Да, Эдвард изо всех сил пытается сглаживать те углы, которые я почти сходу вытачиваю, но долго он не продержится. Я уже подмечаю, как нервно дергается его глаз.

— Дорогие поданные! — громко начал регент. Ух, начало-о-ось! — Хочется поделиться с вами большим секретом. Для многих из вас не тайна, что принцесса Фэйт прибыла ко двору еще неделю назад. Она пока только обживается в родном для нее королевстве, — ох, как издали он начал, аж заслушаешься, — и как я уже говорил, хочется сделать ее присутствие тут максимально комфортным. Поделиться с нею традициями, познавания которых она была лишена не по своей вине, рассказать про наш быт и историю. Мы много беседовали, обменивались знаниями и опытом. И принцессе Виннер есть, чем с нами поделиться.

Это он мне демократию припоминает?

— ... и это все переросло в совершенно новые чувства для нас двоих. И потому... торжественно объявляю о нашей помолвке.

Занавес. Выносите бычка. Он хоть как-то сможет развеять напряжение, воцарившееся за столом.

— ... По всей видимости, я ждал именно ее. Именно ее, чтобы продолжить род ван Стоунов и Виннеров.

Род он продолжить собрался. Это мы еще посмотрим.

Эдвард закончил говорить. И только после этого со всех сторон послышались голоса. Кто -то громко поздравлял, другие тихо переговаривались, третьи молча недоумевали, что произошло. А мне захотелось икнуть, чтобы добавить немного перчинки в это несомненно трогательную речь. Вот только икота, как назло, не шла. Вообще ничего не шло, к великому сожалению, и его долгий монолог так и остался без моего звукового сопровождения.

— И на этой ноте я предлагаю перейти в танцевальную залу. Там нас уже ожидает лучший оркестр Дретона! — добавил ван Стоун.

Что, уже все? А я кроме безвкусной зеленушечки и кислого сыра так и не успела попробовать “лучшие деликатесы Дретона”. По всей видимости, такому скорому завершению банкета подивилась не только я, но с регентом, претендующем на руку самого отродья Виннеров никто спорить не стал. Все повставали со своих мест.

— Ко мне в кабинет, живо, — прошипел Эдвард, наклоняясь ко мне.

— Это еще зачем? Я, может, танцевать хочу, — заспорила я.

— Обсудим все условия, которые ты хочешь, — процедил он. — Пока ты не выкинула еще что-то, чего я уже не смогу исправить. По глазам вижу, что в твоем арсенале еще много пакостей разной степени паршивости.

Пф. Он еще даже не успел вкусить сливок, как сдался. Ведь на танцевальной части бала я планировала исполнить танец маленьких утят, пригласив себе в кавалеры какого-нибудь престарелого графа. Сама пригласив, о ужас! И это только часть Марлезонского балета.

— Моя стража тебя проводит до кабинета. Я приду через пять-десять минут. — Эдвард кивнул мне за спину. И обернувшись, я увидела уже знакомых мне хмурых ребят у боковой двери. Оперативно, ничего не скажешь. Вот только ключевой фразой для меня стало “обсудим твои условия”, и именно это позволило мне покорно согласиться на незапланированное рандеву.

В ином случае, я всегда смогу испортить что-нибудь другое. Свадьбу, в конце концов. Вряд ли меня поведут под алтарь в кандалах и с кляпом во рту.

— Быстро он сдался, — я услышала шепот Ричарда. И готова была поспорить, что он протянул это даже с какой-то жалостью.

— Привет, ребятки, — пользуясь всеобщей суматохой, я подошла к хмурой охране и кивнула им.

Стража, конечно же, никак не прокомментировала подобную фамильярность, смиренно опустила голову и повела меня в коридор. Один из них спереди, второй держась чуть позади. Странно, но в этой части коридоров не было ни слуг, ни гостей замка. Мы шли втроем. И мне бы в этот момент задуматься, задаться дополнительными вопросами. Но как говорится, хорошая мысля приходит опосля.

Я не успела даже среагировать, как позади раздался какой-то непонятный шорох, следом за ним лязг оружия и вскрик. После, как в замедленной съемке, стражник, идущий спереди, обернулся — я как-то даже не сообразила в тот момент последовать его примеру — и схватился за эфес меча. И после осел на пол, не известно от чего.

И после... После на меня надели какую-то вонючую тряпку и с силой потянули назад. Пожалуй, именно в этот момент до меня дошло, что что-то пошло по всем известному эротическому маршруту.

И первое осознанное — или сравнительно осознанное — действие, на которое я стала способна, начать брыкаться и издавать громкие звуки. Вдруг хоть кто -то нас сейчас услышит.

— Да тихо вы, принцесса, — грубо выплюнули мне на ухо.

И уж не знаю почему, но это меня выбесило. Настолько, что внутри в тот же миг разгорелся пожар.

Какого. Хрена. Садового.

С такой приставкой можно продолжить любой мой текущий вопрос.

Какого садового хрена меня отправили в другой мир?!

Какого садового хрена меня заставляют делать то, что я не хочу?!

Какого садового хрена меня на голову сейчас надели какой-то вонючий мешок?!

Внутреннее возмущение разрослось настолько, что я его ощущала кончиками пальцев, каждой клеточкой тела. Я будто вспыхнула, как спичка. И лишь когда услышала крик, когда меня отпустили и когда я умудрилась стянуть эту идиотскую тряпку, поняла, что метафорическое пламя очень даже не метафорическое, а самое что ни на есть настоящее.

И фраза “Я горю” относится вовсе не к какому-то возбуждению. Я буквально горела. По-настоящему. Я не успела испугаться, только бросила флегматичный взгляд на корчащегося в муках (по крайней мере, мне показалось, что именно в муках) мужчину на полу. Он был объят пламенем. И, если сложить два и два, это вполне могло оказаться мое пламя.

— Что тут происходит?! — вдали послышался голос Эдварда, в самом начале коридора.

Он спешно направлялся к нам. За ним не менее быстро шел Ричард с крайне озадаченным выражением лица. А я продолжала гореть.

И как-то у меня совсем не было ответа на вопрос, что тут происходит. Я и сама бы не отказалась узнать!

— Задержи дыхание, — скомандовал он, глядя на меня.

В смысле задержать?! Зачем?

Эдвард повел рукой, и мне стало нечем дышать на несколько долгих секунд. Огонь пропал. Точнее, почти пропал. Внутри я все еще ощущала неприятное жжение. С сомнением посмотрев на свою кожу, я убедилась, что там не осталось никаких волдырей и выжидательно уставилась на все еще качающегося на полу мужчину.

Регент и его избавил от огненных всполохов, блуждающих по его телу. Вот только его кожа была покрыта... точнее, не так. На ней почти не осталось живого места. Сам нападавший погрузился в бессознательное состояние.

— Первое пламя, — пробормотал Ричард.

— Хорошо, что так, — сухо ответил Эдвард. — Этого в камеру. Постарайся сделать так, чтобы он выжил и смог ответить на наши вопросы. А ты.