Лиза вздохнула и вытянула вперед ноги в брюках, которые так ему не понравились. Он смело давал ей указания насчет одежды, словно она действительно была его будущей женой. А она вынуждена ему подчиняться… или попробовать убежать от него, пока он занят разговором со своей бабушкой. Лиза приподнялась, но снова упала в кресло, откинув голову на широкую спинку, словно потерпев поражение.

Нет, все бесполезно… она должна с честью выдержать испытание, она дала ему слово, они заключили сделку. Сейчас он, наверное, как раз рассказывает о своей невесте бабушке… графине Маркос-Рейес, которой через несколько дней исполнится восемьдесят и чье сердце не выдержит внезапного потрясения… например, если она узнает, что девушка неожиданно сбежала из замка. Ее внук только что дал ей надежду, и вдруг все снова рушится. Лизе не хотелось быть причиной того, что в результате разочарования может случиться с гордой старой женщиной, которая в душе лелеет единственную мысль — женить внука.

Если она увидит невесту, у нее будут хотя бы основания полагать, что свадьба рано или поздно состоится, и Лиза не могла отнять у графини эту надежду.

Она закрыла глаза от лучей палящего солнца и почувствовала их ласковое касание на своем лице и на шее. Что бы ни случилось, ее брат не должен ничего узнать. И он, и его жена с самого начала были против этой поездки, и все происходящее покажется чистым безумием их приземленным умам.

Губы ее раздвинула легкая улыбка. Лиза почувствовала, что напряжение начало понемногу спадать. Она объяснила это тем, что примирилась с неизбежным и внутренне согласилась сыграть роль невесты этого красивого, дерзкого графа, который был не просто богат, но носил старинный дворянский титул и жил в замке из желтого камня.

Если бы все это было по-настоящему и в свое время закончилось бы свадебными колоколами и искренней любовью, она сейчас чувствовала бы себя Золушкой, которая примерила маленькую хрустальную туфельку и увидела, что та пришлась ей точно впору. Из зелени деревьев доносилось веселое щебетание птиц, и Лизе вдруг почудилась в нем насмешливая нотка, будто они хотели напомнить ей, что она здесь не надолго, наслаждаться красотой этого замка ей предстоит всего несколько дней, самое большее — неделю.

Она вспомнила прекрасные цветы и редкие растения, которые они видели, когда гуляли с Леонардо по саду… ах, она уже называет его про себя по имени, но вслух пока не смеет этого делать. С англичанином это было бы просто, но обращаться к испанцу по имени казалось какой-то вопиющей фамильярностью. Что-то было в самом воздухе этой страны, что мужчины казались еще более мужественными, а женщины — более женственными. Атмосфера раскованного приятельского общения, столь принятая в Англии, в Испании была совершенно немыслима. Казалось, здесь еще сохранился дух язычества и не давал забыть местным женщинам, что мужчина грубее и сильнее их и им надо использовать все свое очарование, чтобы держать в своих руках сильные, чувственные натуры.

Лиза вцепилась пальцами в подлокотники кресла, теперь спокойно, в одиночестве вспоминая их прогулку, и с удивлением обнаружила, сколько интересного она успела разглядеть в Леонардо. Волосы цвета воронова крыла, высоко зачесанные на лоб, мускулы, приходящие в движение на плечах, когда он поднимает руку, чтобы ласково потрогать плод какого-нибудь фруктового дерева. На шее, в вырезе распахнутого ворота рубахи, блестела на солнце тяжелая золотая цепь с медальоном, всего на оттенок светлее его смуглой золотистой кожи. Он оперся сапогом на низкий каменный забор, чем напомнил ей опытного дрессировщика, укротителя диких зверей.

Ей любопытно было узнать, что он думает, сравнивая наивную английскую девушку с яркой, живой, темпераментной женщиной, которую Лиза повстречала в Лондоне четыре месяца назад. Как она могла догадаться тогда, что через некоторое время ей предстоит познакомиться с мужчиной, который не станет отрицать, что любит Франкисту.

Наверное, втайне он забавляется, сравнивая их. Роковая испанская красавица, одетая с безупречным вкусом, с блестящими черными волосами, всегда красиво уложенными, с лицом нежным и белым, как цветок камелии, на котором сверкали темные глаза, подобно драгоценным камням. Как бы ни была тяжела для нее история с разводом, это никак не сказывалось на ее поведении… стоит ли удивляться, что Леонардо не признает сосватанных невест! Этот старомодный обычай не только разрушил брак его матери, сделав ее несчастной, но угрожал и его будущему с Франкистой. Даже если ему удастся скрыть от бабушки тот факт, что Франкиста разведена, рано или поздно она об этом узнает и запретит ему жениться на ней. Будучи старомодного воспитания, графиня ни за что не согласится признать развод, не позволит, чтобы ее обожаемый внук жил в грехе. Такой удар мог стать для нее смертельным.

Конечно, Леонардо оказался в нелегкой ситуации, но Лиза была уверена, что он решительно настроен жениться на Франкисте, поэтому делает отчаянные усилия воспрепятствовать старой графине в ее намерении обручить его с Анастасией, своей воспитанницей.

Лиза, которая оказалась в самом эпицентре драмы, не могла толком понять, как ей ко всему этому относиться. Одна ее половина хотела сбежать из замка, в то время как вторая, более авантюрная, хотела остаться и посмотреть, что будет дальше… словно это пьеса в театре! Девушка вернулась в спальню и аккуратно сложила ткань, с удовольствием проведя пальцами по гладкой поверхности. Страшно подумать, как была бы возмущена Одри, узнай она, что ее золовка оказалась вовлечена в интригу, связанную с красивым незнакомцем, и все это в течение одних суток! Когда Одри говорила о том, что Лизе пора завести семью, она имела в виду какого-нибудь милого, довольно честолюбивого, а главное, предсказуемого молодого человека.

Лиза была уверена, что Одри граф Леонардо де Маркос-Рейес показался бы полной противоположностью идеального жениха. Да она пришла бы в ужас, узнав, что сестра ее мужа, строго воспитанная девушка, которую так берегли и опекали, позволила уговорить себя участвовать в бесстыдной комедии с подставной невестой.

Складывая ткань, девушка говорила себе, что ее нисколько не пленили ни его внешность, ни его самоуверенная походка, ни умение извлечь пользу из любой ситуации. Он не знает, что такое жалость и сострадание. Раньше Лизе никогда не встречались действительно бестрепетные мужчины, которые берут то, что им надо, твердой рукой, как это делали его предки конкистадоры.

Она не хотела признаваться себе, что на самом деле он будоражит ее чувства, и в глубине души понимала, что лукавит, отрицая это.

Было около одиннадцати, когда Лиза решила спуститься во двор и узнать, нельзя ли ей выпить чаю. К ее радости, как раз в этот момент мимо нее прошла служанка с подносом. Она поставила его на белый столик, стоящий в тени камелиевого дерева, за которым сидела юная спокойная девушка с книгой в руке.

Лиза подошла к девушке и пожелала ей доброго утра. Та подняла на нее большие желто-карие глаза, открыв взору приятное круглое личико, обрамленное шелковистыми темными волосами. Было видно, что она очень застенчива. Поздоровавшись с Лизой, девушка с заметным холодком в голосе сказала: