Артем напротив, сомкнул губы в одну тонкую едва уловимую нить и даже отвернулся.

Остальные ребята одобрительно улыбались, кто-то подпевал. Я закончил петь и сорвал овации.

— Ну Андрюха! Удивил! — воскликнул Клим, хлопнув меня по плечу. — Да ты настоящий мастер! Тебе бы на сцену. ВИА организовать — и на гастроли. Научишь таким аккордам?

— Научу.

— Давай еще одну?

— Да, точно. Давай еще!

— Ну-ка, подождите, — остановил всех Клим. — Сначала перекурить требуется. Уже две станции без перекура.

— Курить — здоровью вредить!

— Здоровья у меня хоть отбавляй, так что не переживай, — паренья глянул на меня, шуточно пригрозил пальцем: — Без меня не играть!

Клим пошел в тамбур покурить, за что получил ряд колких замечаний от других ребят. С ним увязался Генка, желающий составить другу компанию и размяться. Артем тоже решил пройтись по вагону.

Я поднялся с ним. Шепнул:

— Давай поговорим?

— Андрей… — начал тот, состроив кислую мину.

— Хватит бегать от меня. Я же тебе не враг.

— Я не бегаю.

— А что ты делаешь?

Артем не нашелся что ответить.

— Если ты заморачиваешься насчет того случая с балконом — не надо.

— А что мне на нем заморачиваться? Ты сам полез туда! Никто тебя не заставлял! — внезапно злобно выпалил Артем.

Такая реакция меня удивила.

— Видимо я неправильно тебя понял, — тихо ответил я.

Чувства стыда у Артема за то, что он бросил умирать посреди улицы друга у него не было.

— Видимо да, — бросил Артем и ушел в сторону, демонстративно сев на другую сторону.

Я растерянно почесал затылок. Мысли мои были спутанными, и я тщетно пытался понять, что происходит. Вывела меня из раздумий Марина.

— Ребята! — встревожено произнесла она, возвращаясь назад. — Там… в общем, не нравится, что там творится.

Девушка с трудом подбирала слова, не зная, как именно выразит увидено.

— Что случилось? — спросил я.

— Там Клим и Генка… — Марина опять замолчала, моргая и переводя взгляд с меня на Вовку и обратно.

Я глянул в испуганные глаза девушки и понял — нас ожидают большие неприятности.

Глава 8

Разборка

— Марина, что случилось? — первым опомнился Володька.

И подскочил с места, едва не повалив на пол так тщательно сложенные нами в горку рюкзаки.

— Да там этот пришел, начал разговаривать с ними. А потом они в карты… Я зашла, а они уже…

— Кто начал разговаривать? С кем? — град вопросов посыпался на бедную девушку, от чего та совсем растерялась.

Я рванул в тамбур. За мной — Володька. Уточнения нам были не нужны, и без них понятно, что нарисовалась какая-то проблема.

Картина, представшая перед нами, была характерной, которую я и ожидал увидеть — долгий опыт поездок в электричках и поездах, особенно в 90-х давал о себе знать.

Клим и Генка прижались в угол, почти у самых дверей, а по центру встал незнакомый мужчина. Сутулый, худой, с характерной пружинистой стойкой, он сразу навевал мысли об уголовной теме.

Подозрения подтвердились, когда незнакомец, чуть подсвистывая, произнес:

— Ну что, бахуры чубатые, сдали в стирку? Ниче, в следующий раз подфартит. Сейчас алтушки скинули мне, как уговор был — и расходимся на фарте. Или вы двинуть решили? Правильные пацаны так не делают. Они слово свое держат и за базар отвечают.

Последние фразы он уже практически шипел, словно змея.

— Что тут происходит? — спросил я.

Незнакомец обернулся. Обветренное рябое лицо, волчий взгляд, металлический передний зуб. Кто есть таков этот гражданин я уже не сомневался.

— Тебе чего, пацан? — спросил уголовник, пристально осматривая меня и сплевывая на пол сквозь щель передних зубов тонкий плевок — словно змея прыснула яд.

От его взгляда стало противно — будто облапал и в карманы залез.

— Что тут происходит? — повторил я свой вопрос, глянув на Генку и Клима.

На них не было лица, они походили на привидения.

— Ты чего лезешь не в свое дело, фраерок? Топай отсюда!

— Это мои друзья, — кивнул я на парней. — Так что дело это, в том числе и мое. Я так понимаю, к ним есть какие-то вопросы?

— Друзья? — ухмыльнулся уголовник. — Твои друзья, шмурак, мне шекели проиграли в стиры.

Володька недоуменно глянул на меня. Я же кивнул Генке:

— Как было?

