– Наконец-то! Пошли обратно!

Через полчаса она уже выкатывала из торгового центра корзину, наполненную всем тем, в чем отказывала себе долгое время. Понимала, что все равно рискует, потому что не знала точно, сколько на карте денег, но и представить себе, что с ее карты тот же зять мог снять деньги, не могла – это было просто невозможно.

– Приходишь в себя? – Подмигнул ей Николай, помогая уложить пакеты в багажник. – Говорил же – купи носки!

И он расхохотался, потому что помимо носков Вера купила столько приятного, полезного и доставляющего радость, что все едва поместилось в багажник! К тому же была приобретена добротная дорожная сумка, куда она и сложила все эти сокровища – кремы, духи, белье, кофточки, пушистые полотенца.

– Думаю, в номере будет шкаф, – рассуждала Вера уже в машине. – Вот там все аккуратно и разложу.

Ее потряхивало, но на этот раз не от страхов или затаившейся внутри душевной болезни, а от тихой радости выздоровления. Она вдруг почувствовала вкус жизни. Пока что все это было на нижайшем, примитивном уровне, но радость-то от покупок уже присутствовала! И то, что она начала тратить «свои» деньги, не думая о Сашке, разве это не достижение?

– А нас там покормят?

– Покормят. Не думаю, что нас оставят голодными. Тем более что мы же все оплатили.

Ей понравилось это «мы». Было в этом слове что-то теплое, дружеское.

Все становилось простым и доступным, как во сне. И если бы все происходило действительно во сне, то она поцеловала бы Николая. Или хотя бы положила свою ладонь ему на руку, держащую руль. Или на плечо. Чтобы почувствовать физически его тепло. И дать ему понять, что он ей приятен. С каждым часом, проведенным с ним, он становился ей все ближе.

Она старалась не думать о том, что он-то в ней видит прежде всего человека, который может помочь ему в поисках сестры. Хотя при каждом удобном случае и намекает ей, что она ему приятна как девушка.

Как-то долго они ехали. За окном клубилась ночь, проплывали черные на лиловом фоне контуры деревень, лесов, кое-где жемчужно поблескивали под луной озера и пруды.

– Расскажи мне о ней.

Вера не задумывалась, перед глазами появилась Наташа, ее улыбка.

– Она была очень красивая. А еще милая, добрая. С ней было легко. Понимаешь, нас было четыре девушки – Наташа, Татьяна, Надя и я. Мы, в отличие от Наташи, были дуры дурами. Нам важно было произвести впечатление на парней. Нам хотелось нравиться. А она просто знала, что нравится всем. Возможно, выбирала, ждала того единственного, с которым свяжет свою судьбу. Но не торопилась. Встречалась то с одним, то с другим. Расставалась с парнями легко, оставаясь в хороших, теплых отношениях. Это ничего, что я так откровенно?

– Нет-нет, мне все важно. Говори. – Он, не поворачивая головы, смотрел вперед, на освещенную светом фар дорогу. Но по тону его голоса она понимала, что ему больно. Что не это он хотел бы услышать о своей погибшей сестре.

– У нас образовалась компания. Иван, Кабарданчик и Леха – они местные. Нормальные парни, можно даже сказать, деревенские…

Она рассказывала все, что знала о них. Потом перешла к Вадиму Саватееву. Рассказала об отношениях между ним и Наташей. Затем как-то само собой перешла к Татьяне.

– И никто из нас, из девчонок, не понимал, почему парни «троллят» Татьяну. Ты бы видел ее – настоящая русская красавица. Светлые вьющиеся волосы, огромные глаза, пухлые губы. Может, виной всему характер, какая-то злость, даже жестокость!

И она рассказала, как стала свидетельницей драки в душевой.

– Хочешь сказать, что эта Татьяна избивала твою соседку Надю просто так, из-за тебя, чтобы разрядиться? Выплеснуть свою злость? Разве такое бывает? Никогда не видел женских драк…

– Тебе повезло. Видеть, как одна пинает ногой в мягкие места другую, лежащую на полу… Бррр… А ведь Надюха и прикрыться-то ничем не могла, чтобы смягчить удары, на ней было одно белье! Она почти голая лежала на холодном кафельном полу.

– Какие ужасы ты мне рассказываешь! Я думал, что драки бывают только между мужиками. Ну и что же было дальше? Ты говоришь, что вы нашли мою сестру в лесу… Как вы там оказались?

– Там была предыстория… Рассказываю. Как-то раз мы вернулись из столовой, собрались в корпусе, в одной из пустующих комнат, где мы специально сдвинули столы и принесли стулья, чтобы посидеть, выпить вина, покурить, поиграть в карты или «бутылочку»…

– Ты куришь?

– Иногда.

– Продолжай.

– Кабарданчик…

– Какая странная кличка, трудновыговариваемая.

Вера рассказала ему анекдот про Кабарданчика не для того, чтобы рассмешить своего приятеля, а чтобы объяснить, почему к картавому и веселому парню Володе прилепилось это прозвище, но, рассказывая, почувствовала, как слезы подступили к глазам. Все лица всплыли в памяти, они смотрели на нее и улыбались, ей даже казалось, что она слышит приглушенные голоса своих друзей, их смех, а в салоне машины повеяло сигаретным дымом… Они были веселы и беспечны, молоды, отчаянны в своем желании любить и получать удовольствие. И даже избиение Нади тогда как-то скоро забылось, хотя вот сейчас, спустя десять лет, Вера более трезво оценила, насколько эта сцена была драматична, отвратительна, какой мерзкой была Татьяна, потерявшая контроль над своими чувствами и какой безропотной жертвой выступила тогда маленькая и беззащитная Надюха.

– Так вот. Кабарданчик предложил нам тогда пойти в лес. Ночной, январский, темный, но такой прекрасный! Просто на прогулку. И мы, уже изрядно налившись вином, оделись и пошли, благо лес был совсем рядом, по сути, территория дома отдыха плавно переходила в него. Мы жили почти в лесу.

Легкие на подъем, веселые, пьяненькие, мы отправились туда. Наташа в тот раз была вместе с нами. Она так восхищалась елками, высоченными, в толстых снежных шубах… Красота вокруг – словами не передать! Мы свернули с основной дорожки в лес, шли, проваливаясь по уши в сугробы, пока не протоптали свою дорожку. Снег блестел, переливался, он был голубого цвета и под лунным светом казался драгоценным. Воздух был сладкий, арбузный, восхитительный. Но мы, дураки, все равно курили.

Кабарданчик вывел нас на поляну. Совсем близко от нашего корпуса. Если бы в нашей с Надей комнате горел свет, мы бы увидели его сквозь хвойные ветви… Говорю же – все было близко, рукой подать, а такое ощущение, словно мы в диком, густом лесу. И тут кто-то сказал, мол, жалко, что нельзя развести костер. Услышав это, Кабарданчик оживился и сказал, что это отличная идея, на этой поляне он уже не раз разжигал костер, больше того, здесь можно устроить самый настоящий зимний пикник! Можно сварить вкуснейший суп из голубей.

– Из голубей? – удивился Николай, сворачивая на узкую лесную дорогу, ведущую к главным воротам территории «Отрады». Свет фар нервно метался, мажа ветви и розоватые стволы елей золотом, машина мчалась, подпрыгивая на кочках, по лесу, по тем самым местам, о которых рассказывала сейчас Вера, только осенним, крепко пахнущим лесом, прелой землей, устланной мягкой хвоей.