Калинич, снова в дураках, как это уже неоднократно случалось. Но он видел и оборотную сторону медали: а вдруг ему только кажется, что его рассуждения логичны и уравнения безукоризненны, а на самом деле все абсурдно, глупо и по-детски наивно? Что будет, если эксперимент не пойдет? Что ж, отрицательный результат — тоже результат. Но тогда сколько усилий, размышлений, рассуждений, соображений и поисков лопнет на глазах, как мыльный пузырь! Он этого не переживет — дело может кончиться «дуркой» или кардиологией. Зато хоть измываться над ним никто не будет.

Но если эксперимент удастся… Что ж, тогда можно будет о своей теории заявить во всеуслышание, продемонстрировав ее плоды на практике. Тут уж ни злопыхатели, ни завистники, ни конкуренты ничего не поделают. Против фактов не попрешь…

Леонид Палыч снова вспомнил о неумолимом приближении конца этапа основной работы, и что он уже вряд ли успеет к намеченному сроку даже при самых благоприятных обстоятельствах. Эта мысль кольнула его в самое сердце, и он постарался прогнать ее от себя, вытеснив из памяти начисто. Ну да черт с ним! Если его идея жизнеспособна, то все вместе взятые работы лаборатории по сравнению с нею не будут стоить и ломаного гроша! Но это при условии, что он не рехнулся. Такое дело не то что Нобелевской премией пахнет — это открытие века, а то и тысячелетия. Но вдруг он такой же сумасшедший, как и тот тип, который когда-то морочил голову шефу, ныне покойному академику Шилянскому, утверждая, что может получать золото из мусора? Кстати, кто его знает, а вдруг он и вправду может?.. Да тут от одних «вдруг» рассудка лишишься! Надо решиться…

— Леонид Палыч, сдайте, пожалуйста, журналы. Мы закрываемся! — сказала библиотекарша. — Впрочем, можем разрешить Вам в виде особого исключения взять журналы домой.

— Спасибо, девочки, за доверие. Но лучше будет, если я их сдам, — ответил Леонид Палыч и посмотрел на часы.

Пора. Он вернул журналы и направился в свою лабораторию. Дождя все не было. Оба лаборанта уже ушли, а практикантка сидела со скучающим видом у стола, и, болтая по мобильному телефону, ждала своего шефа. Когда Леонид Палыч вошел в лабораторию, она со вздохом возмущения многозначительно посмотрела на часы.

— Простите, Ниночка, за задержку. Не переживайте. Завтра выйдете на пятнадцать, нет, на полчаса позже, — произнес Леонид Палыч тоном оправдывающегося школьника.

Ниночка только снисходительно улыбнулась: бывает, мол. Небрежно накинув на плечо ремешок модной сумочки, она, не переставая болтать по мобильнику, вышла из лаборатории, плотно затворив за собой дверь.

Ну, слава Богу. Все. Кажется, можно начинать. Для пущей надежности Леонид Палыч запер на ключ входную дверь и включил, наконец, компьютеры. Дождавшись завершения загрузки, он несколько секунд пребывал в нерешительности. «Ну, с Богом!» — подумал он и запустил управляющие программы. Теперь можно включать питание полукомплектов. Он решительно надавил на кнопку сначала на своем рабочем месте, потом на том, что в другом конце лаборатории. Аппаратура замигала огоньками светодиодов, а через некоторое время на обоих мониторах появились сообщения о готовности к действию.

Леонид Палыч открыл заслонку бокса, стоявшего на его лабораторном столе, и стал размышлять над тем, что бы в него загрузить. Под рукой оказался микрокалькулятор, и он, не задумываясь, сунул его в бокс и старательно задвинул заслонку. Убедившись, что второй бокс пуст, запер и его. Теперь можно активировать программы. Леонид Палыч подошел ко второму компьютеру и, глядя на монитор, сделал несколько щелчков мышкой. На экране вспыхнуло сообщение: «Установка к приему готова». Леонид Палыч несколько секунд поколдовал над другим полукомплектом и, получив сообщение о готовности к передаче, со словами «была-не была» кликнул на надписи «Передать». Монитор на мгновение погас, и через несколько секунд томительного ожидания на нем появились веселые «смайлики» и надпись: «Объект успешно передан». Сердце колотилось с такой силой, что его стук, казалось, был слышен за дверью. С неописуемым волнением Калинич подскочил ко второму полукомплекту. Там на мониторе светилось сообщение: «Объект принят».

Дрожащей рукой Леонид Палыч отодвинул заслонку и заглянул в бокс, который несколько минут тому назад был пуст. Калинич едва не лишился чувств, когда увидел, что в нем, как ни в чем не бывало, преспокойненько лежит его микрокалькулятор. Убедившись, что калькулятор полностью работоспособен, Леонид Палыч проверил первый бокс, в который загружал калькулятор. Он был пуст.

Чтобы не упасть в обморок, Леонид Палыч сел на ближайший стул и облокотился на стол. Надо прийти в себя и непременно продолжить эксперимент. Произошло событие, о котором доселе человечество могло только мечтать… Осуществлена транспортировка предмета из одной камеры в другую — так называемая телепортация. Реальная, управляемая телепортация! Боже мой! Опыт перешагнул все границы мыслимого и немыслимого! Перспективы этого изобретения трудно себе вообразить! Человеческое воображение ограничено, и действительность всегда превосходит все ожидания и прогнозы…

От прилива чувств Леонид Палыч изо всей силы часто-часто постучал себя кулаком по ладони и заорал от восторга на всю лабораторию:

— Ай да Калинич! Так ты, оказывается, с самого начала был прав на все сто!.. А сомневался ведь, сомневался до последнего, сукин сын! Тебе всю жизнь не хватало уверенности в себе! Но какой же ты, старый валенок, все-таки молодец, черт тебя подери! Иногда, значит, полезно делать не то, чего от тебя требуют, а то, к чему душа стремится! Да будь ты аккуратным исполнителем указаний начальства — хрен бы ты чего достиг в этой жизни!

Да… Теперь-то уж о нем заговорят!.. Вот теперь все узнают, что собой представляет он — Леонид Павлович Калинич, скромный кандидат технических наук из лаборатории службы времени и частоты! И эти молодые выскочки — новоиспеченные доктора наук — снова заговорят с ним с таким же почтением, как и двадцать лет назад! Жаль только, что ему уже пятьдесят семь… Но ничего, при желании и соответствующем образе жизни лет двадцать, а то и все двадцать пять можно еще творчески потрудиться. Теперь-то к нему будет совсем иное отношение. Он получит в свое распоряжение большую лабораторию, а то и целый институт! Впрочем, зачем ему институт? Хватит с него и лаборатории. Он назовет ее «Лаборатория телепортации», наберет замечательный коллектив, который впоследствии войдет в мировую историю… И сейчас нужно только трудиться, трудиться, трудиться! Пахать, что называется. А мечты — потом. Ведь он всегда был неисправимым мечтателем. Но главную свою мечту он, пожалуй, осуществил. Можно сказать, что цель его жизни достигнута. Неужели он вот так неожиданно вдруг стал первооткрывателем? Просто не верится…

С этими мыслями Леонид