– Может, за червями для рыбалки. Олежка говорил, что порыбачить хочет.

– Днем? Какие черви, какая рыбалка?!

Поздновато для этого. А потом, они собрались добывать их на кладбище?!

– На кладбище? – Неожиданно в моей душе поднялось смутное чувство, как надвигающаяся неприятная тень.

– Ну да. Дорога туда ведет. Чудно! – Екатерина пожала плечами.

Итак, стальная дверь, куда главврач местной больницы не советовал совать нос, открылась передо мной. Там оказалась настоящая научная лаборатория с пробирками, реактивами и приборами советской эпохи и новейшими. Стеллажи с папками, кассетами, дисками. Водолазное снаряжение. Дорогая видеоаппаратура. Стены увешаны графиками, нечто вроде сводного календаря поведения Седмицы почти за сто лет. Катя гордо показала мне на него взглядом.

– Мы с папой Сережей и нашими единомышленниками пытались научно проанализировать Седмицу, как аномальное явление. Особенно подробные данные собраны за последние 16 лет. Здесь учтены климатические характеристики – температура, время года, направление ветра, а также положение луны и солнца, звезд и, конечно, характер и скорость течения в реке, изменение ее русла, влияние деятельности человека. Анализы проб грунта рядом с Седмицей и самой скалы.

Видеосъемка объекта с суши и под водой. Для каждого года собрана своя картотека с информацией… – тараторила Катя.

– И к чему пришли? – перебила я ее.

Не удержалась. Никогда не любила и не понимала занудных объяснений. Катя обиженно помолчала минутку. Потом подошла к шкафу и достала объемистый альбом, в котором оказались картины и фотографии.

– Так и знала, что придется со слайд-шоу начинать, подготовилась. Вот посмотри, ярмарочная картинка. Выполнена маслом на дереве неизвестным художником, местным, 1852 год. Стиль образно сказочный, но какая точность и проницательность! Фактически это догадки о сущности Седмицы. Внутри скалы могила, их пространство. Там спят духи – речные колдуньи. Во сне тела они не имеют. В определенные дни, согласно их циклу, ведьмы начинают просыпаться. Собравшись с силами, приподнимают и поворачивают скалу, как голову лицом, на наш берег, чтобы открыть глаза. По сути дела открывают свой выход в наш мир. Всплывает тот бок скалы, где расположены две большие глубокие впадины. Это нечто, поверь. Огромные горизонтальные, правильной эллипсовидной формы. Что там дальше – никто не знает. Говорят, огромные трещины уходят далеко в глубь камня. Между «глазами» каменный выступ, словно крючковатый нос. На ярмарочной картинке «глаза» желтые. Из них, как волосы, соединяясь вместе, свои тени-плети на воду ложатся. А к этому времени, помнишь, я тебе говорила, уже появляется новое полное отражение в реке от Седмицы – дверь. Так вот, общая тень от двери и от «глаз» скалы поэтому такая резкоочерченная и объемная, как голографическая. Старая тень Седмицы, как призрак сама в воде плавает. Проверяли, уж ее теперь ничто из ландшафта отбрасывать не может. Итак, в дверь упаси Боже заплывать! Помню как-то раз такой нерводерг был, у меня на глазах в ней ребенок сгинул, сын Иркнайдигуся. Из бахвальства перед девчонками нырнул и не вынырнул. Эту самую страшную тень на воде еще ведьминой прорубью называют. Она и у кромки настолько глубокая, что лодку проглотить может, бесследно, – и такое было. В ведный день, в определенное время старая тень, ключ, стремится к двери, входит в неё и открывает ведьмины чертоги. Странно то, что после смерти папы Сережи угол между отражениями двери и ключа стал изменятся. Призрачный ключ все ближе и ближе с каждым ведным циклом оказывается к нашему берегу. Люди говорили, что видели, как он крестом к двери летит. Несомненно, это что-то значит! Но что? Дверь открывается в течение двух секунд. В этот момент возможна любая чертовня! Вот фотка, зацени: видишь, из черного прямоугольника на воде вырывается фонтан брызг и светящийся шар, размером с футбольный мяч. Когда эта фотка была сделана, страшный вой раздался. Вместе с шаром звук снарядом вылетел, об крест могильный каменный стукнулся на вершине обрыва. Зеваки глянь, а там на земле лежит Пантелеич. Два года назад пропал на Седмице, и вот отпустили его ведьмы речные, пожалели. Самих речных ведьм мало кто видел. Съемка полной картины не дает, не фиксирует. Из наших местных только, пожалуй, папа Сережа, дед Матвей да Иркнайдигусь после этого умом не тронулись. Другим они не показываются, голову морочат. Могут припугнуть, поднимая в сознании самые потаенные страхи и тяжелые воспоминания. Папа рассказывал, что в воде от речных духов живые тени, как щупальца плавают. Поднимет щупальце ведьма в воздух, оно резиново твердеет. Думаю, так они подарок из руки берут, а свой презент оставляют. Б-р-р-р, доложу тебе, ощущения от такого прикосновения очень неприятные. А вот на картинке ярмарочной монстры с рыбьими головами. Это сторожа ведуний. Они ими управляют. Подтверждаю, огромные сомы, какие-то реликтовые, страсть!

