рассмотреть каждую татуировку на его мускулистом предплечье.

― Вчера ты так быстро от меня убежала… Птичка, я бы не сделал тебе ничего плохого!

На мгновение в голове все перемешалось. Этот обманчиво-ласковый тон вводил меня в какое-то полуобморочное состояние. Руслан находился так близко от меня, я ощущала исходящее от него тепло. Все мое тело было наэлектризовано, по коже бегали сумасшедшие мурашки, и как спастись от этих ощущений, я не знала.

Мои глаза по-прежнему были прикованы к доске.

Сделала короткий выдох сквозь неплотно сомкнутые губы. Попыталась хоть как-то привести мысли в порядок.

«…я бы не сделал тебе ничего плохого!», мое сознание задержалось на его последней фразе. Он шутит, что ли? Не может же Руслан всерьез произносить такие слова после всех его диких выходок!..

― Сегодня в столовой ты тоже слишком быстро ушла, я не успел ни подойти к тебе, ни поговорить. И чего вы с Катей не поделили? Можешь не отвечать, мне и так все ясно. Таковы уж порядки в нашей школе, и таким девушкам, как ты, здесь может быть нелегко.

Таким девушкам, как я?.. От его слов в груди кольнуло тревожной болью, и я сама не поняла, почему.

― Ариша… ― тихо и нежно произнес мое имя Орлов, ― ты же понимаешь, что одного моего слова будет достаточно, чтобы эти стервятницы рядом с тобой и пикнуть не смели? ― он наклонился ближе ко мне, совсем близко. ― Знаешь, с того момента, как я тебя увидел, все, о чем я могу думать ‒ это ты…

Обжигающее дыхание коснулось моей щеки, по телу