— Но Ариана Колдуэлл, наверное, старше Беатрис всего на год-два!

Губы Трентона дернулись.

— А много ли вам было лет, когда вы вышли замуж за принца-консорта?

Викторию было не просто сбить с мысли.

— Сколько ей лет?

Трентон пожал плечами:

— Значительно моложе Ванессы, лет на десять или около того. Полагаю, Ариане лет семнадцать или восемнадцать.

— Вы даже не знаете ее возраста, — взорвалась рассерженная Виктория. — Давно ли вы знакомы?

— Мы познакомились прошлым вечером. — Глаза его насмешливо блеснули. — По правде говоря, она и есть та другая девица, попавшая в беду, которую я спас.

Королева сердито выпрямилась:

— Как далеко простирается ваша ненависть, Трентон? Ради Бога, она всего лишь невинная…

— Как и мой отец, — мрачно сказал Трентон, все следы веселья мгновенно исчезли с его лица.

— Это ничего не меняет. Я не позволю вам излить свою злобу на ни в чем не повинную девушку.

— Вы дали мне слово, ваше величество, — напомнил ей Трентон, — выполнить любую мою просьбу.

— Но не за счет простодушного ребенка.

— Она уже не ребенок, — возразил он, припомнив броскую красоту Арианы, ее нежное и очень женственное тело, прижавшееся к его груди, когда он держал ее на руках. — И я не собираюсь причинять ей вред.

Виктория молча встретила его утверждение, на лице ее появилось задумчивое выражение.

— Скажите мне, — произнесла она наконец, — влечет ли вас к алтарю что-нибудь, кроме ненависти?

— Ариана очень красивая женщина. Уверяю вас, она не сочтет брак со мной отвратительным, — твердо заявил Трентон.

Легкая улыбка коснулась губ королевы.

— Очень хорошо, Трентон. Вы получите королевский указ… и ваша супруга, леди Ариана Колдуэлл, скоро станет герцогиней Броддингтон.

Трентон устремил пристальный взгляд на внезапно успокоившееся лицо Виктории в надежде найти объяснение столь быстрой перемене настроения. Но не нашел.

— И никаких условий? — подозрительно спросил он.

— Никаких. — Она покачала головой, в глубине души надеясь, что инстинкт не подведет ее. — Вы спасли жизнь моей дочери. Это наименьшее, что я могу сделать, чтобы выразить свою неизмеримую благодарность. — Оба подошла к фонтану и сжала спинку стула, на котором несколько минут назад сидела Беатрис. — Я тотчас же издам указ. — Таинственный огонек зажегся в глазах королевы. — Поздравляю с предстоящей женитьбой. Пусть она принесет то, что вы от нее действительно ждете.

— Как ваша лодыжка, миледи?

Моргнув, Ариана опустила книгу, неохотно расставаясь с «Приключениями Алисы в стране чудес», возвращаясь к реальности своей утренней комнаты. «Отложив» неугомонную Синюю Гусеницу, она улыбнулась Терезе.

— Намного лучше. Практически все прошло. — Она подняла правую ногу с дивана и покрутила ступней. — Видишь? Всего три дня твоего лечения, и моя лодыжка как новая.

— Не совсем, но почти, — согласилась Тереза, укладывая все еще немного опухшую ногу на подушку. Она нежно коснулась кругов под глазами Арианы. — Но в вашей душе по-прежнему нет покоя.

— Бакстер сказал, что мы остались практически без средств.

Тереза покачала головой:

— Ваше беспокойство вызвано чем-то более значительным.

Ариана откинула голову, лучи летнего солнца, проникая через окно-фонарь, освещали ее лицо.

— У меня нет других причин для беспокойства, и все же я волнуюсь, — тихо согласилась она. — Мучает предчувствие чего-то неладного.

Она нетерпеливо отдернула занавеску и выглянула в сад в поисках успокоения… но не нашла его.

— Чего-то неладного… возможно, — пробормотала Тереза не слишком уверенно. — Но скорее всего неопределенность.

Ариана резко повернула голову.

— Ты знаешь, в чем дело, — обвиняюще заявила она.

— Так же, как и вы.

— Нет, я не знаю.

Широкая улыбка сморщила и без того морщинистое лицо Терезы.

— Вы предпочитаете не знать. Но это вопрос спорный. Вскоре у вас не будет выбора. — Улыбка внезапно исчезла. — Ваше голубое шелковое дневное платье! Я не привела его в порядок!

— Дневное платье? Какое оно имеет отношение к моему затруднительному положению?

Тереза бросила на нее сердитый взгляд:

— Но вы едва ли наденете его, если оно не будет как следует отутюжено, не так ли?

Ариана в полной растерянности выпрямилась:

— Но я не испытываю настоятельной потребности надеть голубое платье, Тереза.

— Нет, испытываете.

Тереза встала и быстро взглянула на внушительные высокие напольные часы в дальнем углу комнаты. Спохватившись, что уже поздно, она поспешила к двери с испуганным выражением лица, живо напомнив Ариане Белого Кролика Льюиса Кэрролла.

— Не бойтесь, миледи, — бросила она через плечо, заправляя за ухо выбившуюся прядь волос. — Оно будет готово через четверть часа. У нас останется достаточно времени… — Ее последние слова, сказанные уже в коридоре, были заглушены стуком закрывающейся двери.

Ариана покачала головой и вернулась к чтению.

— И Алиса подумала, что Гусеница обидчивая? — пробормотала она и продолжила с наслаждением читать описание Безумного Чаепития, когда Тереза опять влетела в комнату.

— Пойдемте, миледи, — поторопила она, помогая Ариане подняться.

Ариана уронила книгу на кушетку:

— Куда?

Тереза, поддерживая Ариану справа, помогала ей передвигаться.

— Надеть платье, конечно.

— Но я уже одета, Тереза. — Ариана показала на свое бежевое домашнее платье. — Почему я должна переодеваться?

Тереза упорно вела свою хозяйку в коридор, затем вверх по лестнице.

— Потому что голубое подходит вам больше, конечно.

— Для чего?

— К вашим глазам, миледи. — Она бережно помогла Ариане подняться на площадку второго этажа. — Бледно-голубой тон платья усиливает их блеск, и они сияют, словно звезды.

— Спасибо. Но я имела в виду не платье. Я хотела спросить…

— Вот! — торжествующе воскликнула Тереза, сбегав в спальню и размахивая перед Арианой широкой юбкой с оборками. — Я пришила к каждому рукаву по ленте более темного цвета. Все оттенки голубого будут отражаться в ваших прекрасных бирюзовых глазах.

— Тереза, я не сделаю ни шагу до тех пор, пока ты не объяснишь мне, почему я должна надеть это платье, — с раздражением сказала Ариана. Она остановилась в дверях.

— Разве я не сказала вам? — Тереза казалась удивленной.