— А кто здесь главный? — спросил Ник.

— Мэри, — ответила она. — Вам нужно пойти к ней. Она любит новичков. Мы все были такими, — добавила она, помедлив.

Ник похлопал Элли по плечу.

— Смотри — сказал он.

К этому моменту большая часть детей, игравших на площадке, заметила их. Многие оторвались от своих занятий и во все глаза смотрели на ребят, не зная, что предпринять. Наконец из толпы вышла девочка. У нее были длинные светлые волосы, почти до пола. На ней была рубаха без пуговиц, окрашенная в яркие цвета, с узором, который получается, когда ткань перед окраской скручивают и обматывают веревкой. Джинсы клеш на девочке были такими широкими, что штанины волочились по земле, словно шлейф за невестой. Она выглядела, как классическая девочка-хиппи из шестидесятых.

— Только не говори, что тебя зовут Лето и что ты хотела бы знать, клевые мы чуваки или нет, — пошутила Элли.

— Меня зовут Осень, и я больше не употребляю слово «клевый». И шутники меня уже достали.

— Обязательно обижать каждого встречного? — прошипел Ник Элли на ухо.

Повернувшись к Осени, он представился:

— Меня зовут Ник, а этого мальчика — Лиф. Грубая девушка — Элли.

— Я не грубила, — поправила его Элли. — Я просто пошутила. Это разные вещи.

— Не парьтесь, — сказала Осень, и это выражение показалось ребятам ничуть не хуже словечка «клевый». — Пошли, я отведу вас к Мэри. А что это у вас на ногах? — спросила она, глянув вниз.

Ребята посмотрели на ноги и увидели свою дорожную обувь. Из-под подошвы ботинок торчали кое-как связанные палочки.

— Это лыжи для ходьбы по дороге, — пояснил Ник. — Знаешь, как снегоступы, слышала когда-нибудь?

— О, круто, — сказала Осень. — Но здесь вы можете их снять.

Избавившись от лыж, ребята последовали за девочкой к Северной башне. Оглянувшись, они обнаружили, что все дети вернулись к своим занятиям.

Когда они проходили мимо фонтана в центре площадки, Осень повернулась к ребятам.

— Хотите загадать желание? — спросила она. Посмотрев в воду, ребята заметили, что дно чаши засыпано монетами, сверкавшими в лучах солнца.

— Я — нет, — сказала Элли.

— Мэри говорит, что каждый новичок, приходящий сюда, должен загадать желание.

Ник полез в карман за монетой.

— У меня нет монеты, — пояснила Элли. Осень в ответ улыбнулась.

— Думаю, ты ошибаешься.

Чтобы доказать свою правоту, Элли вывернула карманы.

— Видишь?

— А в задних?

Элли вздохнула и полезла в задние карманы, будучи абсолютно уверенной в том, что они пусты, но с удивлением обнаружила там монетку. Даже подручные Джонни-О не нашли ее. Правда, когда они намеревались туда залезть, Элли так сердито посмотрела на них, что они бросили эту затею.

— Странно, — сказала Элли, глядя на монету.

— Да нет же, — ответила Осень, полная любви ко всем и всему, как все хиппи. — При жизни мы тратим так много денег, что хоть одна монета, да остается в карманах, когда мы попадаем сюда.

— У меня была монетка, — сказал Лиф. — Но ее украли.

— А ты все равно загадай, — посоветовала Осень. — Мэри говорит, что здесь сбываются все мечты, кроме одной.

Ник бросил монету в воду, Элли последовала его примеру. Она загадала то, о чем мечтает, наверное, каждый новичок. Элли хотела вернуться в мир живых. Наверняка это и было то самое желание, которое никогда не сбывается.

Когда их монетки упали на дно фонтана и смешались с остальными, ребята пошли дальше, к входу в Северную башню. Лиф вел себя как примерный турист — шел, задрав голову и стараясь разглядеть крышу небоскреба, касающуюся неба. Он сталкивался с игравшими на площадке ребятами, так как под ноги совсем не смотрел.

— Как они не падают? — спросил он. — Они такие длинные и вот так спокойно стоят?

Элли не относилась к девочкам, пускающим слезу по всякому поводу, но сейчас почувствовала, что плачет, причем уже второй раз с момента появления в Стране затерянных душ. Время от времени ее накрывали мысли о том, что ее прежняя жизнь ушла безвозвратно, и от тяжести воспоминаний слезы сами собой наворачивались на глаза. Иногда Элли было тяжело сознавать, что она ужасно скучает по семье. Но сегодня ей неожиданно захотелось плакать, правда, по совсем другой причине. Плакала ли она от счастья, видя, что это место оставило неизгладимый след в мире, вернее, в Стране затерянных душ? Быть может, небоскребы остались здесь как напоминание о том, как много было потеряно в тот страшный день, когда насильственная смерть унесла разом такое большое количество людей? Так много душ сразу ушло туда, откуда нет возврата, в тот момент, когда никто этого не ожидал.

— Так не должно быть, — сказала Элли. — Детям нельзя здесь играть. Это все равно что… танцевать на могиле.

— Нет, — возразила Осень. — Это как класть цветы на могилу. Мэри говорит, чем больше счастья мы приносим в это место, тем больше почестей мы оказываем умершим.

— Кто все-таки такая эта Мэри? — спросил Ник. Осень закусила губу и задумалась, стараясь подобрать подходящее определение.

— Мэри, ну, она вроде шамана, как-то так. Духовный лидер. В общем, знает все обо всем, и здесь все вертится вокруг ее персоны.

Лифт застыл на месте, дверь открылась, и ребята оказались на самом верху. В стенах на небольшом расстоянии друг от друга были прорезаны узкие окна, от пола до потолка; возле каждого из них на подставке стоял бинокль, снабженный монетоприемником. Этаж когда-то представлял собой смотровую площадку, но теперь здесь все изменилось — он был превращен в импровизированный детский дом. Дети, одетые в стиле разных культурных эпох, сидели, стояли или играли в игры, ожидая каких-нибудь событий. Элли так и не пришла к однозначному выводу: был ли приют, устроенный Мэри надругательством над символом произошедшей трагедии, или присутствие детей смягчало воспоминания об ужасах, хранимых этими стенами.

Осень повела их в северную часть здания мимо ресторанного дворика с пиццерией и киоском, в котором когда-то продавались хот-доги. За стойками никого не было. Похоже, здесь долго уже ничего не продавали, но за каждым столиком сидели дети, и перед каждым лежал малюсенький кусочек торта.

— Не может быть, — сказал Лиф. — Они едят. Как это?

Осень улыбнулась.

— Мэри выменяла что-то на торт, который попал к нам прямиком с дня рождения. Она разделила его между младшими.

— Но нам же не нужно есть, — сказал озадаченный Лиф.

— Не нужно не значит нельзя. Раз уж время от времени здесь можно найти призрачную еду.

— Призрачную еду? — переспросил Лиф. — А такое бывает?

Ник посмотрел на него и укоризненно покачал головой.