вновь избрали сразу двух королей, к тому же иностранцев — герцога Ричарда Корнуэльского из Англии, родственника Вельфов, и кастильского короля Альфонса, внука Фридриха II по материнской линии. Ричард всего несколько раз побывал в Германии, Альфонс вообще никогда не ступал туда ногой.

Италию между тем тоже раздирала кровопролитная борьба — между сторонниками Манфреда, гибеллинами, и папскими приверженцами — гвельфами. Папы все больше опирались на поддержку французского короля, мечтавшего прибрать Италию к своим рукам. Истоки этого сближения восходят еще к их совместному Крестовому походу против еретиков-альбигойцев в Южной Франции.

По папскому призыву брат французского короля Карл Анжуйский, который как граф Прованса входил в число имперских князей, вторгся с большим рыцарским войском в Италию, чтобы полностью искоренить «змеиный род» Штауфенов. Манфред и его сторонники были публично объявлены еретиками, которые не заслуживают никакой пощады. В 1266 г. Манфред погиб в сражении при Беневенто, а Карл получил из рук папы корону сицилийского короля.

Два года спустя узурпатору бросил вызов последний Штауфен — Конрадин, или Коррадино, как называли его в Италии. Юный принц, которому едва исполнилось 16 лет, с небольшим отрядом покинул Германию, чтобы возвратить себе далекую и сказочную Сицилию. Но отряд Конрадина, с воодушевлением встреченный итальянцами и в июле 1268 г. триумфально вошедший в Рим, уже в августе был окружен и уничтожен французскими войсками при Тальяконце. Конрадин попал в плен, но не был по обычаю того времени брошен в тюрьму или отпущен за выкуп. Карл приказал судить его. Конрадина приговорили к смерти за заговор против папы и короля. 29 октября на рыночной площади Неаполя юноша был публично обезглавлен. Позднее эту трагедию успешно взяла на вооружение националистическая немецкая пропаганда, разжигая у молодежи гнев против вельфов, французов и римского католицизма.

В марте 1282 г. за Конрадина отомстили французам сицилийцы, устроившие захватчикам в пасхальный понедельник знаменитую «сицилийскую вечерню», восстание, в ходе которого французы были поголовно перебиты, а королевство перешло в руки родственников первой жены Фридриха II Констанции — правителей испанского Арагона.

Об этом блестящем и драматическом эпизоде истории, когда немецкие короли сидели на сицилийском троне, напоминают сегодня только великолепные порфировые саркофаги в Палермском соборе, где вечным сном спят отец и сын — императоры Генрих VI и Фридрих II.

Государство Немецкого ордена

Судьбы династии Штауфенов не вызывали особого интереса в тех районах Германии, где как раз в это время происходил экономический и культурный подъем. Речь прежде всего идет об одной из самых удивительных страниц немецкой истории — о создании и расцвете орденского государства в Пруссии.

Как и прочие рыцарские ордена, Немецкий (более известный у нас как Тевтонский) орден возник в 1198 (1199) г. на основе монашеского братства и вначале занимался лечением раненых и больных крестоносцев и пилигримов. Поскольку большинство крестоносцев составляли французы, англичане и итальянцы, уже давно объединенные в орденах иоаннитов и тамплиеров, немцы чувствовали себя изолированными и создали свой собственный орден.

После падения Иерусалима в начале XIII в. венгерский король обратился к ордену с предложением перебраться в Семиградье и оборонять восточную границу королевства от постоянных вторжений куманов (половцев). В награду ордену были обещаны земли в этом районе, но когда это не было выполнено, рыцари возвратились в Святую землю. Однако тогдашний великий магистр (гроссмейстер), тюрингский рыцарь Герман фон Зальца (1210–1239), образованный и искусный дипломат и храбрый воин, сомневался в том, что европейцам удастся надолго удержаться в Палестине и искал возможность окончательно перебраться в Европу, где у ордена имелись значительные земельные владения в Германии и Италии. Поэтому он охотно согласился на просьбу польского герцога Конрада Мазовецкого защитить территорию его почти независимых от императора владений от разбойничьих набегов язычников-пруссов, родственного литовцам племени. Все прежние попытки немецких и польских миссионеров обратить пруссов в христианство заканчивались провалом и чаще всего мучительной смертью миссионеров на костре.

В 1225 г. первые белые плащи с черным крестом замелькали на берегах Вислы. Великий магистр добился решения, что все земли, которые будут завоеваны орденом, перейдут в его полную собственность. Постепенно спускаясь по течению Вислы, немецкие рыцари закрепились на обширной лесной территории, доходящей на севере до Мемеля (Клайпеды). На помощь немцам тянулись рыцари из других стран, которыми двигала сложная смесь мотиваций — желание заслужить спасение, жажда приключений и стремление просто разбогатеть. Нам трудно сегодня понять внутренний мир этих рыцарей-духовников, которые от имени Христа творили неслыханные жестокости и не давали «иноверцам» пощады, впрочем, не ожидая милости и от них. На захваченных землях повсюду воздвигались мрачные и высокие бурги, опорные пункты орденской колонизации. Медленно и упорно, в течение целого века вгрызались крестоносцы в прибалтийские территории, на которых снова и снова вспыхивали восстания, казалось бы, уже покоренного населения.

Центром орденского государства стал Мариенбург на Висле, а восточным опорным бастионом — основанный в 1255 г. Кёнигсберг. Это было самое авторитарное и централизованное европейское государство того времени, своего рода абсолютистски-президентская республика. В ней вся полнота власти, как светской, так и духовной, принадлежала великому магистру и пяти его высшим управителям, а все материальные ресурсы и военное снаряжение считались общей орденской собственностью[20].

Севернее Немана в нач. XIII в. по инициативе рижского архиепископа возник другой духовно-рыцарский орден — меченосцев, который расширил свою территорию до Финского залива и начал продвигаться на восток, в пределы Руси. Но у меченосцев не хватало для этого собственных сил, и в 1237 г. они объединились с Немецким орденом. Совместное рыцарское войско вновь двинулось на Русь, захватило пограничный город Изборск, разбило псковские полки и взяло сам город. Но на Руси оно встретило достойного противника — новгородского князя Александра Невского, дружина которого нанесла 5 апреля 1242 г. ордену сокрушительное поражение на льду Чудского озера, предположительно у острова Вороний Камень, с такой художественной силой показанное в известном фильме Сергея Эйзенштейна. Вряд ли кто-нибудь производил точные подсчеты убитых, а главное — утонувших в озере крестоносцев. Во всяком случае, Софийская летопись сообщает, наверное, несколько преувеличивая, что погибло 500 рыцарей, а 50 было взято в плен.

Ледовое побоище остановило продвижение Немецкого ордена на Восток, но он и без того занимал уже огромную территорию от Одера до Нарвы. Однако между Пруссией и балтийскими землями ордена — Курляндией, Лифляндией и Эстляндией — пролегала территория языческой Литвы, которую так и не удалось покорить. Из года в год рыцари по весне начинали поход в непроходимые лесные дебри, а осенью возвращались назад. Борьба с литовцами превратилась для ордена в своеобразные военные тренировки, только с настоящим противником,