Она не в силах больше отрицать — ее влекло к Трентону Кингсли.

Испытывая отвращение к себе, она сжала руки в кулаки и ударила ими по мягкой перовой подушке. Как она могла? — вопрошала ее совесть, немедленно напомнив ей все те отвратительные поступки, которые совершил этот человек.

И все-таки ее влекло к нему.

Она могла считать это любопытством, увлеченностью или замешательством, но название не меняло сути — это было влечение. Она ощущала его. Но хуже того, он тоже это чувствовал.

Ее сердце предательски дрогнуло, когда она припомнила откровенный, все понимающий взгляд внимательных глаз герцога. У нее не было никакого опыта общения с мужчинами, но ее тело, тем не менее, поняло его призыв и охотно ответило на него, нисколько не заботясь о велении совести.

Кроме волнующего физического воздействия, было еще что-то, какой-то тихий, но настойчивый зов глубоко скрытого инстинкта, отвергавшего все доводы здравого смысла. Интуитивно она рассмотрела за железной маской герцога проблески сострадания, и сегодня, и тогда, в лабиринте у Ковингтонов.

И все же последнее, что она увидела в его глазах, прежде чем убежала к себе, было месть и триумф. Казалось, его взгляд говорил, что она всего лишь орудие возмездия. Или это своего рода воскрешение прошлого? Возможно, герцог видел перед собой Ванессу, когда так пристально рассматривал Ариану? Может, он хотел наказать, сломить Ванессу… Поэтому он хочет, чтобы она стала его женой? Если все, что рассказывал Ариане Бакстер, было правдой, то бессмысленная ревность к Ванессе довела Трентона Кингсли до безумия, до мучительства… до убийства. Эта мысль заставила Ариану содрогнуться. Два часа терзаний, в течение которых противоречивые порывы разрывали ее на части. Последовавшее за этим оцепенение было самозащитой, свидетельством того, что она больше не может вынести столь высокого эмоционального напряжения. Да и выхода у нее не было. Не имеет значения, что победит: ее разум и совесть или же ее влечение — конечный результат один. Королева издала указ. Так что нравится ей это или нет, пятого августа Ариана станет миссис Трентон Кингсли.

Дверь спальни приоткрылась и также тихо закрылась.

— Теперь вы готовы к разговору со мной, миледи. — Это было скорее утверждение, чем вопрос. Тереза пересекла комнату и села рядом с Арианой на кровать. Ариана медленно повернула к ней голову:

— Ты знала?

— Да. — Тереза откинула спутанные пряди медных волос с горящих щек Арианы. — Вы находились в одиночестве достаточно долго и теперь уже готовы поделиться своими думами со мной.

— Я не это имела в виду. — На этот раз Ариана не дала своему другу пощады. — Ты знала о королевском указе.

Тереза помедлила.

— Нет.

— Но ты знала, что Трентон Кингсли будет ее посланцем.

— Я знала, что он — ваше будущее.

Ариана схватила Терезу за руки:

— Но ты сама сказала мне, что он — убийца!

— Нет, — снова возразила Тереза. — Я только сказала, что так казалось. А то, что кажется…

— Часто обманчиво, — Ариана закончила за нее. — Он не убивал Ванессу?

— Меня там не было той ночью, миледи. — Тереза сжала пальцы Арианы. — А вы как думаете? — Их взгляды встретились.

— Я думаю… слишком много чувств, — прошептала Ариана, — гнев, возмущение, предательство, боль, унижение… — Последовала короткая пауза.

— Влечение?

— Да.

— И страх?

Ариана моргнула. Трентон задал ей тот же самый вопрос в лабиринте, и ее ответ удивил их обоих.

— Страх? Нет. Герцог не причинил мне никакого вреда. — Она посмотрела Терезе прямо в глаза. Невзирая ни на что, ее ответ был правдив тогда и сейчас прозвучал правдиво.

— На это можно возразить, что брак с убийцей должен внушать страх, — заметила Тереза. — И все же вы его не чувствуете. Это ни о чем вам не говорит?

— О том, что я дура?

— Что вы сомневаетесь в вине герцога.

— Не знаю, сомневаюсь ли я в его вине… Я просто вижу другую его сторону.

— В каждом человеке множество граней, так же многолика та или иная история. Каждая из них отчасти правдива и отчасти иллюзорна. И нам самим предстоит уяснить разницу.

Ариана спокойно впитывала слова Терезы.

— Ты говоришь сейчас не только о характере Трентона Кингсли, но и о его участии в гибели Ванессы.

— Разве?

— Но я слышала эту историю тысячу раз, Тереза. Да, от Бакстера, но знаю о ней и из перешептывания слуг, из случайных обмолвок знакомых Бакстера…

— А от герцога? — прервала ее Тереза. Ариана приподняла брови:

— Нет конечно.

— Хм-м-м, — задумчиво пробормотала Тереза. — Раз Трентон Кингсли был непосредственно вовлечен в события, о которых столь много говорят, может, и ему будет позволено сказать свое слово?

— Он предпочел ничего не говорить. Вместо этого он сбежал и сделал свою вину очевидной.

— Очевидной? — задумчиво переспросила Тереза. — Вина ли заставила его бежать? А может, несправедливость?

— Не знаю. — Новые слезы подступили к глазам Арианы и потекли по щекам. — С того вечера, как встретила Трентона Кингсли, я нахожусь в таком смятении. Пожалуйста, помоги мне, Тереза.

Тереза прижала к себе Ариану и принялась нежно гладить ее по волосам.

— Как говорит сэр Фрэнсис: «Если человек начнет с уверенности, то закончит сомнениями, но если он согласится начать с сомнений, то закончит уверенностью». Некоторые вещи надо предоставить судьбе, миледи. А судьба поставит много вопросов, прежде чем даст ответы. Ваш путь, насколько я вижу его, ясен. Вы не можете ослушаться указа королевы Виктории, следовательно, должны выйти замуж за Трентона Кингсли. А потом время прояснит ваше будущее.

Ариана прижалась щекой к узкому, но надежному плечу Терезы, ее напряжение сменилось покорностью. Но одна мысль тревожила, и она произнесла вслух:

— Герцог сказал, что свадьба состоится в Броддингтоне. Но Бакстер говорил мне, что Броддингтон заброшен с… тех пор.

Тереза кивнула:

— Да, заброшен. В поместье никто не жил в течение шести лет, туда только время от времени наезжал маркиз Тирехэм.

Ариана приподнялась:

— Маркиз Тирехэм?

— Дастин Кингсли. Младший брат вашего нареченного. — Тереза произнесла это слово мягко и вместе с тем достаточно выразительно, чтобы дать возможность Ариане привыкнуть к его значению.

— Я никогда не слышала о маркизе. — Ариана проигнорировала нарочитое напоминание Терезы, заинтересовавшись этим новым и неожиданным известием.

— У вашего брата нет привычки обсуждать семью Кингсли, лапочка, — напомнила ей Тереза. — Маркиз на два года младше брата, добрый и красивый джентльмен. Вы получите огромное наслаждение от общения с ним… так же, как и он, от общения с вами.