В девять утра он впервые въехал в Рим. В кармане было семьпаоли. Он пошел к Монте-Маньяпополи, где получил адрес епископа в Неаполе иденьги на дорогу. Он спал до самого отъезда. В монастыре миноритов в Неаполе онузнал, что епископ отбыл в Мартирано, не оставив указаний для Казановы. Свосемью карлино он остался в пятидесяти милях от Мартирано, не зная здесь нидуши. Мог ли он добраться туда попрашайничая, как брат Стефано?

Уже в Портичи «его ноги» против воли привели его вгостиницу, где он хорошо поел, а на следующее утро уверил хозяина, что поедетосмотреть замок и вернется к обеду.

У входа в замок он встретил человека в восточном костюме изтафты, который провел его по замку и спросил, не желает ли он купить мускатноевино. Казанова пожелал, и был приглашен к обеду, чтобы вино оценить. На продажубыли также минералы, например, в Неаполе — сто центнеров ртути, и Казановапожелал купить и ртуть.

Казанова, который хвастает грехами, а многие ошибки выдаетза достоинства, часто не видит необходимости в оправданиях перед читателями заопределенные деяния. Он говорит, что ему не нравилась ужасная бедность и онвыступил в роли купца не как сознательный лжец, но и не как попрошайка, атолько из тщеславия.

В самом деле, Казанова был тщеславнейший человек. Тщеславиебыло его движущим мотивом. Еще за обедом он вспомнил, что ртуть смешанная сосвинцом и висмутом, вырастает в объеме на четверть, и эту «тайну» он смогнемедленно продать человеку из тафты. Такие маленькие надувательства онсовершал в основном больше из остроумия, чем для выгоды. Обман конечно грех, ночестная хитрость — только мудрость, которая, выйдя на свет, разумеется, частослегка напоминает жульничество

Казанова купил у человека в тафте бутыль с десятью фунтамиртути, у аптекаря — два с половиной фунта свинца и столько же висмута, и смешалвсе в одной большой бутыли. При греке он процедил смесь, вновь наполнил бутыльгрека и получил на четверть ртути больше, через слугу он вновь продал ееаптекарю, за что тот отсчитал пятнадцать карлино. На прогулке после обеда онинаслаждались видом Везувия. Вечером грек пригласил его на ужин и спросил, не желаетли он получить еще 45 карлино от трех других бутылей со ртутью. Казановавежливо возразил, что он всего лишь хотел поделиться с ним опытом.

«Вы богаты?», спросил грек. «Нет», ответил Казанова; онработал со своим дядей над размножением золота, но это оказалось слишкомдорого. Казанова расплатился с хозяином и заказал коляску на утро.

Грек пришел рано утром, чтобы выпить с ним кофе и купитьдругие «тайны» Казановы. Казанова потребовал две тысячи унций, грек дал емузадаток: чек на пятьдесят унций в банке рядом с гостиницей. Казанова немедленнополучил деньги. Грек выставил ему вексель на две тысячи цехинов, подлежащийоплате в течении восьми дней. За это Казанова научил его своим «тайнам». Грекбыл опьянен надеждой, но вечером вернулся печальным. Операция удалась, но ртутьбольше не была чистой.

Казанова закричал, что грек его обманывает, что его «тайны»он хочет выжулить ни за что. Он пожалуется на него в Неаполе, он сделает еговсеобщим посмешищем. Он высокомерно предложил забрать пятьдесят цехинов и былсчастлив, когда грек их не взял. Вечером в гостинице они ужинали за разнымистолами. Утром грек предложил еще пятьдесят цехинов в обмен на вексель. Последвух часов переговоров Казанова согласился и получил вдобавок расписку на бочкумускатного вина в Неаполе и роскошный футлярчик с дюжиной серебряных опасныхбритв. Они расстались в полной дружбе.

В Салерно Казанова приоделся. В Козенце он нанял легкуюповозку и въехал в Мартирано как молодой благородный господин. По пути он думало цветущих колониях древних греков. Здесь Пифагор обучал послушников гармониисфер, переселению душ, глубокому смыслу чисел, ключам к природе и миру. Какстранно выглядела голая нищета этих мест, которые славились в древности своимплодородием.

Бернардо де Бернардис, епископ Мартирано, неудобно сидел заубогим столом и писал, когда вошел Казанова и преклонил колени дляблагословения. Епископ обнял его, вздохнул и трогательно извинился за бедность.Он приказал слуге поставить третий прибор. Ко двору епископа принадлежали лишьженщина канонического возраста и неграмотный священник. Просторный дом был такплохо построен и так убого обставлен, что для постели Казановы епископ былвынужден отдать один из двух своих матрацев. Трапезы были из постной пищи напрогорклом масле.

Приход давал пятьсот дукатов в год, а у епископа было долговна шестьсот дукатов. Вздыхая, он сказал, что его единственная мечта этоизбавление от каракулей монахов, которые последние пятнадцать лет доводят егодо адского бешенства. Казанова был потрясен.

Во всей округе не было ни литераторов, ни хороших книг, нинастоящего книготорговца, ни литературного общества, никакого общения с научнообразованными людьми, и едва ли один обыкновенный читатель газет. Должен лиКазанова в восемнадцать лет жить далеко от культуры, без духовногосоперничества?

Глядя на сокрушения Казановы, епископ грустно улыбнулся иобещал все, что может сделать его счастливым.

На другой день во время службы Казанова увидел весь клир ибольшую часть общины. Люди таращились на его тонкую одежду и выгляделинастоящими быками и коровами, женщины были безобразны, мужчины глупы.

Тогда Казанова заявил епископу, что в этом городе он занесколько месяцев определенно умрет от тоски.

«Дайте мне ваше благословение и отпустите меня! Или лучшеуедем вместе! Я обещаю, что мы оба найдем наше счастье!» Над этим предложениемепископ смеялся целый день.

Потом во искупление греха он сказал Казанове, что отпускаетего и, так как у него нет наличных, он дает ему рекомендацию к неаполитанцуДженнаро Поло, который должен будет отсчитать Казанове шестьдесят дукатов напутевые расходы. Казанова с трудом уговорил епископа принять в дар дюжинусеребряных бритв; святые братья оценили их в шестьдесят дукатов.

Пять его спутников выглядели бандитами, и он вел себя, как унего нет денег; в постели не раздевался и рекомендует это всем молодым людям надорогах южной Италии, классической стране любви к мальчикам.

16 сентября 1743 года (одна из немногих точных дат Казановы,который слишком часто не придерживается абсолютной истины) он приехал вНеаполь. Господин Дженнаро Поло, которому епископ представил Казанову какпревосходного молодого поэта, пригласил его в свой дом, так как его сын тожебыл поэтом.

Во всех превратностях жизни Казанова выступает дилетантом.Без всяких необходимых средств или талантов он сразу хватался за самое трудное.Быстро удовлетворенный, от так же быстро разочаровывается и мигом отвлекается.Он хотел сделать из своей жизни большой роман и ублажал себя мириадами мелких эпизодов.С бесконечными усилиями он добрался до Мартирано, первой ступени его большойцерковной карьеры, и при первом же плохом впечатлении отступил. Неверная цель!Излишние усилия! Какой мрачный поворот для возвращения назад!