– Кать, верю, что-то в этом, конечно, есть. Видела, испугалась. Многие мифы на чем-то основаны, не спорю, но раздувает их страх человеческий.

– Ну, да, – Катя спокойно положила передо мной пачку фотографий. – Смотри, а я пока видеозапись найду, последнюю, что папа Сережа сделал. Сигнал сразу на компьютер в дом шел, только поэтому и получилось.

Интересно, задумавшись, я, кажется, сказала вслух:

– Фотографии… Желтое свечение из овальных впадин почти на всех. Разной интенсивности.

На видеосъемке это выглядело еще более интригующе. Чем больше я вглядывалась, тем больше казалось, что в свечении присутствует злой пронзительный взгляд нечто живого. И вид Седмицы, возможно, из-за игры теней выглядел очень устрашающе. Действительно, ожившее уродливое лицо! Пенные волны похожи на седые всклокоченные космы вокруг плешивого каменного черепа. А вздернутый каменный нос… задвигался. Его скосило вправо. Газы вырывались из него. Слегка зеленоватый шлейф тянулся вниз и пенился, соприкасаясь с водой. Я сказала об этом Кате, может быть именно это приподнимает «лицо колдуньи». Боковые желоба скалы, по которым скатывались волны, казались стальными. Они и блестели так, переливались, словно металлические жабры. Глаза-впадины стали резко очерченными, из них поползли черные живые тени. Они стремились к отражению Седмицы-двери на воде, приподняли ее, и из «глаз» брызнул ослепительный яркий свет. Над рекой поплыл пугающий гул. Я не знаю, что это было, но от этого звука у меня на три секунды замерло сердце. На видео мне показалось, что там у Седмицы в воду нырнули желтые змеи. Дверь-тень стала растягиваться в сторону берега по направлению к каменному могильному кресту. Как птица ее догнала другая призрачная тень. Ключ? Она не плыла, а летела над водой. Это бесформенное огромное нечто за мгновение сжалось в силуэт женщины. Он упал в дверь и растворился в ней. Седмица опять вздрогнула. Второй откат звука. Кричала женщина. Тоскливый, будоражащий душу зов. В центре тени-двери появился черный мятущийся квадрат.

– Ведьмина прорубь. Непонятная и смертельно опасная штука, – Катька склонилась надо мной, – видишь, как ее поверхность резиново натянута. Когда она дрожит перламутровой рябью, происходят немыслимые вещи. К сожалению, ты не увидишь счастливого спасения Алешки, не до съемки уже было! Представляешь, из ведьминой проруби, на глазах у зевак, как плот выплыла огромная льдина с мальчиком на ней. Исчез в декабре. На санках катался с вершины обрыва и влетел в этот черный проклятый квадрат. Пропал. У матери истерика была. Она все это видела из окна дома. Только теперь при нём санок не было. А так, шубейка на нем, шапка, валенки. Говорил, не помнит, как здесь снова оказался. Для него одно мгновение прошло. И знаешь, льдина не таяла до конца ведного дня при июльской 30-градусной жаре. Ритка, моя подруга, провела очумительный эксперимент – слизала сосульку из этой льдины. Горло заболело буквально через час.