— Он же любит мелко порезанную еду. Думал, это для него. Залез и всосал.

— Ося ну как так?! — вздохнула Ася. — Это ведь был ужин! Я же обещала папе помогать магистру!

— Да ладно, — Малкольм пожал плечами, — я не голоден. В шкафу полно еды. Найди себе что-нибудь, а я пока не хочу.

— Правда? Но вы ведь с утра не ели.

— Я мало ем.

Тролль как-то странно фыркнул и отвернулся.

— Чего это он? — удивилась Анастасия.

Ее лицо чуть посветлело, до обеда она едва походила на ту вредную адептку, что пререкалась с ним на экзамене. Похмелье ей не к лицу. Или страх перед конкурсом. Порой разобрать, что на этот раз мучает женщину, не так-то просто.

— Обиделся, — вздохнул Малкольм. — Что едой попрекаем.

Хорошо, что тролль не умеет разговаривать, а то сдал бы его с потрохами. Надо запомнить уже, что в ближайшие недели он живет не один. Не срываться на сырое мясо, не выть ночами на луну и в полнолуние превращаться где-нибудь вдали от дома. Об этом Малкольм, кстати, не подумал: что из-за Анастасии ему три ночи придется провести где-нибудь под кустом.

Если бы он сдавал экзамен и ему попался вопрос «Почему вы так не хотите, чтобы Анастасия Вернер узнала правду о вас?», то Малкольм его бы завалил.

Чтобы как можно скорее отвлечь адептку и заодно отвлечься самому, он, едва успев обдумать вдруг пришедшую в голову мысль, ляпнул:

— Хочешь, разрешу сидеть у меня на парах в шляпе?

Анастасия поперхнулась чаем и опасливо на него посмотрела.

— Допустим.

Что она от него ждала? Непристойных предложений? Невыполнимых условий?

— Придумаешь регламент конкурса красоты на дистанционке — разрешу сидеть хоть в беретке, хоть в костюме тролля.

Нахалка рассмеялась, и Малкольм нахмурился. Что смешного он сказал? Да за послабление на его паре многие готовы продать душу! Вообще он как-то не так представлял совместный карантин. Там Анастасия, боясь слишком громко дышать, выбирается из спальни исключительно ночами. А никак не готовит тартар… тьфу, бифштекс на его кухне, и уж точно не смеется над его воспитательными приемами!

— Ну и что смешного?

— А как же техника безопасности? Что, в сравнении с конкурсом не имеет значения?

— Имеет. Но раз ты практически на индивидуальном обучении и всегда рядом со мной, то можно сделать исключение.

— А по-моему, вы просто надо мной издевались!

— А по-моему, — Малкольм начал выходить из себя, — ты себе слишком много позволяешь. Не забывай, пожалуйста, что я твой преподаватель. И я даю тебе задание — ты его выполняешь. Не хочешь — вон из класса.

— Чудесно! — Анастасия с таким грохотом поставила на стол пустую тарелку, что тролль издал характерный «чпок». Но на него никто не обратил ни малейшего внимания. — Значит, придумывайте конкурс сами. Уверена, задание «придумай тысячу комплиментов преподу-самодуру» будет самым зрелищным!

— Эй, ты не забыла, что живешь в моем доме?!

— Вы вряд ли когда-нибудь позволите.

— Прекрасно. — Малкольм подозревал, что его выражение лица сейчас мало чем отличается от обиженной морды Оси, но не смог с собой справиться: его, упырь раздери, задел этот подростковый праведный гнев рогатой дурочки. — Значит, никаких головных уборов. Пришло время перейти на новый этап откровенности в отношениях с однокурсниками.

— Как-нибудь переживу! — отрезала Анастасия, развернулась и, едва не поскальзываясь в теплых носках на паркете, унеслась наверх.

Малкольм выругался сквозь зубы. Приятное послевкусие божественного мяса омрачила горечь скандала, возникшего на пустом месте.

— Вот что я ей сказал не так? — зачем-то спросил он у тролля.

Тот вытащил хвост из задницы, фыркнул им и обиженно отвернулся.

— Ты что, тоже обиделся?

А, ну да, он же свалил на него собственное преступление.

— Да ладно тебе, действовать надо было быстро. Не мог же я сказать, что сожрал мясо сам.

Она выросла на границе, она бы догадалась.

«Чпок!». Ося не собирался идти на мировую и выразил нежелание единственным доступным способом: продемонстрировав Малкольму хвост. Значит, от втягивает его не только от страха. Интересная зверушка. Лишь бы под конец карантина не начала разговаривать…

— Почему нельзя, чтобы Анастасия догадалась, что я оборотень? Ты же видишь, как она воспринимает рожки. Считает их уродством.

Тролль осторожно обернулся. Еще не так, что бы ластиться и гладиться, но чуть более заинтересованно.

— Почему мне не хочется, чтобы она считала меня уродом? Хороший вопрос. Думаешь, это из-за Братиса?

Вряд ли Ося вообще знал, кто такой Братис Вернер и уж тем более мог понять сложность человеческих и не очень эмоций. Но вернул нос, чуть наклонил голову и внимательно уставился на Малкольма, словно и впрямь слушал и понимал.

— Нет, я, конечно, не строю иллюзий насчет своих моральных качеств, но нет. Мстить девчонке из-за отца как-то перебор. Да и за что ему мстить, я же сам дурак. Но согласись, что это был перебор. Я просто предложил ей придумать идиотский конкурс! А взамен сделал бы послабление. Что ты на меня смотришь? Теперь отступать поздно.

Ему показалось, или тролль закатил глаза?

— Слушай, я — ее преподаватель. И если я сказал снять шапку, значит, надо ее снять. Что страшного с ней случится?

Ося задумчиво покачал носом.

— Или уже случилось? Хм, а ты прав. Вряд ли это гипотетический страх перед насмешками.

Ну да, демонов в столице почти нет, да и поступают в академии они редко, но все же бывает — и никто не носится с факелами и вилами. Интересно. Жаль, нельзя начать расследовать ее происхождение, Братис узнает — убьет. Или того хуже, явится сюда лично. А знаешь.

Малкольм с уважением посмотрел на тролля и потрепал его по месту, которое мысленно окрестил холкой.

— Ты довольно интересный собеседник. Ладно, хватит дуться. Сейчас я тебя покормлю. Хорошо, двойной порцией. Клянусь, если ты отожрешься до размеров пони, твой хозяин меня уволит.

Вот так добрососедство с Осей было восстановлено, а с Асей — окончательно уничтожено. Почти баланс вселенной в отдельно взятом магистерском доме.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

— Нет! Нет!

— От того, что ты еще десять раз скажешь слово «нет», ничего не изменится, — флегматично произнес самый ужасный в мире магистр!

Потом зевнул и залпом допил остывший чай. Я в панике посмотрела на часы: до практической пары оставалось не больше десяти минут. А мне так и не удалось спастись от позора. И под позором я имею в виду вовсе не то, что мои рога увидят однокурсники. Оказывается, есть кое-что похуже.

Защитный антимагический костюм.

Огнеупорный, отражающий все виды заклятий