Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И как это позволило вам выйти на меня, я не понимаю?
Она достала из папки два снимка и положила на стол. С первого же взгляда мне все стало и без ее комментария.
— Мы вышли на тебя благодаря ряду невероятных совпадений. Вот первое из них. Эти останки разделяют три тысячи километров и не менее двадцати тысяч лет. Разные разновидности, разные культуры, разные эпохи. Сами скелеты крайне необычные, возможно, принадлежали людям с генетическими дефектами, такая версия насчет них существует. Общая деталь — отсутствие нижней челюсти, но присутствуют «украшения» в виде странного вида двух половинок челюсти и двух странных клыков неизвестного хищника. Одна находка была сделана в начале двадцатого века, вторая — в конце. Какая вероятность, что две культуры употребляли одну и ту же разновидность очень специфического украшения?
Я недоверчиво уставился на нее:
— Стоп-стоп… Неужели «странное украшение» оказалось достаточным для того, чтобы навести на мысль о существовании криптида, в точности похожего на человека⁈ Да ну, не верю.
— Для всего остального научного мира — недостаточно. Но у меня была подсказка. Владислав, ты был когда-нибудь в Румынии?
— Был. Много раз.
— А во время второй мировой?
— Эм-м-м… Наверное, там и был как раз в этот момент.
Ева чуть помолчала.
— Моя покойная прабабушка часто рассказывала мне сказки, в том числе о стригоях. Это такие румынские вампиры… Когда я училась в университете, нам дали в качестве курсовой работы задание собрать и обработать какие-нибудь фольклорные сказания, неизвестные широкой общественности. Что-то очень местное… И я записала прабабушкины сказки. Моя работа привлекла профессора одной деталью: он впервые встретил сказки, в которых стригои были добрыми. А я с удивлением узнала, что во всех остальных румынских и валашских сказках они — чудовища. Профессор захотел узнать источник, и я расспросила прабабушку за полгода до ее смерти. И она призналась, что сама сочинила эти сказки. А на вопрос, зачем представлять стригоев добрыми, ответила, что тот единственный стригой, которого она встретила, оказался добрым. У них в деревне до войны жил парень-немец. Верней, выдавал себя за немца. Был красив, силен, остроумен. В поле не работал, но хорошо охотился и потому имел кое-какие деньги, и в целом никто ничего плохого сказать о нем не мог. Завидный жених, о котором мечтали многие сельские девушки, не исключая и мою прабабушку. А потом в то глухое село приехали немцы. Прабабушку забрали тоже, она на четверть была еврейкой. Везли их куда-то на крытом грузовике. И вот посреди леса — остановка, а потом внезапно душераздирающие крики, потом стрельба, потом снова страшные, леденящие душу вопли… И потом дверь в кузов кто-то вырвал с петлями, и прабабушка увидела стригоя. Затем он сразу же поспешно убежал в чащу, и больше она его никогда не видела. Его вид, по словам прабабушки, был чудовищен, но она узнала его по верхней половине лица. По белокурым волосам и голубым глазам. Тот самый парень-охотник. Он был ранен в лицо, и потому одна половина его раздвоенной челюсти с клыком свисала, не давая вернуть человеческий облик… Он остановил конвой, повалив на дорогу дерево, и перебил охрану, часть растерзав, часть перестреляв, и таким образом спас многих людей, которые иначе в лучшем случае оказались бы в концлагере. Кстати, его и звали примерно так же, как и тебя, только на румынский манер. Владос. Это ведь был ты, не так ли?
Я вздохнул.
— А твою прабабушку звали Тимя и она имела привычку вплетать в косу белую ленточку?
— Да, ее так и звали, насчет ленты не знаю. Бабушке я, конечно, не поверила, но затем мой бывший парень, археолог, показал мне два вот этих снимка как загадку природы. Но я сразу же вспомнила о рассказе прабабушки. И вот теперь, получив сообщение медэксперта, заподозрила, что наконец-то повстречаю настоящего криптида-стригоя. Дальше было просто: мы начали искать молодых мужчин, блондинов с голубыми глазами, вероятно, представляющихся не местными. Найти тебя было делом техники, все приметы совпали. Обследовали дно озера, предполагая, что ты можешь прятать там останки жертв, нашли только коробку со средствами для побега и убедились, что ты и есть искомый стригой.
Я хмыкнул.
— Тот случай, когда ошибочные выводы привели к правильному решению. Я голубоглазый блондин потому, что девушкам нравятся голубоглазые блондины. И насчет доброты та же хрень: не надо приплетать «доброту» туда, где можно все объяснить и без нее.
— Тогда зачем ты рисковал, спасая односельчан?
— А ты залезь в берлогу к медведю, пошебурши там, наведи шороху. Поглядим, что медведь тебе на это скажет. Гребаные нацисты приперлись на мой участок и принялись воровать и разгонять мое стадо, в которое я так удачно затесался и которое полностью покрывало все мои потребности в еде и досуге… И на твою бабушку у меня были многообещающие планы. Как тут не взбеситься? А еще я ненавижу таких вот типчиков просто за то, что они творят со своими сородичами такое, чего не делали мы, которым от природы вы были назначены основной едой. Право слово, вы делаете друг с другом страшные вещи из-за лютой херни вроде религии и политики, в то время как мы тяготились есть вас ради чистого пропитания…
— Правда, что ли⁈ — удивился тощий. — Крокодильи слезы? Я думал, это просто байка…
Я вздохнул.
— Правда… До вас мы питались неандертальцами. Потом появились ваши предки, все еще черные, и начали с ними конкурировать. В общем, что случилось с неандертальцами, вы знаете. Потом мы переключились на вас, и чем сильнее походили на вас, тем больше видели в вас себе подобных… Самое страшное, что у вас были имена. У неандертальцев имен не было, и потому их было просто есть. С вами все оказалось сложнее. Это шок, когда ты узнаешь, что у твоей добычи тоже есть имя. Мы считали, что только мы, которые на вершине пищевой пирамиды, имеем имена…
— И что было потом? — спросила Ева.
— Потом… Неприятная история. Ты и сама могла бы догадаться, что мне непросто вспоминать историю исчезновения моего вида… Участь хищника, который не безразличен к своей добыче в негастрономическом плане, не может быть легкой. Ко всему прочему мы совершили стратегическую ошибку, уничтожив пещерных львов, чтобы помочь вам. В итоге вы начали