— Да мы просто стояли, курили, никого не трогали, потом он подошел, говорит, давайте фокус карточный покажу. Ну мы согласились. Просто ведь фокус. Не игра даже! А потом он сказал, что мы ему денег должны, двадцать рублей! — задыхаясь от возмущения, произнес Генка.

— Не зная цену — не лезь, фраерок, на дело, — по-волчьи ухмыльнулся уголовник. — Все имеет цену. Фокус тоже денег стоит. Ты посмотрел, удовольствие получил — вот и плати. Или ты спрыгнуть решил? По козлиному сделать решил?

Нас было четверо, и мы бы могли легко одолеть этого зубра, если бы не одного «но». Уголовник держал в руках нож и ловко, как бы между делом, им поигрывал. Ввязываться в драку с вооруженным бойцом не хотелось — есть большая вероятность быть порезанными лезвием. А этот уголовник, едущий с зоны домой, кажется, еще не адаптировался к воле и не понял, как себя тут вести. Ему человека убить — как два пальца об асфальт.

Судя по наколкам, сидел он долго, за разбой. Но четко расшифровать его перстни мне не удалось — не хватило знаний.

Ситуация была плачевной. Отдавать придуманный долг было бы глупо — уголовник тут же бы переобулся и придумал еще какой-нибудь повод, чтобы развести нас на более крупную сумму. Но и просто так уйти мы не могли.

Кажется, намечалась драка, о чем понял и Вовка, засучив вдруг рукава и готовясь ввязаться в переделку за своих спутников. Нож его не испугал.

— Подожди, — тихо шепнул ему я.

— Чего подожди? — нахмурился тот. — Видишь, что происходит?

— Дипломатично надо договариваться, а не кулаками, — шепнул я ему.

— Как это — дипломатично? — выпучил глаза Вовка, кивнул на нож в руках уголовника. — Да он…

— Погоди.

Выпятив грудь, а голову напротив, опустив так, что взгляд стал жутким, исподлобья, я ледяным тоном обратился к уголовнику:

— Слушай сюда, кулер офисный. Эти, — я кивнул на ребят, — хипстеры не опытные, в менеджменте не шарят, в маркетинге не рубят, дэдлайны запарывают. Одним слово стажеры.

— Чего-о? — протянул уголовник.

— Не перебивай. Ты на них смузи лить начал без мазы и мюсли крошить без бекапа, коуча из себя строишь, лайфхаками козыряешь. А на деле ты гештальт дырявый и капкейк засохший. Ожидаемо факап у тебя получился. Не дело это. Знаешь, в чем сила, брат? Сила в правде. А ты как та, которая «за деньги да, за деньги да». Сечешь?

Уголовник растерялся окончательно. Хлопая глазами, он переводил взгляд то на меня, то на Вовку, то на Генку с Климом.

— Я…

— Подожди. Пустой базар останови, у тебя сервер слабенький, антивирус бесплатный стоит, троян однозначно вылезет, к гадалке не ходи. Ответь мне лучше, ты кого вообще знаешь? Весь такой дерзкий, словно из барбершопа только что. Кого знаешь, псина? Кто поддержит тебя? Айдамира Мугу знаешь? Скриптонита? Влади знаешь? Хамиля? Змея? Чего растерялся? Чего молчишь? Библейскую истину знаешь? Вокруг шум, пусть так, ни кипешуй, всё ништяк. А ты не по истине живешь. Неправильно ты, уркаган, бутерброд ешь. Ты его колбасой кверху держишь, а его надо колбасой на язык класть. Тогда вкуснее получится. Усек? И на чужой кусок не разевай роток.

— Парень, ты сиделец что ли? По малолетке? — только и смог вымолвить уголовник после долгой паузы. — Сразу видно, что лютый, точно малолетка.

— Ты наших не тронь, айфон ты с китайской прошивкой! — продолжил напирать я. — За все, что мы делаем, мы отвечаем вместе! Бригада…

— Я не слова понял, что ты сказал…

Он хмурил лоб, кряхтел, но мозг упорно не делал расшифровывать ему те словечки, которые он услышал. По его глазам было видно, что сказанное до чертиков его напугало. Слишком много непонятного, а значит, теоретически, опасного.

— Так я растолковать могу! — с нажимом ответил я и сделал шаг вперед.

— Не надо! — тут же всполошился уголовник, отпрянув к дверям как ошпаренный. — Не надо растолковывать!

И обернулся к Климу и Генке.

— Все, парни, нет вопросов к вам. Все по чести, без обид. Разойдемся миром.

Потом повернулся ко мне, виновато улыбнулся.

— Друг, не серчай. Попутал я. Понял, что не на тех нарвался, на правильных пацанов я же не лезу, все по мазе, как положено. Сам только восьмерку строгача отсидел, пока еще не врубился что по чем, в новую жизнь не вошел. Домой вот еду.

— Ну езжай. Счастливого пути!

Уголовник, радостный тем, что так все